С 2012 по 2016 годы в России полностью сформировался механизм ювенальной юстиции, который сейчас способен автономно формировать «рынок оборота детей». По мнению члена Совета Федерации Елены Мизулиной, нынешнее законодательство позволяет настолько вольно трактовать критерии, по которым семью могут признать неблагополучной, что практически каждый житель РФ сейчас может столкнуться с беспределом ювенальщиков.

«Система ювенальной юстиции в России не только создана, но и внедрена во все сферы жизни общества, где есть семьи с детьми. Окончательно она сформировалась к 2016 году», – заявила Мизулина на пресс-конференции в Москве.

Она пояснила, что вплоть до 2012 года динамика по преодолению социального сиротства была положительной. «В 2007 году были проведены масштабные мероприятия по преодоление проблемы социального сиротства, поддержки семей с детьми. Тогда был принят закон о материнском капитале и очень много других мер поддержки... К 2012 году все отрицательные показатели упали в 2 раза», – обратила внимание политик.

В то же время она подчеркнула, что социальная инфраструктура для укрепления ювенальной юстиции к тому моменту уже была сформирована «под большое количество детей» – множество центров социальной защиты и прочих организаций оказались не нужны, а их сотрудники потеряли свои рабочие места.

По мнению Мизулиной, в 2012 году эта «проблема» была решена, а «главная заслуга» создания ювенальной системы принадлежит вице-премьеру по социальным вопросам Ольге Голодец.

«Она (Голодец) сразу создала Совет по попечительству в социальной сфере при правительстве. К нему отошла поддержка сиротства, поддержка социально ориентированных НКО. Тогда же, в 2012 году, она возглавила правительственную комиссию по делам несовершеннолетних. И тот, и другой орган были совещательными при правительстве РФ, но при ней все решения приобрели обязательный характер. Система превратилась в рынок услуг, начиная с момента, когда поступает сообщение, что в какой-то семье нарушаются права ребенка, заканчивая устройством ребенка в замещающие институты и сопровождением этого ребенка», – сказала Мизулина.

Она также обратила внимание, что теперь сама «система должна обеспечивать наполняемость своих учреждений и поддерживать уровень оборота детей».

«Зарубежный опыт ювенальной юстиции подтверждает, что если он (эта система) приобретает неограниченные полномочия и сама может выявлять неблагополучные семьи и формировать «рынок оборота детей» и рынок услуг, то она неизбежно будет злоупотреблять этими полномочиями. Сколько надо детей, чтобы обеспечить наполняемость в этом году – столько и будет. В России это и произошло», – считает Мизулина.

Она отметила, что стержень ювенальной юстиции – изъятие детей. «Сформирована гигантская сеть учреждений, органов, куда временно изъятого ребенка можно поместить. Третья часть ювенальной юстиции – инфраструктура, связанная с обеспечением постоянного воспитания ребенка в другой семье или в детском доме», – констатировала сенатор и отметила, что часть людей, задействованных в этой системе, даже не знают, что они – лишь «винтик ювенальной юстиции».

Мизулина также добавила, что в правительстве РФ даже не скрывают, что система была создана, «чтобы сохранить инфраструктуру в системе и кадры».

По её словам, сейчас в России ювенальных юстиция «работает автономно», а при необходимости у нее есть рычаги, которые помогают наверстывать план по изъятию детей.

«Ювенальная юстиция – это не только изъятие детей, это не только инфраструктура, это существующая система технологий по контролю за семьями, которую ювенальщики- чиновники, работающие в этой сфере, квалифицируют как семья группы риска. Все, что касается профилактической работы, на самом деле, если вещи назвать своими именами четко юридически, по Конституции – это узаконенные способы контроля за семьей с несовершеннолетними детьми и узаконенные способы вмешательства в ваше жилище и в ваш участок жизни», – подчеркнула Мизулина.

По ее словам, эту систему официально могут называть очень благозвучно – «профилактика социального сиротства, профилактика детского и семейного благополучия, профилактика безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних, но суть от этого не меняется – практически каждая семья рискует лишиться своего ребенка.

«Когда спуститесь на землю, где происходит это изъятие, где работают муниципальные органы власти, то вы увидите, что все это едино», – констатировала сенатор.

Мизулина пояснила, что механизм выявления семей группы риска очень простой. «Как правило, в органы опеки и попечительства или любой орган системы профилактики поступает сообщение о нарушении. По 98-100% этих сообщений проводится обследование условий жизни семьи. По результатам проверки может иметь место сразу изъятие ребенка. Причем 55% этих сообщений – это сообщения от самих органов профилактики», – отметила Мизулина.

По ее словам, законодательство наделяет органы системы профилактики неограниченными полномочиями в толковании критериев, так как федеральные законы содержат очень неопределенные формулировки.

«Дети с «отклонениями в поведении»… А что это такое, «отклонение в поведении»? Дети, жизнедеятельность которых нарушена в результате сложившихся обстоятельств.... Каких? Это может быть и развод родителей, и когда нет денег на ремонт в квартире», – пояснила сенатор.

По словам Мизулиной, под пристальное внимание ювенальщиков могут попасть малоимущие семьи, семьи, проживающие в коммунальной квартире или общежитии, семьи в процессе развода, или семьи, где один из родителей потерял работу или заболел, а также семьи, где воспитывают бабушки дедушки или родственники.

Сенатор обратила внимание, что если соответствующие структуры заинтересовались семьей, в дальнейшем все будет зависеть от того, какой «нравственный уровень отношения к семье, к родителям у того, кто наделен полномочиями называть семью неблагополучной, неблагонадежной и изымать ребенка».

«В 2015 году было изъято 309 441 ребенка – это те данные, которые можно подтвердить. Они изымаются в рамках профилактики для оказания госпомощи. Примерно 850 детей ежедневно в России изымаются из семей, 740 из них изымаются на время. Возвращается в течение года 38%», – сообщила Мизулина.

При этом она подчеркнула, что для государства более выгодно, чтобы дети оставались в кровной семье.

«Расходы на двух детей в кровной семье государству обходятся в период детства (0 до 18 лет) в 616 144 рубля – основная доля – материнский капитал, в приемной семье – 6 750 468 рублей, и 14 млн – в детском доме. Для государства выгодно вкладывать в кровную семью. Это должен быть исключительный случай, когда невозможно оставить в кровной семье», – уверена Мизулина.

С её точки зрения, очевидно, что страна нуждается в новой перезагрузке системы, однако отметила, что неясно, поддержат ли этот курс государственные структуры.

«Следует учитывать, начавшееся со вчерашнего дня десятилетие детства. Что это продолжение истории ювенальной юстиции в России было разработано чуть ли не за миллион долларов по заказу Общественной палаты России – через три месяца на это ответит правительство Российской Федерации. Очень бы хотелось, чтобы ответ был такой, который не повлечет еще большее разрушение российских семей», – сказала политик.

Мизулина считает, что в процесс борьбы с ювенальной юстицией необходимо вовлечение уполномоченного при президенте РФ по права ребенка Анны Кузнецовой, но при этом сенатор подчеркнула, что «детское соглашение» с Финляндией, которое собирается подписать Кузнецова, внушает ей определенные опасения.

«Если речь идет о том, чтобы опыт заимствовать – это для нас беда (ювенальных юстиция в Финляндии очень активно работает – там регулярно происходят скандалы с изъятием детей из семей), а если о том, что там спасать наших детей и нам их отдавали – это другое дело. Но не думаю, что финская сторона пойдет на заключение с нами соглашения, чтобы отдавать нам наших детей», – отметила Мизулина.

Москва, Мария Вяткина

© 2017, РИА «Новый День»