Почему Усс не выиграл?

Усс вступил в избирательную гонку явным лидером, с рейтингом около 35% и победным шлейфом от недавней кампании по выборам в Собрание. Казалось, что ничто не сможет поколебать его первенства, за исключением разве что выдвижения «от Кремля» кого-нибудь вроде Шойгу. В первую очередь в этом были уверены сам спикер, его ближайшее окружение, а также практически все участники «антиинтерросовской» коалиции. Причем это была не уверенность в собственных силах, но самоуверенность. В частности, не обращалось достаточного внимания на фиксировавшийся социологами, параллельно с высоким рейтингом, высокий же и антирейтинг (особенно в крае) – в пределах 20% («лебедевцы», коммунисты, просто протестники, а также «антиуссовцы», т.е. избиратели, разочаровавшиеся в Уссе и «патриотах» или просто уставшие от перманентной войны, после гибели Лебедя ассоциировавшейся только с одним спикером.). Переоценка собственных сил и недооценка соперника спровоцировали совершение сразу нескольких фатальных ошибок.

Во-первых, кампания Усса стартовала значительно позже, чем следовало – только во второй половине июля.

Свою роль в этом сыграла и назначенная дата выборов. Для Усса, учитывая его известность, было крайне выгодно назначение дня выборов из расчета «максимального сокращения срока безвластия в крае», дабы не дать соперникам форы. В окружении спикера назывались различные даты, но чаще всего – 28 июля. Однако из-за жесткой позиции депутатов от «Северной партии» и КПРФ и стоящего за ними «Интерроса» и связанных с Пимашковым депутатов от «Единства» пришлось рассматривать более отдаленные даты. В крайизбирком даже поступило письмо от окризбиркома Таймыра, в котором предлагалось провести выборы в октябре. Компромиссно сошлись на 8 сентября. Позиция уссовцев была продиктована помимо уверенности в том, что «и так выиграем», опасением не получить летом максимальной поддержки горожан (отпуска и т.п.) и нежеланием «раньше времени» идти на открытый конфликт с «Интерросом» и Пимашковым и устраивать баталии в Собрании.

Сам спикер публично заявлял, что намеренно оттягивает свое вступление в предвыборную гонку, поскольку де занят решением текущих проблем края. Хотя, к примеру, общекраевая сеть разносчиков и агитаторов была создана уже к 15 июня (тогда прошел первый тестирующий миллионный тираж). Но после этого она не работала больше месяца. За это время «интерросовцы» «пимашковцы» успели ликвидировать свое отставание в части формирования общекраевых сетей и выстраивания отношения с местными СМИ.

Уссу предлагался следующий план. Быстро зарегистрироваться (в июне) и быстро начать позитивную кампанию, массированную и прессинговую. Это начало бы прибавило еще 5-7% к 35 имевшимся. После чего штабам Хлопонина и Пимашкова было бы понятно, что, во-первых, Усс совсем недосягаем (а значит, надо озаботиться сохранением лица и освоением бюджетов), во-вторых, вакантное место во 2 туре – только одно. И тогда Хлопонин и Пимашков стали бы бороться между собой за это место, а Усс оказался бы над схваткой. Оба варианта вели к победе Усса.

В реальности же получилось, что хлопонинская кампания стартовала раньше уссовской. По сводным социологическим данным штабов основных кандидатов «интерросовцы» сразу прибавили к исходным 10% своего кандидата еще 5, отнятых у Усса. Они поняли, что разрыв, составляющий около 15 %, может быть сокращен за оставшиеся 1,5 – 2 месяца. Это же понял и Пимашков. Поздний старт кампании Усса подарил его соперникам надежду на выигрыш.

Июньские рейтинги показывали, что Усс выигрывает во втором туре и у Хлопонина и у Пимашкова. Единственный шанс и у того, и у другого появлялся только если во втором туре встретятся они вдвоем. Отсюда и стратегия Хлопонина и особенно Пимашкова – не выпустить Усса во второй тур.

Июль во многом решил судьбу кампании. Если бы Усс к исходным 30% не потерял, а добавил 5%, то он остался бы фаворитом, и амбиции врагов бы сникли. А при потере 5% амбиции были только подогреты. Весь август Усс только защищался и боролся за то, чтобы сохранить оставшиеся проценты. Все силы уходили на поддержание, а не на повышение рейтинга.

Во-вторых, не была достроена коалиция, а точнее система рабочих связей кандидата со своими инвесторами, союзниками и болельщиками. Большинство членов коалиции, констатировав, что Усс и так лидер гонки, сочли возможным воздерживаться от крупных вложений. К тому же сработал порочный алгоритм, предопределенный многочисленностью и разнородностью коалиции, когда один считает, что за него может и должен заплатит другой и ненавязчиво отправляет к нему. Этот другой в свою очередь вместо денег дает совет обратиться к третьему. Третий убежден, что первые двое уже на самом деле дали достаточно, а ему можно сэкономить и т.д. За победу не хотели платить «лишнюю цену». В результате требуемые суммы собирались с большим трудом и не вовремя.

Сам Усс не имел достаточного собственного ни административного, ни финансового ресурса. Все разговоры об активной работе на Усса временной администрации Ашлапова – только разговоры и есть. На каждого «уссовца» там приходился как минимум один «антиуссовец».

В части фондрайзинга спикер проявлял предельную щепетильность и осторожность, сводя к минимуму переговоры с инвесторами. Видимо он не желал связывать себя лишними обязательствами и надеялся, что ситуация рассосется сама по себе.

Бывшие работники штабов спикера утверждают, что всего ими было освоено не более 10-11 млн. долларов (т.е. более чем в два раза меньше, чем «интерросовцами»). Не раз в штабе Усса возникали ситуации, когда денег не было по полнедели, и возникала угроза остановки кампании.

Сходным образом все обстояло и с промоушеном кандидата в Москве. Никто не хотел делать необходимую работу, считая ее чужой. Сам кандидат свел к минимуму встречи и переговоры с представителями президентской администрации и руководителями федеральных СМИ. Поэтому московская часть кампании практически сразу оказалась «сдана».

У коалиции был расчет там, где у «Интерроса» была воля. Воля всегда активна, а ум – реактивен. Стоит ли удивляться, что победа не досталась тем, кто ее ценил меньше, вкладывался и делал меньше, чем следовало даже при самом поверхностном взгляде?

В-третьих, в кампании были неверно определены приоритеты, что в свою очередь повлекло ошибочные кадровые решения. Упрощенно, спикер исходил из презумпции, что «патриотический» электорат, сосредоточенный в Красноярске, даже не смотря на конкуренцию с Пимашковым, – это в основном его электорат. И мобилизацию легче и результативнее всего обеспечат красноярские СМИ, в первую очередь телевидение. Поэтому Усс считал одной из главных своих задач обеспечение максимальной вовлеченности представителей медиакратии в свои политические проекты.

До поры до времени эта тактика себя оправдывала, тем более, что Лебедь и его фавориты, не смотря на все попытки, так и не смогли выстроить нормальные отношения со СМИ. Усс же, напротив, здесь весьма преуспел. Наиболее доверительные отношения с ним установил гендиректор и один из совладельцев популярной красноярской телекомпании «ТВК – 6 канал» Вадим Востров. «ТВК» была, пожалуй, самым мощным оружием в руках «патриотов», ее роль в развенчании имиджа Лебедя трудно переоценить. Неудивительно, что в 2001 году Усс включил Вострова в список «Наших!» и даже поручил ему возглавить избирательный штаб блока. Объективно, триумф «Наших!» в немалой части был обеспечен агрессивной информационной линией «ТВК».

Несмотря на то, что губернаторские выборы по определению масштабнее и серьезнее чем парламентские и требуют качественно иного уровня планирования и управления, привлечения дополнительных креативных и медийных ресурсов, организации комплексной работы в крае, спикер решил повторить ставку на ТВК и его руководителя. Вострову и группе его выдвиженцев («ТВКашникам») был выдан практически полный карт-бланш на определение структуры штаба, бюджетирование и решение кадровых вопросов.

Однако если продумать структуру штаба и нанять людей у Вострова сотоварищи еще получилось, то с руководством ею справится не удалось. Знаний и опыта не хватило даже для выработки общего плана кампании. Свою очевидную некомпетентность в вопросах современного PR, большой политики и пр., на которую накладывался недостаток опыта ведения масштабных дел и управления крупными коллективами, откровенная боязнь ответственности и реактивное «бухгалтерское» мышление, Востров пытался компенсировать посредством активного применения авторитарных методов руководства и централизации в своих руках всех ресурсов и максимального объема полномочий. В итоге вся инициатива снизу заглохла, творчество умерло. Но главное, никто не принимал никаких решений на своем уровне, а делегировал их наверх. У кампании гипертрофировался мозг и деградировали остальные части «тела». «Мозг», естественно, тоже не справлялся с нагрузкой, и, в результате даже самые незначительные решения принимались после многочасовых ночных планерок. Это нередко парализовывало работу всего штаба на сутки, а то и больше.

Вообще, резкое возвышение Вострова предельно обострило отношения в окружении Усса. Значительная его часть и ранее относилась к «ТВКашникам» весьма настороженно и даже неприязненно, но в "мирное" время пикировки и интриги ничему особо не угрожали, поскольку не переходили за рамки классической борьбы за «доступ к телу». В условиях же избирательной кампании ничем неоправданное усиление одной из частей команды усугубило отсутствие общего единства, спровоцировало обиды, саботаж и даже предательство отдельных деятелей, уязвленных особым статусом Вострова.

Также нужно отметить, что демонстрация Уссом явной симпатии к одной телекомпании оттолкнула от него других медиакратов, даже тех, кто прежде был настроен к нему дружественно. Среди коллег Востров пользуется весьма неоднозначной репутацией и медийное сообщество тревожила перспектива дальнейшего роста его влияния. Это, кстати, существенно облегчило «интерросовцам» переговоры с хозяевами и руководителями многих красноярских СМИ.

В-четвертых, возобладало неадекватное отношение к соперникам.

Хлопонина не могли не считать главным соперником - он им являлся. Но долгое время господствовала убежденность в том, что «Интерросу» ни за что не выиграть выборы, потому что красноярцы второй раз не выберут «варяга» и не станут симпатизировать «олигарху».

И особо не мудрствуя, с начала агиткампании уссовцы принялись открыто нападать и даже «мочить» Хлопонина, «Норникель» и «Интеррос» в официальных агитматериалах кандидата. Апофеозом была выпущенная в июне листовка Усса, в которой сообщалось, что «Норникель» не доплатил в краевой бюджет 1 млрд. 200 млн. рублей (реальный факт, кстати). Подобные акции давали «интерросовцам» почти законный повод упрекать спикера в конфликтности (на фоне Хлопонина, за которого все обвинения озвучивали Пимашков, Стерлигов, Захаров и пр. это так и выглядело) и служили материалом для норильских журналистов, любящих порассуждать о жадных южанах-красноярцах, мечтающих ограбить трудолюбивых северян. Имиджи Усса как «ястреба», «агрессора», «скандалиста», «врага Норильска» закрепились и впоследствии их не смогли поколебать ничем, в том числе выдвижением концепции «созидательного мира» как основы нового этапа истории края. К тому же объективно получилось, что уссовцы поработали на Хлопонина – через своего кандидата подняли тому известность, а опосредованно и рейтинг.

Вступление в кампанию Пимашкова с самого начала сулило множество неприятностей. Однако к этому отнеслись скорее как к «недоразумению», а не как к реальной опасности. Дескать, Пимашков же вменяемый человек, ему здесь жить, работать с «будущим губернатором»… И из всех возможных вариантов решения проблемы был выбран самый неэффективный. Мэра очень долго (весь май и первую половину июня) пытались различными путями уговорить отказаться от выдвижения, а когда он все же выдвинулся – снять свою кандидатуру. При этом как личные амбиции Пимашкова и его окружения, их неприязнь к Уссу, так и степень вовлеченности «городских» в отношения с «Интерросом» были явно недооценены. И уссовцы упустили время, которое могло быть использовано для пиаровских акций, способных лишить Пимашкова авторитета в глазах элит и электората и тем самым сделать его участие в выборах бессмысленным.

В июне дожди вывели из строя часть оборудования на водозаборных станциях и половина Красноярска несколько дней была лишена как горячей, так и холодной воды. И это при том, что целый месяц до этого весь город целиком обходился без горячей воды из-за ремонта на объектах «Красноярскэнерго». Такой «подарок природы» откровенно «убивал» Пимашкова, но «уссовцы» не отработали эту тему даже наполовину.

Когда же мэр начал выступать с критикой спикера и фракции «Наших!» уже ничего не оставалось как принять вызов. Уссу не просто навязали бой в городе, к этому он как раз был готов и легко выигрывал при любом раскладе. Вовремя не дискредитированный Пимашков принялся ездить по краю, поехал в Норильск. Пришлось биться насмерть. А в столкновении в масштабе края спикер и мэр только взаимно ослабляли друг друга. Urbi et orbi был продемонстрирован полный разлад в красноярской политической элите. В плюсе был один Хлопонин – публично он «вне» и «над» конфликтом, значительная часть уссовского ресурса отвлекалась на Пимашкова, а попытки штаба спикера донести до электората информацию о сговоре мэра с «Интерросом» оказались безуспешны. Избиратели не предали этому значения или просто не поверили.

То, что война с соперниками предстоит и она будет жестокой было понятно. Но с Хлопониным ее начали слишком открыто, а с Пимашковым слишком поздно. И поэтому КПД для кампании Усса от военных действий, если отбросить тактические успехи в виде колебаний рейтингов соперников, был равен даже не нулю, а отрицательной величине.

В-пятых, был допущен большой перекос в эмоциональной форме кампании в ущерб интеллектуальному, программному содержанию. Усс позиционировался главным образом как представитель красноярской элиты и красноярского народа. Поэтому им делалось много заявлений о региональном патриотизме, о борьбе с олигархами, о том, что управлять краем должны только красноярцы, "наши". Но как конкретно «красноярцы» будут преодолевать тот же бюджетный кризис, как олигархов заставят работать на народ внятно и доступно не объяснялось. Предъявить электорату «конкретные» результаты спикерской работы было затруднительно в виду того, что законотворчество и политическая деятельность в лучшем случае опосредованно материализуются во что-то понятное рядовым гражданам. Между тем, председательство Усса в Собрании в условиях отсутствия Губернатора, превращало его в первое лицо края, по определению ответственное за все, что в нем происходит. «Интерросовцы» и «пимашковцы» навязывали имиджи «политикана», «человека не дела, а слова», транслировали тезис о том, что «за десять лет во власти Усс ничего не сделал для края и его жителей». В условиях недостатка представления со стороны спикера позитивных содержательных идей и «конкретных» результатов прежней работы это – как минимум – погружало избирателей в сомнения.

У Усса была программа, названная «Семь мостов в Будущее», даже соперники признавали ее самой лучшей из представленных на этих выборах. Но штаб Вострова, вместо распространения и популяризации программы, вместо позиционирования Усса как «человека Будущего» и организации соответствующей кампании долгое время бросал львиную долю ресурсов на размещение объектов, рассказывающих про то, как много «чернухи» выливают олигархи и их прислужники на «кандидата-красноярца». Но же только форма, пусть и красивая. Содержания за ней почти не было. Проведенный в начале августа в Красноярске «Форум сторонников Александра Усса», на котором была презентована программа и последующий «залп» объектов, посвященных программе и конкретным шагам по ее реализации, не успели восполнить пустоты, которую ощутили избиратели.

Усс декларировал преданность политике президента, демонстрировал стремление следовать его курсу на укрепление власти и равноудаление от нее крупного бизнеса. И даже выступал с конкретными инициативами (по объединению края и автономных округов, по созданию экономического совета края и т.д.), выражал поддержку реформам, подготавливаемым в комиссии Дмитрия Козака. Его имиджы «государственника», «человека Закона» и пр. также лежали в «путинском» русле. Но все это не развивалось и не доносилось должным образом. Вместо этого распространялись листовки с текстом: «Путин – наш Президент, Усс – наш Губернатор, Пимашков – наш мэр, а Хлопонин – наш олигарх» и газеты, в которых заявлялось, что «Усс – это красноярский Путин». Тоже форма без содержания.

Есть сведения, что в самом начале Востров всерьез рассчитывал провести кампанию в крае только силами лояльных СМИ и специально сформированной сети доставки и разноски агитационных материалов. Ущербность этого подхода была очевидной и сам Усс счел необходимым образовать второй штаб, которому поручили все, что не пожелал взять на себя «ТВКашники» – в том числе организацию работы с местными элитами и создание общественных приемных кандидата. Этот штаб возглавил Владимир Горлов, еще один депутат Законодательного Собрания, функционер крайкома КПРФ, разошедшийся с Юрчиком. Многие наблюдатели восприняли это решение как установление некоего двоевластия. Однако в действительности штаб Горлова, которым, кстати, фактически руководили другие люди, практически не имел доступа к финансовым ресурсам кампании, которые находились под контролем Вострова. Соответственно, он (штаб) был даже не вторым, а «вторичным». Только личное нежелание Вострова вмешиваться в его повседневную работу делало эту структуру в известном смысле самостоятельной.

По многочисленным данным, трения и конфликты между штабами были обычным делом. Что особенно следует отметить – враждовали территориальные структуры обоих штабов в городах и районах края. С одной стороны, «кустовые» кураторы СМИ и подразделения сети доставки со своими людьми, а с другой – общественные приемные и подчиненные им группы агитаторов и наблюдателей.

Отсутствие должного финансирования в сочетании с дурным управлением и заурядным воровством привело к тому, что в крае было проиграно все, что только возможно – начиная от рекрутинга «пехоты» (агитаторов, разносчиков и т.д.) и выстраивания взаимодействия с местными СМИ и кончая мобилизацией «антиинтерросовского» фронта среди элит. Так, СМИ соперниками просто откровенно перекупались, но даже те, которые сохраняли лояльность и верность договоренностям заполнялись материалами совершенно отвратительного качества. Фокус-группы, проведенные незадолго до первого тура показали, что штабам Усса даже не удалось донести до избирателей в селе и малых городах информацию о принадлежности Хлопонина к олигархам.

Кампания в Норильске и на севере также велась крайне неудовлетворительно, штаб и сеть даже по своему численному количеству явно не соответствовали масштабу задачи. Хотя вряд ли уссовцы там смогли бы всерьез развернутся, даже направь они туда максимум людей и средств.

Более или менее нормально удалось организовать работу в Красноярске, а также в Ачинске, Назарово (малая родина Быкова) и пригородных (относительно краевого центра и Ачинска) районах.

Совокупно это принесло в первом туре голоса только 27,6% избирателей (в Красноярске Усс получил 40,7%). Было совершенно очевидно, что Глазьев и особенно Пимашков оттянули у Усса не менее 25-30%. Отрыв от Хлопонина составил всего около 2%.

«Интерросовцы» могли торжествовать, хотя даже непосредственно накануне второго голосования Усс сохранял электобилити на 7% больше, чем Хлопонин.

Враждебность Пимашкова, передавшаяся значительной части его электората оставила перспективной во втором туре лишь апелляцию к избирателям Глазьева. Специально для них были организованы обращения в поддержку Усса от группы бывших партийных руководителей края, отдельно от легендарного первого секретаря крайкома в 1970-80-х годах, а ныне сенатора Павла Федирко, кемеровского Губернатора Амана Тулеева и т.п. И, судя по всему, часть глазьевского электората склонилась в сторону Усса и вошла в его итоговые 41,8% (в Красноярске – 59,5%).

Ситуация с деньгами была просто катастрофическая – их не было целую неделю (это том, что срок между первым и вторым туром всего две недели). Штабы простаивали и дезорганизовывались. Буквально в самые последние дни члены коалиции активизировали свое участие, но радикально изменить ситуацию было уже невозможно. Если в городе еще удалось удержать информационный паритет и перегнуть ситуацию в свою пользу, как бы к Хлопонину не пристегивали Глазьева, и как бы Пимашков не давал понять, что ему близок Хлопонин, то в крае ситуация была полностью «отпущена».

Exit.

Почему «Интеррос» не проиграл?

Вопрос вовсе не праздный, ведь на выборы был выведен кандидат с рейтингом всего около 10%, крайне уязвимый в имиджевом плане («москвич», «варяг», «олигарх») и т.д.

Выше мы уже осветили некоторые аспекты кампании, способствовавшие ослаблению Усса, и, соответственно, усилению Хлопонина. К сказанному нужно добавить еще ряд тезисов.

Во-первых, «Интеррос» сражался сам за себя и поэтому направил максимум финансового, медийного, административного, и пр. ресурса. Сам Усс ничем даже близко сопоставим не обладал, а «антиинтерросовская» коалиция, как мы уже говорили, свой ресурс, потенциально огромный, в силу разных причин не консолидировала.

Источник всего ресурса у штаба Хлопонина был один, что позволяло существенно экономить время, сокращало организационные и т.п. издержки.

Кампанией руководили опытные и авторитетные политические менеджеры, хорошо известные как московской, так и красноярской политической элите – член правления «Интерроса» Иван Линьков и заместитель губернатора Таймыра (бывший заместитель гендиректора «Норникеля») Юрий Олейников. Разграничение полномочий между ними, насколько возможно судить, было проведено нечетко, хотя Линьков меньше чем Олейников занимался Красноярском и краем. Работу в Норильске и на Таймыре, насколько можно понять, обеспечивали администрации и подразделения «Норникеля».

Хлопонинский бюджет, по мнению экспертов, был гораздо больше, чем у уссовской и пимашковской вместе взятые (по оценкам, озвученным в прессе, от 25 до 30 млн. долларов), транши поступали регулярно и в полном объеме. «Пехоты» у «интерросовцев», учитывая как собственные сети, так и сети «дружественных» кандидатов было едва ли не в три раза больше, чем у штабов спикера³. Работа с элитами и рядовыми избирателями была организована системно, ей было охвачено огромное количество людей. Агитпродукции выпускалось почти в три раза больше (хотя, кстати, общее качество ее было хуже, чем у Усса), агитмероприятий проводилось больше и т.д.⁴

На последнем этапе кампании, кстати, широко практиковался сегментарный подход – децентрализация системы работы, особенно контрагитации, при которой группе консультантов отдавался «на растерзание» конкретный район или город края, утверждалась отдельная смета и эта группа была вольна делать практически все, что она сама считала нужным делать для обеспечения победы кандидата. Сами разрабатывали и производили объекты, сами формировали сети разноски, сами договаривались со СМИ. Штаб в Красноярске интересовал только результат. Насколько известно, попытки аналогичной децентрализации предпринимались и у уссовцев, но дальше «экспериментов» дело не сдвинулось.

Медийный ресурс, использованный в кампании Хлопонина, впечатляет не меньше, хотя он и производен от ресурса финансового. Количество прохлопонинских и антиуссовских публикация и сюжетов, прошедших по федеральным и краевым СМИ за четыре месяца было просто колоссальным. Достаточно сказать, что на Хлопонина по полной программе отработали ОРТ и РТР (ясно, что без участия высокопоставленных сотрудников президентуры здесь не обошлось).

Административный ресурс в Норильске и ТАО уже ни один год полностью контролируется «Интерросом» и «Норникелем» и система его мобилизации прекрасно отлажена и обкатана.

В других регионах края штаб Хлопонина не жалел сил и средств для приобретения союзников и «сотрудников» среди руководства и сотрудников местных администраций и избиркомов. Им удалось привлечь на свою сторону или хотя бы обеспечить нейтралитет абсолютного большинства глав. О роли, которую сыграл отдельно взятый Пимашков, мы уже говорили. В кампанию были вовлечены большинство профсоюзных организаций края, многие ВУЗы. Удалось договориться с руководством правоохранительных органов и даже командованием воинских частей, дислоцированных в Красноярске, Канске и Ужуре. Не стоит забывать и о том, что на юге края проживает достаточно многочисленная и влиятельная норильская диаспора, давно встроенная в проекты «Северной партии». Вовсю задействовались возможности краевых предприятий, подконтрольных или зависимых от «Интерроса».

Во-вторых, в условиях навязывавшейся Уссом антиолигархической повестки, противопоставления «наших» и «чужих» удалось найти и реализовать эффективные имиджевые решения.

Дело не в том, что, как сейчас часто утверждают, идеология Усса (преимущественно антиолигархический региональный патриотизм) была «неправильной», а в том, что она была перебита другой идеологией.

В первую очередь Хлопонина позиционировали как «нового человека», не связанного с краевой элитой, де расписавшейся в полной несостоятельности в деле преодоления кризиса и озабоченной лишь конвертацией своего статуса в материальные блага. Кандидат дистанцировался от краевых и местных политиков и чиновников, к которым у населения накопилось множество претензий. Соответственно появлялась возможность вести агитацию с чистого листа, не будучи отягощенными грузом прошлых невыполненных обязательств и нереализовавшихся надежд. «Новый человек» Хлопонин в глазах красноярцев представал не вовлеченным никоим образом в войну Лебедя и «патриотов» и поэтому, говоря о необходимости установления мира в крае, выглядел убедительнее Усса.

Кроме того была использована тема принадлежности Хлопонина к «путинскому призыву», чего не получилось у уссовцев. Хлопонин также представлялся и «человеком Будушего». И хотя его «Губернаторскую программу» опубликовали самой последней из всех кандидатских программ. Зато было выпущено много объектов, в которых всячески обыгрывались темы наступления нового времени – «Красноярский край готов сделать мощный экономический рывок», «Новое время – новый Губернатор», «Мы выбираем будущее» и т.д.

Пробовали играть и на ностальгии определенной части электората по величию советского этапа освоения края, обещали его второе издание – отсюда например «Пятилетка Хлопонина» (серия листовок с популярным дайджестом программы).

Неизбежные вопросы по поводу теснейшей связи кандидата с «Интерросом» и его личного богатства полуофициально отбивались и даже разворачивались в позитивную сторону в ставшем уже традиционным для олигархических кампаний ключе: «ему есть, где в случае чего взять денег» и «ему незачем воровать».

В самом начале кампании, растерявшись, когда Усс публично в глаза назвал его олигархом, Хлопонин не нашел ничего лучше, чем отшутится, что он «добрый олигарх» и даже «хороший олигарх». В дальнейшем таких ошибок не повторялось. Непосредственно отбивая обвинения в принадлежности кандидата к олигархам и осуществляя общую позитивацию его имиджа «интерросовцы» представляли Хлопонина как опытного «антикризисного менеджера». Его назначение в 1996 году генеральным директором «Норильского никеля» и выдвижение в 2000 году в таймырские губернаторы интерпретировалось как обращение к услугам специалиста по антикризисному управлению, всячески подчеркивалось, что под его руководством вначале компания, а затем целый субъект Федерации были спасены едва ли не от гибели. Естественно, что в агитматериалах на все лады расписывался кризис, поразивший край и предлагалось пойти путем, проторенным «Норникелем» и Таймыром, т.е. нанять губернатором специалиста по разрешению кризисов.

Отдельным направлением агитработы было навязывание электорату дихотомии «хозяйственник» и «человек дела» Хлопонин против «политика» и «человека слова» Усса. Спикеру не удавалось эффективно донести до избирателей, что он конкретно сделал и собирается делать и это ему сильно мешало. Штаб же таймырского губернатора расписывал его успехи в Норильске и в округе, благо работа там была связана с производством и администрированием, т.е. вещами по определению более материальными, нежели законодательство. И получалось, что в то время как один кандидат «хоть что-то в жизни сделал», другой «только молол языком». Работящий и работающий олигарх затмевал красноярского краснобая. При этом Усса, как мы уже говорили, параллельно настойчиво выставляли «агрессором», «скандалистом», «человеком Дерипаски» и т.п. В деревнях и малых городах, в основном на севере и востоке края, где оставались сильны симпатии к покойному Губернатору, через того же Захарова, раскручивалась и тема «Усс – враг Лебедя, мешавший ему работать на благо края».

Купируя обвинения в неместном происхождении, в чуждости краю и всему красноярскому (Хлопонина значился жителем Москвы даже в избирательных бюллетенях), «интерросовцы» тиражировали и образ «северянина». Сам кандидат заявлял, что «10 лет проработал на красноярском Севере» (хотя реально не более 5 лет, и то наездами) и поэтому не может быть причислен к «чужим». При том, что в Красноярске и крае еще с советских времен распространено довольно своеобразное отношение к выходцам с Севера, особенно к норильчанам, все таки они воспринимаются не столь негативно как москвичи.

Специально для красноярской элиты была запущена «страшилка», согласно которой в случае поражения «Интеррос» инициирует присоединение Норильска к Таймыру, а даже если это не получится «Норникель» все равно перестанет быть краевым резидентом. Такой «легкий» шантаж: хочешь, чтобы край сохранился в своих исторических границах, чтобы его крупнейшее предприятие не «ушло» – тогда помогай Хлопонину. Не то придет Усс и больше уже не будет ничего.

В-третьих, «интерросовцы» создали собственную коалицию, правильнее даже сказать фронт. Но не для продвижения Хлопонина - с этим они справлялись сами, а для всемерного противодействия Уссу. Не только и столько подкупом, а играя на неприязни и зависти отдельных деятелей лично к спикеру, отдельным представителям его команды (Вострову и т.п.), на их страхе перед неизбежным наказанием за «коллаборационистскую» деятельность в период «оккупации» в 1998-2002 года, на деловых противоречиях «интерросовцам» удалось собрать в кулак все «антиуссовские» силы. Наиболее крупными приобретениями стали Пимашков и крайком КПРФ. Сюда же примкнули и Захаров с Романовым; и один из лидеров краевой организации «Единой России» Вера Оськина; и бывший председатель крайисполкома Валерий Сергиенко (как и Романов, обеспечивал взаимодействие со штабом Глазьева) со своими структурами «Союз красноярцев» и «Союз товаропроизводитетелей и предпринимателей края» и т.д. и т.п. Отсюда, кстати, все разговоры о том, что Усс якобы рассорился в крае со всеми с кем можно и нельзя. Однако, если поднять подшивки газет или просмотреть видеоархивы новостей, то легко убедится, что первыми на конфликт шли тот же Пимашков, Юрчик и Романов.

В-четвертых, против Усса, а на определенном этапе и против Пимашкова были результативно использованы пресловутые «черные технологии». Вообще, уверен, на всех выборах в России «чернуха» всегда применяется штабами всех кандидатов, кто действительно желает победить. Только одни ограничены в средствах и/или рефлексируют, опасаясь разоблачения и ущерба репутации, а другие подходят к решению вопросов сугубо технологично и не жалеют средств. Поэтому первые используют компромат куда меньше чем вторые и, как правило, проигрывают. Красноярские выборы-2002 исключением не были, как впрочем, равно на них и не использовалось ничего в такого, чего искушенный российский избиратель еще не видел.

Есть маргинальная гипотеза, согласно которой если бы уссовцы имели больше денег и меньше моральных комплексов и действовали с той же степенью жесткости, с какой их соперники, то Хлопонин мог бы и проиграть⁵.

Стоит также отметить, что морализаторский пафос борцов против «чернухи», равно как и цинизм заявлений, о том что «черных» и «белых» технологий нет, а есть лишь эффективные и неэффективные одинаково ущербен. Просто следует признать, что есть явно плохие, очень плохие, отвратительные вещи, которые однако делают и будут делать дальше. И от сотрясания воздуха ничего не изменится.

Стоит сказать, что у «интерросовцев» случались провалы, причем довольно серьезные. Так, в июле Хлопонин позволил себе уехать в краткосрочный отпуск. В это же время «ТВК» направило на Таймыр специальную журналистскую группу, собравшую обильный видеоматериал о реальном положении дел в округе, которым управляет «антикризисный менеджер». Разруха, запустение, деградация – это самые мягкие слова, которыми можно охарактеризовать впечатление, возникающее после просмотра этих записей. Был изготовлен цикл репортажей, который демонстрировался по «ТВК» в течение недели. Сразу же затем была объявлено о начале благотворительной акции «Помоги Таймыру!» (слоган: «Не помогают олигархи – поможем мы») по сбору средств и вещей в помощь бедствующим жителям округа. Рейтинг Хлопонина в Красноярске тогда опустился втрое. «Интерросовцы» оказались совершенно не готовы к такому повороту дел и первое время были просто деморализованы. Вначале они пытались доказывать, что репортажи «ТВК» – фальшивка, а на самом деле на Таймыр скоро превратится во второй Кувейт. Потом была запущена серия репортажей и публикаций о реальном положении дел на территории Железнодорожного избирательного округа в Красноярске, депутатом от которого является Усс. Дело дошло до того, что акцию «Помоги Таймыру» объявили инициативой самого Хлопонина, который якобы таким образом решает проблемы своей территории (!). Ни все это никакого эффекта не возымело. Только через две-три недели тема выдохлась сама собой.

По времени демонстрация таймырского сериала «ТВК» совпала с обострение внутриштабных противоречий, связанных с проверками деятельности полевых подразделений в крае, показавшей их недостаточную эффективность. Начались затяжные разбирательства по поводу содержания и качества работы конкурирующих подразделений. Естественно всплыла тема воровства, «благо» его масштабы превосходили все самые смелые фантазии. По итогам всего этого прямо в середине кампании был отстранен один из главных подрядчиков – столичная фирма «PRопаганда» (Наталия Мандрова).

В первом туре Хлопонин собрал, в основном за счет села, малых городов и «северов» 25,2% голосов (в Красноярске только 12,4%). Важно отметить, что «интерровцы» в частных беседах не скрывали, что в любом случае Норильск и север гарантированно дадут им 10%. Но, однако, в первом туре в Норильске была отмечена довольно низкая по местным меркам явка – 42,6%, объяснявшаяся как плохой погодой и тем, что часть горожан к тому времен еще не вернулась из летних отпусков, так и недоработкой мэрии и «Норникеля», решивших, что горожане сами придут голосовать за «своего». Хлопонин получил тогда 84,4% голосов, но арифметически это было только 55.402 голоса. Во втором туре такого корпорация уже себе позволить не могла и поэтому накануне дня голосования специально разгонялись тучи (!) и сокращались выбросы предприятий, не говоря уже об остальных мерах (см. далее). И явка набралась уже 55%. Результат Хлопонина был поистине «туркменский» – 91,9%, или 78982 голоса. Именно норильские «голоса» и обеспечили победу Хлопонина, всего получившего 48% (в Красноярске – 30,8%).

Победа? Самое интересное было еще впереди.

---

³ Были даже сформированы специальные, хорошо оплачиваемые бригады «чистильщиков», в обязанности которых входило уничтожение наружной рекламы Усса и изъятие из почтовых ящиков его газет и листовок. Эти бригады показали высокую эффективность.

⁴ Если у Усса было всего 35 щитов на весь край, то у Хлопонина 80 – только в Красноярске и т.д.

⁵ Фактически, дело было так. У штаба Усса были разъездные бригады «чернушников», которые осваивали по 4-8 районов (из полусотни) в неделю. Штабы Хлопонина и его сателлитов распространяли «черные» объекты в каждом (!) городе и районе по 2-3 раза в неделю. Масштаб просто не сопоставим.

Часто утверждают, что Усса сильно дискредитировала история с фальшивым выпуском газеты «Красноярский рабочий», якобы заказанным его консультантами, позже якобы изобличенными правоохранительными органами. Кто и зачем на самом деле выпустил этот объект и кто ангажировал оперативников на поиск виноватых именно в штабе Усса в действительности до сих пор толком неизвестно. Да это и не важно. Важен произведенный электоральный эффект. Тема «Красраба» была «живой» лишь несколько дней в июле и несколько дней в сентябре и, главное, исключительно в Красноярске. По данным фокус-групп жители краевого центра ничего не поняли в этой истории. Кто что выпустил? И кто кого поймал? Напомним, что в Красноярске Усс набрал 40,7% в первом туре и 59,5% во втором, и если бы эта тема действительно играла против него, результат был бы другой. И, наконец, именно в Красноярске большинство респондентов считали, что «всю чернуху делает Хлопонин».

Часть 1 >>>
Часть 2 >>>
Часть 3 >>>
Часть 4 >>>

© 2003, «Новый Регион – Красноярск»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».