Пропаганда исходит именно от власти, тогда как альтернативные точки зрения в некоторых российских СМИ имеют слишком узкую аудиторию. В отличие от Запада, в российской информационной политике применяют не «soft power», а «hard power». Такое мнение для NDNews высказал политолог, директор Центра восточноевропейских исследований Андрей Окара в рамках спецпроекта «Кремлевская пропаганда: что это такое?»

Что касается терминологии (там, где есть информационная политика, информационный диктат, пропаганда), то жестких критериев, наверное, нет, так как это оценочные категории.

Можно ли говорить о диктате альтернативной точки зрения? Вот, например, некоторые журналисты с провластной точкой зрения, тот же Максим Шевченко, любят повторять, что «Эхо Москвы», телеканал «Дождь», «Новая газета» и т.п. – это такая же жесткая пропаганда, такой же медийный тоталитаризм, как и официозные СМИ, только они «заряжены» противоположным образом. Но сложно назвать пропагандой альтернативные точки зрения этих СМИ, потому что они имеют очень узкую аудиторию.

При Брежневе что-то подобное называлось «интеллигентской кухней», где можно было говорить о чем угодно – без боязни репрессий. Сейчас эту функцию выполняют интернет (Facebook*, Twitter) и некоторые теле- и радиоканалы («Дождь», «Эхо Москвы», «Новая газета и др.). Назвать их пропагандой, как бы ни строился их информационный посыл, нельзя – они влияют на очень узкий сегмент. Как строятся их месседжи – другой вопрос. Иногда у них тоже нет иной точки зрения, но не потому, что они зажимают свободу слова, а потому что эта точка зрения с избытком присутствует в провластных СМИ.

Я думаю, что пропаганда исходит от власти, а не от журналистов, и в условиях современной России является информационным орудием. Это как «курица или яйцо»: пропаганда является одним из орудий власти, а с другой стороны, является фактором, воспроизводящим эту власть и влияющим на нее. То есть сначала политики обращаются к СМИ с просьбой вести информационную кампанию в каком-то ключе. СМИ выполняют заказ. Но под их влияние попадают не только простые телезрители, но и уже сами политики, которые изначально были заказчиками. В результате политики сами становятся жертвами пропаганды, которую когда-то сами и оплатили.

На Западе была достаточно долгая история общественной коммуникации и журналистики. Так что это вопрос: можно ли назвать пропагандой англо-саксонскую журналистику или нет? В любом случае, те принципы, которые в ней декларируются и так или иначе соблюдаются (а именно, возможность присутствия второй точки зрения, не такая жесткая редакционная политика) – если это пропаганда, то основана она на принципе «soft power», т.е. «мягкой силы». Это касается даже установления «повестки дня», т.е. выбора – что обсуждать, а чего как бы не существует вообще. А у нас это «hard power» – т.е. такая советско-постсоветская жесткая пропаганда, где нет альтернативной точки зрения и нет широкой картины мнений, где совершенно тоталитарная повестка дня. В такой ситуации альтернативная точка зрения и ее носители если и появляются, то исключительно затем, чтобы быть козлами отпущения, чтобы протагонисты «правильной» точки зрения смогли бы выговориться и их позиция в глазах зрителей стала бы еще убедительнее.

В условиях российско-украинской «гибридной» войны, российская пропаганда – едва ли не главный участник этой войны с российской стороны. Поэтому мы видим достаточно редкое явление в истории медиа: не просто искажается реальность, а создается альтернативная виртуальная реальность, в которой всё существует по каким-то иным интерпретационным моделям.

Можно наблюдать жесткие попытки взять под контроль Интернет, причем попытки самого разного характера. Но пока это не получается, и главное информационное оружие – телевизор. А Интернет – он для думающих, интеллектуальных, анализирующих людей. А для зомбирования широких масс общественности телевизор – самый лучший инструмент. Думали, что с появлением Интернета появятся альтернативные источники информации, но пока это не создало нового качества. Интернет не стал альтернативой телевизору. Пока он является отдушиной для узкого сегмента людей, у которых отдушина раньше была на кухне. Причем, следует учитывать, что большинство пользователей Интернета используют его не как альтернативный источник общественно-политической информации, а как развлечение. А для политически ангажированных людей такой вот современной электронной «большой кухней» стал Facebook* – там близкие по взглядам люди общаются на расстоянии. Но на массовую аудиторию это не работает, мы видим глубочайший раскол российского общества – 85 на 15.

Москва, Софья Метелкина

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2014, РИА «Новый Регион»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».