Ровно 9 лет прошло с того момента, когда был упущен, казалось бы, стопроцентный шанс урегулировать приднестровский конфликт. Помнится, как 25 ноября 2003 года в Приднестровье и Молдове ждали Владимира Путина, который должен был прилететь и в торжественной обстановке, вместе с главами РМ и ПМР Владимиром Ворониным и Игорем Смирновым, подписать меморандум о создании молдавской федерации, подготовленный российским спецпредставителем Дмитрием Козаком. Но утром выяснилось, что Путин не приедет… На его молдавского коллегу накануне вечером крепко «нажали» американцы с европейцами, и он передумал подписывать уже парафированный документ.

На своей пресс-конференции в кишиневском аэропорту 25 ноября Дмитрий Козак в расстроенных чувствах сказал, что решение Владимира Воронина – это «безответственность и серьезная ошибка» и что «стороны будут еще 10 лет договариваться». Тогда это воспринималось как довольно мрачный прогноз, а сейчас можно сказать, что российский спецпредставитель оказался еще и оптимистом. Десятый год сегодня уже как раз пошел, и из той ситуации, которая складывается, вообще не видно, как, в какой срок и о чем могли бы договориться Кишинев и Тирасполь. Разве что произойдет какое-то чудо. Но оно до сих пор не случилось…

Смелая попытка

Большое видится на расстоянии. Это относится и к ситуации вокруг того документа, который был создан при участии Дмитрия Козака. Сегодня мы понимаем, что со стороны России это была смелая попытка урегулировать конфликт. Конечно, она не взялась из ничего – идея создания федерации в границах бывшей Молдавской ССР начала обсуждаться еще в 2002 году. В феврале 2003 года, после визита Владимира Воронина в Россию, появился и протокол о создании механизма разработки и утверждения конституции федеративного государства. Он был подписан и Республикой Молдова, и ОБСЕ. Кишинев и Тирасполь учредили совместную конституционную комиссию.

Но даже на фоне всех этих вроде бы благоприятных предпосылок попытка Москвы по большому счету выглядела рискованной. Несмотря на все переговоры о федерации, отношения Кишинева и Тирасполя в тот момент были сложными. Достаточно сказать, что именно тогда началась так называемая «телефонная война» с взаимным глушением молдавских и приднестровских операторов связи. Много было и другого, что ну никак не согласовывалось с примирением и продвижением сторон к общему государству.

Существовал также еще один фактор, который Москва, конечно, видела, но все же предполагала, что он не перевесит. В 2002 – 2003 годах в Молдове усилилась активность политических структур, за которыми стояли Румыния, Европейский Союз и США. И эти структуры «малыми силами», с помощью правых националистов, которые тогда обладали лишь 1/9 мест в молдавском парламенте, создали и опробовали эффективный механизм давления на правящих коммунистов, имевших 70% мандатов.

Речь идет о трехмесячных уличных акциях Христианско-демократической народной партии в начале 2002 года, которые были активно поддержаны в Европе. Парламентская Ассамблея Совета Европы тогда приняла резолюцию, в котором предложила Владимиру Воронину и его коммунистическому правительству выполнить почти все требования ХДНП. Националисты, разбившие палаточный городок в самом центре Кишинева, требовали зарегистрировать в Молдове Бессарабскую митрополию Румынской православной церкви, сохранить в школах историю румын, а также отказаться от введения в образовательные программы русского языка.

Владимир Воронин с резолюцией ПАСЕ согласился, а лидер ХДНП Юрий Рошка тогда с присущей ему прямотой сказал: «Это беспрецедентный успех. Меньшинству при помощи протестов удалось навязать свои требования большинству, которому принадлежит вся власть в государстве».

Это был ключевой момент в усилении внешнего западного контроля над молдавской ситуацией, но Россия тогда то ли не восприняла его всерьез, считая «временным отступлением», то ли действительно верила, что Воронин все-таки «пророссийский», и он «дожмет» националистов. А может, и то, и другое вместе или что-то еще.

При этом и сама перспектива урегулировать конфликт выглядела ну очень заманчивой. Как говорится, «Париж стоил мессы». Урегулирование дало бы России понятные и многочисленные дивиденды. В ОБСЕ на идею федерализации Молдовы вроде бы согласны, подумали в Москве… И Москва, как шахматист, долго готовивший комбинацию, начала движение своих фигур. До победы не хватило одного хода.

Федеральное равновесие

Когда сегодня говорят о меморандуме Козака, то прежде всего вспоминают пункт о размещении в Федеративной Республике Молдова стабилизационного контингента российских миротворческих сил на срок до 2020 года (из-за этого пункта Запад, как утверждалось, главным образом и переполошился). Это важный пункт, без него меморандум бы не вступил в силу. Но суть документа была не в том, что Россия хотела разместить своих военных и с их помощью удерживать Молдову от вступления в НАТО. Военные ведь были бы не навечно. Кроме того, к мирогарантийному механизму могли бы присоединиться Европейский Союз и ОБСЕ – меморандум предусматривал это.

Целью «плана Козака» было создание такого государственного механизма, который бы естественным образом, сам по себе сохранил федеративную Молдову в стороне от западного военно-политического влияния. Элементами этого механизма были демилитаризация региона, введение двух государственных языков – молдавского и русского, а также продуманная система равновесия между центром и субъектами федерации. Уравновесить центр должны были два субъекта – Приднестровье и Гагаузия (одного Приднестровья здесь было бы недостаточно).

Из этого строилась государственная система, важнейшее место в которой должно было принадлежать верхней палате федерального парламента – Сенату. Предполагалось, что верхняя палата будет состоять из 26 сенаторов, 9 из которых избирались бы Верховным Советом Приднестровья, а 4 – Народным Собранием Гагаузии. Таким образом, создавался паритет.

При этом все законы, которые касались предметов совместного ведения центра и субъектов федерации, должны были утверждаться большинством не менее чем в 14 голосов в Сенате, иначе же они считались отклоненными. В главу «совместное ведение» входило многое – в том числе таможенное регулирование, деятельность Федерального центрального банка, судоустройство, деятельность правоохранительных органов, общие принципы внешнеэкономической деятельности, налоговое и избирательное законодательство. Все эти вопросы не могли быть решены без участия субъектов федерации.

Нужно отметить еще два важных момента, связанных с полномочиями Сената. Именно верхняя палата парламента должна была утверждать не только председателя, но и весь состав федерального правительства. Наконец, для того, чтобы еще более усилить роль Сената, авторы меморандума предусмотрели пункт, в соответствии с которым до 2015 года все законы, затрагивающие интересы субъектов федерации, должны были приниматься тремя четвертями голосов в верхней палате. То есть для того, чтобы заблокировать неприемлемые для Приднестровья и Гагаузии решения, в первые 10 лет достаточно было даже не 13, не 9, а 7 голосов.

Двухпалатный федеральный парламент с большими полномочиями Сената был главной конструкцией в государственном устройстве меморандума Козака. Это принципиальный момент. Сегодня в Кишиневе говорят, что Приднестровью можно было бы дать, например, 20% мест в нынешнем однопалатном парламенте Молдовы. Но это уже будет не «Козак», и, скорее всего, не федерация вообще.

Неясное будущее

Российская дипломатия все эти годы активно ностальгировала по меморандуму Козака. Вот и в нынешнем году посол МИД РФ по особым поручениям Сергей Губарев в одном из своих интервью сказал, что если бы стороны приняли тогда этот план, то «уже бы девять лет прошло от того переходного периода нахождения российских войск на территории Приднестровья» и «уже забыли бы все о существовании приднестровской проблемы».

Москва не скрывает, что по-прежнему видит урегулирование приднестровского конфликта на основе меморандума 2003 года. Однако очевидно, что политические условия для этого однозначно ухудшились по сравнению с тем, что было в начале «нулевых».

Тогда казалось, что переговорный процесс, несмотря на сложности, имеет положительную динамику, и от Московского Меморандума 1997 года о нормализации отношений между ПМР и РМ стороны движутся к следующему этапу. К власти в Кишиневе пришли силы, называвшие себя пророссийскими. Националисты вроде бы потерпели чувствительное поражение. Очень важным обстоятельством было и то, что сам «план Козака» в 2003 году поддержало тогдашнее руководство Украины, то есть наблюдался солидарный подход стран-гарантов в урегулировании.

Сейчас ничего этого нет. Киев вряд ли уже будет ратовать за возможного «Козака-2», а у «руля» в Республике Молдова находятся сторонники объединения РМ с Евросоюзом и Румынией. Немалое число тех студентов, которые поддерживали ХДНП в 2002-2003 гг., сегодня стали муниципальными советниками, мэрами городов и депутатами парламента. И вообще не видно, как политическая ситуация в правобережной РМ могла бы кардинально измениться в пользу России. Разве что грянет какой-нибудь крепкий мировой кризис, поставит все с ног на голову, и все, даже румыны, побегут искать спасения в Евразийском Союзе.

Сегодня можно сказать, что главным врагом меморандума Козака является время. Ситуация в Молдове меняется таким образом, что чем дальше мы от событий ноября 2003 года, тем меньше шансов на создание федерации по рецепту Козака. Вполне вероятно, что 9 лет назад это как раз и был последний шанс, а потом маятник уже безвозвратно качнулся совсем в другую сторону… Как сказал еще в 2009 году лидер молдавских либералов Михай Гимпу, «СНГ – это старушка, которая хочет еще пожить, а вот «план Козака» – все, умер мужик».

Если так, то Москве нужно готовить «план Б». Что-то такое мы сегодня слышим. Например: «Если Молдова пойдет в Румынию, то мы возьмем и признаем Приднестровье». Пока это на уровне не очень твердых деклараций. Отказ от ностальгии по «Козаку» дается нелегко.

Тирасполь, Андрей Моспанов

© 2012, «Новый Регион – Приднестровье»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».