Накануне в Театре драмы состоялась премьера спектакля «Доходное место». Комедию Островского на уральской сцене ставил именитый столичный режиссер, авангардист и концептуалист Владимир Мирзоев. Публика восприняла спектакль неоднозначно. «Что это было?» – говорили многие при выходе из зала. Тем не менее, актеров неоднократно вызывали на бис и кричали браво.

Возможно, Екатеринбург еще не дорос до столичных театральных трендов, но вчерашнюю премьеру в Драме – «Доходное место» в постановке Мирзоева – публика восприняла крайне неоднозначно. После того, как опустился занавес, артистов долго не отпускали со сцены, бурно аплодируя и вызывая на бис. Но выходя из зала многие недоумевали: «Что это было? Что хотел сказать автор?».

В принципе, это неудивительно. Спектакли Мирзоева, который считается одним из лучших постановщиков современной театральной России, всегда сложно даются публике.

«Его называют авангардистом, концептуалистом, эксцентриком, мистификатором, но ни одно из этих понятий не способно исчерпывающе раскрыть и даже просто описать суть лица необщего выражения этого режиссера, – говорили в Театре драмы незадолго до премьеры. – Безусловно одно – картина мира, способ видения, угол зрения, которые Мирзоев нам предлагает, уникальны».

Спектакль получился действительно нехарактерным для екатеринбургского театра, в названии которого первым стоит слово «академический». Действие из императорской России перенесено во «вневременье», вместо богатых хором зажиточного чиновника – скудное убранство: стены, выложенные то ли из желтого кирпича, то ли из слитков золота, столы, скамейки – и больше ничего. Да и герои одеты в одежду, в которой вполне могли бы выйти на улицы сегодня. Правда, на спинах у всех мужчин красуются надписи «6 Белогубов», «7 Жадов», «9 Юсов», будто это футбольная команда. Обоснованность такого хода непонятна. И в спектакле много таких элементов, появление которых на сцене трактовать неподготовленному зрителю сложно. Можно сказать, что на сцене слишком много режиссера.

А вот в актерской работе чего-то не хватает, хотя на играют настоящие мэтры Драмы. Вроде и душу раскрывают, и зал смешат, но создается ощущение, что актеры загнаны в строгие рамки, из которых им запрещено выходить. В какие-то моменты Вышневский (Борис Горнштейн), Юсов (Андрей Кылосов), Белогубов (Игорь Кожевин) начинают разыгрываться, выводят зал на эмоции, но катарсиса не случается. Исключение, пожалуй, составляет лишь Ирина Ермолова, которая блистательно исполнила в спектакле роль Фелисаты Кукушкиной. Мать-жандарм, мать – строгая училка, размахивающая палкой-жезлом и кричащая «айн, цвай, драй» – все приемы Ермоловой на сцене доводят зал до истеричного хохота.

Если говорить о постановке в целом, то единую картину в голове составить очень сложно. Все сцены спектакля живут своей жизнью, но жизнью механической. Нельзя сказать, что спектакль вышел плохой. Нет, он качественный, современный, «московский», но в нем не хватает души. Возможно, пожив на сцене какое-то время, он ее обретет.

Фото предоставлены пресс-службой Театра драмы

Ирина Ермолова в роли Фелисаты Кукушкиной

Кукушкина и ее дочь Полина

Жадов

Одна из финальных сцен спектакля

Екатеринбург, Ольга Тарасова

© 2014, «Новый Регион – Екатеринбург»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».