В Свердловской области вновь возрос интерес к индустриальному туризму. Заброшенные промышленные, военные и социальные объекты исследуют люди в костюмах ОЗК и с фонариками в руках. О том, почему движение «урбантрип» снова привлекло к себе поклонников, за чем охотятся современные сталкеры и что должен знать любой начинающий индустриальный турист – в материале «Нового Региона».

Термин «сталкер» в России стал известен еще в 1972 году, благодаря роману братьев Стругацких «Пикник на обочине», хотя «сталкерства» в нынешнем понимании в СССР не было. Движение начало развиваться уже после развала союза, потому что именно тогда появилось большое количество брошенных объектов – от цехов заводов и военных частей до целых поселков и городов. Существенно поднял популярность такого туризма выход долгожданной многими компьютерной игры S.T.A.L.K.E.R. в 2007 году. Кстати, с ее появлением слово «сталкер» стало чаще употребляться по отношению к индустриальным туристам или сторонникам движения «урбантрип». Впрочем, сами себя они так не называют, предпочитая термины «индустриальные туристы» или «урбантриперы». Так или иначе, интерес к исследованию заброшенных промышленных объектов, разваленной «оборонки» или городов-призраков набирает обороты. Корреспондент «Нового Региона» побеседовал со сторонниками этого движения, чтобы понять, что привлекает современных индустриальных туристов.

Не секрет, что в Свердловской области «объектов», как называют их сами урбантриперы, т.е. заброшенных военных частей, полуразвалившихся заводов и комбинатов, жутких покинутых детских садов и больниц – предостаточно. Именно это, считают индустриальные туристы, и способствует непрекращающемуся интересу к движению. «С каждым годом объектов становится все больше и больше, – говорит сторонник движения Андрей Шадрин. – Людям хочется увидеть что-то новое. Для кого-то – это возможность побыть одному, кто-то получает удовольствие, проникая на охраняемые объекты или на те, где никто до него не был».

Впрочем, как признаются сами индустриальщики, нахрапом «неизведанные» еще места не взять. «Вообще-то есть куча сервисов типа Googlemaps, где прекрасно видно объекты, если ты хоть немного в теме – ты уже знаешь, посещён он кем-то до тебя или нет, – объясняет урбантрипщик Severus – свое имя он предпочитает держать в тайне. – Да, это очень кропотливая работа и даже нудная, обыскивать карту миллиметр за миллиметром, но зато в Свердловской области точно есть, что посмотреть – постоянно расформировываются военные части, а при них и бомбари, и склады, и все, что душе угодно. Опять же на севере области есть много разных объектов, как связанных с оборонкой, так и с промышленностью. Под Краснотурьинском, под Качканаром, под Тагилом – да везде, стоит только дальше черты города выехать, а иногда и это не нужно. А народу там некогда по «подвалам лазить», поэтому все остается как есть, нетронутым. Но, повторюсь, надо отслеживать, изучать, чтобы получить эксклюзив, поэтому новичок должен быть готов к тому, что урбантрип – это не веселенькая прогулка по проспекту Ленина, и легкомыслие может привести к печальным последствиям. Если хочется просто себе нервы пощекотать – лучше пойти в больницу «Скорой помощи» в Зеленой Роще».

Действительно, отмечает корреспондент «Нового Региона», к новичкам индустриальщики со стажем относятся довольно настороженно. «Часто слышу в свой адрес – скинь координаты такого-то места, страшно хочу туда слазить, – продолжает Severus. – Но так у нас не принято». Об этом же говорит и Андрей Шадрин, поясняя, что халатность новичков может впоследствии отразиться на «бывалых» урбантриперах. «Спросят про что-то типа больнички, то, конечно, можно сказать. А вот, например, про бомбари и заводы, я думаю, не стоит говорить новичкам. Так как в большинстве случаев они косячат, т.е. имущество портят, и впоследствии лазы туда закрывают».

Впрочем, для некоторых начинающих индустриальных туристов делают скидку и сообщают местоположение того или иного объекта. Однако, утверждают корифеи движения, на сообщившего накладывается ответственность. «Нужно обязательно не просто давать координаты объекта, а предупреждать, с чем можно на нем столкнуться. Представь ситуацию – парень идет на объект, он знает, что его охраняют, но не знает, например, что чоповцы там особо ретивые. Он попадается им в лапы, они его сдают ментам, а потом выясняется, что в этот день на территории был найден труп – и убийство вешают на этого чувака, который виноват только в том, что попался», – говорит Severus.

Другая сторона негласного кодекса «индустриальщиков» заключается в том, чтобы заранее оговорить последовательность действий, если незваных гостей застукала на объекте охрана. «Перед тем, как идти с кем-то на объект, желательно оговорить все пункты заранее, чтобы потом не было обид – бывали ситуации, что из-за того, что часть людей убежала с объекта, застуканная охраной, тех, кто не успел выбраться, избивали чоповцы, – отмечает Андрей Шадрин. – Иногда приходилось и сдаваться, чтобы не бросать своих же друзей. Впрочем, не часто бывает, что охрана зверствует, бывает, что просто отпускают, даже не вызывая полицию, а иногда все заканчивается в отделении – приходится писать объяснительную или платить небольшой штраф».

Кстати, урбантриперы иногда оказывают небольшие «услуги» сотрудникам правоохранительных органов или надзорных служб, сообщая, например, о залежах боеприпасов. «Один парень знакомый на военной базе заброшенной нашел ящик с боеприпасами, сообщил об этом в полицию. Еще совсем недавно девушка на каком-то объекте обнаружила разлив ртути – тоже сообщила в администрацию, чтобы устранили это», – перечисляет Андрей Шадрин. А вот к поисково-спасательным операциям урбантриперов пока не привлекали, по крайней мере, в крупных масштабах. «Я знаю, что некоторые из наших, кто неплохо ориентируется на местности, помогали в качестве добровольцев на поисках Ан-2 под Серовом, но это с урбантрипом в общем-то довольно опосредованно связано, – говорит Severus. – Но был другой случай, когда потребовалось вмешательство именно диггеров. Произошло это уже пару лет назад, парень пошел в одиночку в коллекторную систему неизученную, т.е. он сам место нашел, был первооткрывателем, но история закончилась неудачно – он пропал, родня забеспокоилась, обратились в милицию, те привлекли спасателей, а когда узнали про увлечение парня, уже обратились к его друзьям-диггерам, чтобы те хоть примерное местоположение подсказали. И нашли его, в конце концов, правда, уже не живого».

Об опасностях, которые таятся на объектах, урбантриперы говорят примерно одно и то же – кроме злых охранников, это недоброжелательные бомжи, наркоманы, дикие собаки и, собственно, сами руины. «Бывало, что пол трухлявый под ногами проваливался, бывало, что бомжи пытались напасть, но так не всегда бывает», – отмечает Severus. К тому же, по словам индустриальных туристов, обычно у них с собой есть средства самообороны. «У меня никакого оружия нет, обычно, например, от собак отмахиваемся, чем под руку попадет. Но для этих целей я подумываю купить электрошок, говорят, псы боятся его щелчков», – говорит Андрей Шадрин.

Что же касается мистических опасностей, то урбантриперы с удовольствием пересказывают разного рода городские легенды, хотя сами в них и не верят. «Самая популярная байка – про комнату времени в больнице в Зеленой роще, якобы на одной из стен какого-то подвала висят три циферблата часов. Однажды наведались туда два парня, увидели, что стена в крови, а часы тикают. Один вышел из комнаты и пошел исследовать здание дальше, а второй остался. Через некоторое время первый понял, что его друга нигде нет. Искал он его, искал, но не нашел. Пришел и на следующий день – поиски опять закончились неудачей. На третий же день, когда чувак зашел в зловещую комнату, то, наконец, нашел своего друга, который стоял там, как ни в чем не бывало. По его рассказам, простоял он в комнате всего три минуты, хоть в действительности прошло уже три дня, – рассказывает Severus. – Конечно, я в эти байки не верю, скорее всего, кто-то из наших, у кого с фантазией получше, специально сочиняет такие истории, чтобы новичков попугать нарочно. Реальные опасности могут быть куда страшнее».

И, несмотря на них, отмечает корреспондент «Нового Региона», интерес к урбантрипу не утихает, при этом сами сторонники движения, подчас не могут точно объяснить, что их так привлекает в исследовании заброшенных объектов. «Самое главное – это ощущения, какие вызывает у тебя объект. И не важно, что это – разрушенный детский садик недалеко от твоего дома или военная база в глухой тайге, – объясняет Severus. – Бывает, что тащишься куда-то в область, потому что кажется, что вот что-то интересное найдешь, а приезжаешь на место – и вообще никак, а бывает, что от какого-то простенького объекта плющит так, что хочется потом еще прийти, и это необязательно адреналин, просто там атмосфера особая, которую сложно на словах передать».

Как отмечает корреспондент «Нового Региона», о том, что рост интереса к урбантрипу растет, можно судить, в частности, по сообществам в соцсетях. Даже самые немногочисленные из них, как, например, группы «Свердловский урбантрип» или «Urban Exploration», насчитывают порядка 300 подписчиков. Число интересующихся более крупными и популярными проектами, как «URBAN3P», превышает 3,5 тысячи человек.

На территории России – огромное коилчество заброшенных объектов, что повышает интерес к урбантрипу

«Индустриальных туристов» инетерсуют разные объекты, от детсадов и больниц до бомбоубежищ и брошенных промышленных зданий

Свой интерес урбантриперы объясняют по-разному: для кого-то – это возможность побыть одному, кто-то получает удовольствие, проникая на охраняемые объекты или на те, где никто до него не был

Табличка в здании покинутой военной части

Военная часть на Московской горке, Екатеринбург

Химлаборатория

Екатеринбург, Екатерина Норсеева

© 2012, «Новый Регион – Екатеринбург»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».