В последние несколько недель в приднестровском урегулировании произошли два знаковых события. Что же это за явления, и чем они отмечены, чтобы представлять интерес? Об этом в авторской колонке специально для «Нового Региона» размышляет автор нескольких документальных лент о Приднестровье Сергей Ткач..

Особенность данных событий в том, что в них нет ничего незаурядного. То есть, они – самая настоящая рутина, но именно в этом и заключается особенный знак.

Пойдем по порядку.

Первое событие к Приднестровью прямого отношения не имеет – это встреча на высшем уровне Россия – ЕС. В Екатеринбурге председатель Европейского Совета Херман Ван Ромпёй среди прочего констатировал: «Мы сошлись на том, что нам нужно найти решение приднестровского конфликта, и принцип всеобъемлющего урегулирования нужно начать согласовывать уже сейчас, это разрешаемый конфликт». Уже достаточно долго на подобных встречах говорится, что «приднестровский конфликт – разрешаемый» и что возможно «всеобъемлющее урегулирование». В бытность президентом РФ Дмитрия Медведева как будто даже существовал согласованный «в электронном виде» некий план совместных действий ЕС (Германии) и России в приднестровском урегулировании.

Как я уже отмечал выше, особенность события в его заурядности. Владимир Путин даже не счел нужным комментировать или дополнять высказывание Хермана Ван Ромпёя. Собственно, что же тут комментировать и уточнять?

Но некоторые политологи и эксперты обратили внимание на два слова «нужно» и «сейчас». Мне же кажется, что за этим ничего серьезного не стоит, потому что любой конфликт «нужно» разрешать. И когда это делать? Вчера? Завтра? Нет – только «сейчас» этим можно заняться. Таким образом, никакого «особого» подтекста в высказывании европейского чиновника не было.

И в то же время в этом малопримечательном моменте скрывается важный нюанс.

И он заключается в том, что вся политика ЕС по отношению к Молдове зашла в такой тупик, что для того, чтобы выйти из него, европейским политикам нужна посторонняя помощь. И не кого бы то ни было, а именно России. Вот почему Путин великодушно промолчал.

Но неужели дальновидный и многомудрый Брюссель мог запутаться в трех молдавских соснах? Неужели его политика добрососедства и действия молдавских властей не являются «историей успеха»?

Увы, нет, не являются. Это пока косвенно признает сам Брюссель, а уже открыто – «политические аналитики», ангажированные самой Европой и столь активные в Молдове. Но самый веский аргумент – мнение молдавского народа, четыре пятых которого уже очень долго считают, что страна движется в неверном (европейском) направлении. И даже в наспех скрепленной «европейским клеем» новой правительственной коалиции явно просматривается клеймо обреченности.

Сегодня «обреченность» – особая метка всей европейской политики. Социально-экономический провал в Греции, на Кипре, в Италии, Испании, Португалии. А в странах, некогда создававших «общий европейский дом», набирают силу движения и партии, которые выступают за выход из состава ЕС. Вопрос встал в повестку дня в Великобритании, поднимают его во Франции, Италии, раздаются голоса и в Германии.

Было бы странным, если бы в самой запущенной, с точки зрения эффективного управления, и самой бедной стране Европы – Молдове, европейские чиновники могли добиться успеха, не достигнув такого у себя на родине. Ответственность за то, что в последнее время происходит в Молдове, несет Брюссель. Последний политический кризис в Молдове и его развязка, случившаяся после визита еврокомиссара Штефана Фюле – тому явное доказательство. В череде других.

Но поражение политики ЕС в Молдове какое-то особенно горькое. То, что за время опекунства со стороны Брюсселя, Молдову захватили «гангстеры», увы, не журналистское преувеличение. Об этом говорят лидеры фракций парламента страны.

Тотальная коррупция, кумовство, рейдерский захват банков, отмывание денег, борьба за контроль над бюджетными денежными потоками, захват мафией правоохранительной системы – все эти пороки расцвели в период полного контроля молдавской политической площадки со стороны ЕС. В европейский «букет Молдавии» можно добавить и другие «цветы зла», типа закрытие оппозиционных каналов, тотальное недоверие общества институтам президента, парламента, правительства и т.д. Все это вмещает хорошо знакомое слово «беспредел».

Самое печальное для ЕС, мне кажется, то, что преступный, коррупционный и аномальный характер правительства правящего европейского альянса признал Конституционный суд Молдовы. Он отказал в праве вновь выдвигаться на руководящую должность экс-главе правительства Владимиру Филату. Это беспрецедентное решение. Оно, кроме всего прочего, является юридическим документом, фиксирующим степень разложения проевропейского правительства. Но грязь, коррупционное пятно вышли и на физиономии нового правительства, которое возглавил Юрие Лянкэ. Потому что это правительство никакое не «новое», а слегка припудренное старое.

Поскольку предыдущее правительство постоянно согласовывало свою деятельность с «кураторами» из Брюсселя, то теперь оценка распространяется и на Брюссель. Это тот самый случай, когда «учитель» отвечает за результаты «ученика».

Согласно соцопросам, уровень доверия к лидерам проевропейской коалиции столь низок, что самые яркие из них не могут набрать и 20%, если бы решились участвовать в выборах президента. Думаю, что если бы кишиневский памятник Григорию Котовскому стал кандидатом на таких выборах, то он, наверняка, вышел бы победителем в президентской схватке. А если бы в выборах участвовал и монумент легендарного командарма и «последнего гайдука», установленный на его родине, в г. Хынчешть, то оба памятника вышли бы во второй тур.

Ошибка брюссельской политики по отношению к Молдове, это не какой-то случайный промах, это системный сбой. ЕС – переняло присущую всем метрополиям доктрину, согласно которой из Брюсселя виднее, как и что нужно делать на местах, в «колониях». Например, как жить молдаванам, каким нормам следовать.

Им говорят: в центре разработан эталон (который устраивает брюссельских бюрократов) ему и нужно следовать. И дошло, конечно, до абсурда. Потому что начали с прав сексуальных меньшинств. Разумеется, это – главная проблема Молдовы, это – центр, вокруг которого вращается вся общественная и экономическая жизнь. В результате Молдавская патриархия, после года колебаний, дала представителям власти месячный срок на отмену Закона об обеспечении равенства. Если этого не произойдет, Священный синод может пойти на исключительную меру и отлучить государственных чиновников от церкви.

Свой последний майский визит в Молдову еврокомиссар Штефан Фюле приурочил к акции геев и лесбиянок в Кишиневе. С целью поддержать мероприятие и поучаствовать в нем. Поскольку к публичным шествиям секс-меньшинств в Молдове отношение резко негативное, для того чтобы акция состоялась, как рассказывают очевидцы, пришлось переодеть сотрудников западных посольств и выйти на нее и самим послам, в том числе США, ЕС. Разумеется, под солидной охраной. Не будь активистов, живущих на гранты западных геев и лесбиянок, и поддержавших их посольских сотрудников, желающих публичности в православной стране, видимо, не нашлось бы.

Подышав свежим воздухом на параде секс-меньшинств, Штефан Фюле выехал на встречу с лидером оппозиционной партии Владимиром Ворониным. Но Воронин повел себя не дипломатично и во встрече высокопоставленному европейскому гостю отказал. Он счел поведение Фюле оскорбительным во всех смыслах. Но главное – усмотрел в нем «пощечину» всему молдавскому народу. Зачем же ломать страну через колено?

А что делать? Все ради «европейских ценностей». Разве это не Молдова напросилась в ЕС? Ради сближения с Брюсселем теперь Молдова должна идти на жертвы. Можно сказать, должна сама переломить себя через колено.

Но, может быть, европейские политики достигли успеха в приднестровском урегулировании?

Для того, чтобы правильно ответить на этот вопрос, необходимо уяснить задачи ЕС в приднестровском урегулировании.

Казалось бы, все просто – кому нужен тлеющий конфликт на границах ЕС? Но если бы суть была в желании урегулировать, то почему же, когда это самое урегулирование было «в миллиметрах» в 2003 г., именно ЕС активно выступил против плана Кремля? Ведь так называемый «меморандум Козака» был дорожной картой. Взяв ее за основу и заменив неудачные положения, можно было еще 10 лет назад объединить страну. Но цель ЕС состояла в срыве подписания документа. Следовательно, не разрешение конфликта, а нечто другое выступает на первый план в политике ЕС в регионе.

Суть европейского курса известна – выдавливание России и захват новых рынков для мегакорпораций. А Приднестровье – это «шлагбаум», препятствующий продвижению на восток.

Чего же добился ЕС в приднестровском урегулировании начиная с 2003 г., когда вместе с США воспрепятствовал реализации плана Москвы?

С одной стороны – поднабрал немного «веса». Сегодня ЕС не просто поддерживает позицию Кишинева, а он ее формирует, фактически используя молдавское правительство как инструмент в своих интересах. ЕС, как и США, стал «наблюдателем» в переговорном формате «5+2». Претендует на роль «посредника». Европейцы для продвижения своих интересов также сформировали еще один инструмент – программу «Поддержка Мер по укреплению доверия», в рамках которой работают со СМИ, малым бизнесом, местными властями и НПО приднестровского региона.

В настоящий момент ЕС не только проводит свои «Дни Европы» в Тирасполе, но и собирается влиять на политику промышленных предприятий Приднестровья. Недавно на инвестиционном форуме в Тирасполе глава представительства ЕС в Молдове Дирк Шубель объяснил, что ожидает приднестровских производителей после подписания с Молдовой соглашения о зоне свободной торговли. И именно, что предприятиям «надо модернизировать свое производство и соответствовать европейским нормам безопасности и качества». В противном случае на европейском рынке им места не найдется. Тем более, что режим преференций для Молдовы в торговле с ЕС ( им пользуются и приднестровцы) перестанет действовать уже в 2015 г.

Как видим, Евросоюз сегодня весьма влиятелен в регионе.

Но с другой стороны, главная цель – вывод из Приднестровья Российской армии и ослабление позиций Москвы, разве она достигнута? Принципиальных изменений в ситуации нет. А что есть? Может быть, возник согласованный план урегулирования, и созрело желание Приднестровья слиться с Кишиневом в экстазе? Нет, этого также нет. А есть новое «временное» правительство в Кишиневе, которое, как в один голос уверяют политологи, скоро падет, открыв дорогу к власти коммунистам. Что означает новую междоусобную войну и смену внешнеполитического вектора с западного на восточный. И, безусловно, возрастание российского фактора в регионе. То есть, чрезмерная активность Брюсселя в Кишиневе привела к обратному результату.

Сейчас, пока новое-старое кишиневское правительство еще не пало, нужно срочно выдвигать план урегулирования. Именно поэтому Херман Ван Ромпёй на встрече с Путиным и сказал «…принцип всеобъемлющего урегулирования нужно начать согласовывать уже сейчас».

У европейцев есть план «А» и план «Б».

Начнем с плана «Б». Это «сближение» Молдовы с ЕС и фиксация границы по Днестру. О существовании такой возможности давал понять председатель Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу во время визита в Кишинев в прошлом году. Это значит – паспортная проверка и посты Молдовы на границе Приднестровья, а также «экономический карантин» для предприятий региона, о котором дипломатично предупреждал Дирк Шубель.

Объективно – это раздел Молдовы и ситуация, похожая на кипрскую. Хоть такой план и закладывает наиболее реалистичный выход из ситуации, но вряд ли в Молдове найдутся политики, которые официально будут его поддерживать. Моментальная политическая смерть никому не нужна.

Поэтому остается план А. Это то, о чем говорил Ван Ромпёй Путину – нужно определиться с принципами всеобъемлющего урегулирования.

За время существования конфликта эти принципы разрабатывались не раз, и Россия неоднократно предлагала разные варианты, представляла свои предложения и Украина. Последние серьезные действия в этом направлении – Меморандум Дмитрия Козака. Но европейцы его отвергли. Они, как и США, твердят, что единственная площадка для обсуждения проблемы – консультативный формат «5+2». Последняя встреча в этом формате прошла в мае, в Одессе.

Это и есть второе заурядное события, в котором присутствует важный знак.

С председательством Украины в ОБСЕ в приднестровском урегулировании связывались особые надежды. В Миссии ОБСЕ в Кишиневе давали понять, что в этот период можно ожидать прорыва на переговорах. Однако в Одессе стороны договорились … «о демонтаже фуникулёра через Днестр между Резиной и Рыбницей». Безусловно, в официальных сообщениях о встрече был и «гарнир для главного блюда» – «политические представители Молдовы и Приднестровья также обменялись большим количеством информации, касающейся включённых в повестку дня вопросов, по которым не удалось достичь соглашения». Как говорится: «С большой тучи – маленький дождик!»

В последнее время, в том числе официальными лицами разных государств, много говорится о кризисе в деятельности ОБСЕ. Страны выделяют денежные ресурсы на работу организации, но вот те ли «плоды» созревают на этом «общем дереве»?

Не хочется сваливать неудачи в деятельности формата «5+2» на сотрудников миссии ОБСЕ в Молдове, но мы не можем избавиться от ощущения, что вся эта деятельность в формате «5+2», бесконечные встречи превращаются в самоцель. И это разочаровывает.

Видимо, кроме встреч официальных представителей Молдовы и Приднестровья должно быть что-то еще – целая платформа с набором инструментов для сближения позиций Кишинева и Тирасполя. Такая «платформа» должна быть разработана, координироваться и функционировать, видимо, под эгидой миссии ОБСЕ в Кишиневе.

Например, во время Ирландского председательства были выдвинуты идеи создания гражданского форума из числа представителей двух берегов, о взаимодействии СМИ.

Решения были приняты, а где дела? Беремся за демонтаж фуникулера?

Также, в частности, посредники поддержали идею о возможности трансляции приднестровского телеканала на правом берегу Днестра. Но все опять закончилось декларациями. Рутина…Рутина…Рутина…Но в ней мы видим важный знак – механизм не работает.

Сегодня, по-прежнему, как огромное достижение преподносится факт, что запущен дизель Кишинев-Одесса. По маршруту проехали высокого уровня дипломаты и убедились – да, работает. Но где была миссия ОБСЕ и все руководство организации, когда Кишинев в одностороннем порядке приостановил пассажирское сообщение приднестровского региона с остальным миром? Разве это не было грубым нарушением прав граждан Молдовы, живущих на левом берегу? Разве к Кишиневу были применены за это какие-то санкции? Были официальные заявления? Понятно, что у каждой стороны в конфликте своя «правда». Но почему должны страдать люди? И почему в одних случаях официальная реакция возникает, а в других нет?

По традиции главой миссии ОБСЕ в Молдове назначают американских дипломатов. Мы видели на этой должности специалистов разного уровня. Среди них был и большой любитель изобразительного искусства, задержанный в московском аэропорту.

Все же надо признать, что для американцев молдавская действительность – чужая. И им требуется немало времени, чтобы понять менталитет народа, традиции, ценности, поведенческие модели, своеобразие региона. А плюс к этому, нужно изучить огромное количество документов, наработанных за время переговоров. И не просто изучить, а оперировать ими.

Что интересно, американцы остаются патриотами, даже если они находятся на службе в международной организации.

На встрече в начале июня в Вашингтоне, где обсуждались возможности урегулирования приднестровского конфликта, бывший глава миссии ОБСЕ в Кишиневе Уильям Хилл (1999-2001, 2003-2006) назвал федерализацию Молдовы «спорной», так как встает вопрос о том, как структурировать глубоко политизированную систему. Но главное, считает американский дипломат – «…российские войска не должны находиться на территории левого берега Днестра. Никто не хочет видеть их в Молдове». Поскольку затронуты серьезные вопросы, которые требует развернутого рассмотрения, не стану их комментировать. Но позволю себе короткое замечание. Можно подумать, что американские войска кто-то желает видеть во множестве других стран, где размещены не миротворцы, а американские военные объекты. И таких государств – по разным данным – около 130. Это как раз тот случай, когда человек в чужом глазу соринку видит, а в своем бревна не замечает.

Кстати, Уильям Хилл работал в Молдове в то время, когда западные дипломаты «убедили» Владимира Воронина отказаться от подписания плана Дмитрия Козака.

Особый знак, как первого события (встреча Россия – ЕС), так и второго (переговоры в формате «5+2») показывает нам, что для политического урегулирования пока условия не созрели. Переговоры можно вести, когда у уполномоченных лиц нет ограничений, и стороны вольны рассматривать разные варианты, начиная от цивилизованного развода и заканчивая моделью унитарного государства. Но как могут политические представители Молдовы и Приднестровья вести дискуссии о всеобъемлющем урегулировании, когда их сдерживают непреодолимые пока преграды: закон парламента Молдовы от 2005 г. и результаты референдума в Приднестровье?

На самом деле приднестровский конфликт не так уж легко решаемый. Это хорошо поняли и точно изложили сотрудники Миссии ОБСЕ в докладе № 13 в 1993 г. , когда оценивали конфликт и изучали его истоки. И для обычных людей это стало аксиомой, потому что есть свидетельства: тысячи погибших и раненных, беженцы, подбитая румынская военная техника, долго лежавшая на обочине полтавской трассы после трагедии в Бендерах, украинские и русские казаки – среди защитников Приднестровья и т.д. и т.п.

Понимает это и нынешний глава молдавского правительства. После вступления в должность, Юрие Лянкэ пояснил, что о четких перспективах урегулирования сегодня вряд ли может сказать «кто-либо рациональный и ответственный в суждениях».

Но урегулировать конфликт, эту нелегкую задачу, поставил перед собой председатель Европейского Совета Херман Ван Ромпёй. А вдруг это станет его «историей успеха», «коньком» переговорческой практики? Тем более, что о Ван Ромпёе во всезнающей Википедии сказано, что он «опытный переговорщик».

И еще говорится, что господин Херман Ван Ромпёй в свободное время увлекается сочинением хайку. В своих «хайку Ромпёй пишет об одиночестве, боге, цветах, cмерти». А в Японии есть клуб поклонников его произведений.

Учитывая хобби господина Ван Ромпёя, закончу комментарий подарком для него – специально написанным хайку. Все как положено – 17 слогов. О Приднестровье.

Дойна тонет в воде.

Невыразима печаль

Двух берегов.

Примечание: дойна – молдавская народная лирическая песня.

Кишинев, Сергей Ткач

© 2013, «Новый Регион – Кишинев»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».