В Сети можно получить любые данные о человеке – работа, семья, хобби и тайные увлечения. Анонимность не сохранить, даже если человек не зарегистрирован ни в одной соцсети, источниками «слива» могут быть и друзья, и налоговая. Но «всевидящее око» интернета заодно следит и за преступниками. Корреспондент РИА «Новый День» побеседовала с генеральным директором SocialDataHub Артуром Хачуяном, который передал силовикам информацию о питерском террористе Джалилове и разыскивает педофилов в Сети.

Компания Хачуяна занимается обработкой больших данных, созданные им алгоритмы получают и анализируют информацию из соцсетей и других источников. Таких компаний, по словам Артура, в России еще две-три, и они либо окологосударственные, либо медленно развивающиеся. На зарубежном рынке около десятка, самая заметная их них – Palantir, на которых старается ориентироваться SocialDataHub. Как big data используют силовики, что заказывает Милонов и почему фото детей все-таки постить не стоит – читайте в интервью с Артуром Хачуяном.

Что можно узнать о человеке из соцсетей, кроме того, что он написал в графе «о себе»?

– Почерпнуть можно много всего, у меня есть целый список. Но вкратце – где человек живет, где человек работает, сколько зарабатывает, где человек путешествует, сколько на это тратит, какая у него сексуальная ориентация, какое порно он лайкает, какая у него гражданская и политическая позиция и так далее и тому подобное.

А если человека нет в соцсетях? Например, целый пласт старшего поколения, которые даже в «Одноклассниках» не сидят.

– Со старшим поколением, понятно, все сложно. Но на самом деле, если человек не зарегистрирован в соцсетях, это не значит, что его там нет. Они ходят куда-то с друзьями, друзья выкладывают информацию в соцсети, фотографии. И про людей уже хоть что-то, хоть какую-то информацию найти можно. Но и помимо соцсетей есть большое количество источников: судебные приставы, налоговая, «Авито», из которых можно понять, где человек живет, что продает и так далее.

Вы получаете данные от банков. Это вообще законно?

– Абсолютно законно получать от банков анонимные данные о пользователях. По сути, в них нет никакой персонифицированной информации. Получаем, условно: женщина, 45 лет, у нее такие-то и такие-то траты. Но опять же, проще по соцсетям узнать о человеке, где он работает, сколько зарабатывает.

Понятно, информация о людях нужна коммерческим компаниям. А государству? Какие задачи может решить государство через вас? Террориста поймать можно?

– Да, это основной продукт, который мы продаем. Есть три направления работы – поиск террористов, экстремистов и педофилов. Софт включает в себя систему распознавания лиц, поиск по всем соцсетям и открытым источникам, мониторинг трафика и так далее. Можно использовать фото из соцсетей, это проще, но можно и с камер наблюдения. В день в России появляется 9 млн фото с лицами.

Когда случился питерский теракт, нам ночью СМИ прислали фото оторванной головы террориста. И мы нашли его аккаунт. У него с 2014 года было шесть аккаунтов. Один из них был удален за несколько дней до теракта. Проанализировав его, мы рассказали, как он был вовлечен в экстремистский контент, сколько еще потенциально людей можно вовлечь и т.д. Потом эти данные передали в ФСБ.

То есть не они к вам за помощью обратились, а вы сами нашли? Как вообще у вас взаимодействие выстраивается, от спецслужб к вам, скорее, явный интерес, потому что вы можете делать такую работу? Или, скорее, негатив, потому что по факту это их работа, а тут, видите ли, какой-то гражданский парень...

– Конкретно эта история с Джалиловым была промо для продукта, поэтому мы сами все делали. Обычно все не так. У нас есть софт, который у нас покупают силовики и используют. Мы не можем знать, кого через наш софт они анализируют. Гражданский не гражданский, а распознавание лиц покупают у нас.

Тех, кто уезжает в ИГИЛ (организация запрещена в России), также через «большие данные» можно отыскать? Ребята из ИГ, откровенно говоря, чаще всего выглядят очень схоже: борода, арафатка, некий «головной убор». В общем, остаются одни глаза. Как здесь отыскать нужного по фото?

– Тех, кто уезжает, конечно, можно отыскать, и их всех ищут. Но об этом не рассказать без примеров. Борода алгоритму не мешает. К тому же таких в России мало, у нас тут завербованные, которые выглядят абсолютно нормально. Это заблуждение, что все террористы с бородой.

Уже упоминали о педофилах. Как идет их поиск, просто пробивая, кто лайкает детское порно в соцсетях?

– Да, есть поиск по тем, кто лайкает детское порно. И еще – с помощью автоматических ботов, которые от имени 14-летних мальчиков и девочек знакомятся с мужчинами на сайтах, они могут сами искать контакты или откликаться на предложения. По сути, это чуть более сложный чат-бот, который сидит на специализированных форумах типа Badoo, он умеет самостоятельно поддерживать диалог.

А будущее предсказывать можете? Кто в следующем году займет второе место на выборах?

– Можно понять, за кого собирается голосовать народ, люди пишут, есть модели поведения, есть анализ этой информации, в принципе, можно понять, что они сделают. Мы таким образом прогнозировали, сколько человек выйдет на митинги 12 июня, и, плюс-минус пять тысяч, попали в цель.

Приходилось отказываться от заказа по морально-нравственным соображениям?

– Да, было дело. Месяца полтора назад пришел запрос на поиск учителей, которые лайкают гей-порно. Мы от этого запроса отказались. Я проанализировал людей, которые отправляли запрос, они связаны с Милоновым. Видимо, какие-то его засланные товарищи.

Вы – человек, который все обо всех знает. С вами общаться не боятся?

– Да нет, не боятся. Все, что мы делаем, направлено на то, чтобы донести до пользователя, что не нужно публиковать свои голые фотографии, скрины паспорта, постить фото детей. Я вообще считаю, что не нужно выкладывать фотографии своих детей и документы, публиковать фото машины с номерами, это все можно использовать – штрафы смотреть, по паспорту можно в службу судебных приставов заходить. Лучше не постить ничего, за что может быть стыдно. Все мое окружение в курсе этого, знают примеры, когда такое шло не во благо. Нет, меня не боятся. Но я, на самом деле, всегда, когда начинаю общаться с человеком, его проверяю. И, бывает, как-то не очень выстраивается диалог.

Екатеринбург, Москва, Светлана Загороднева

© 2017, РИА «Новый День»