Эстонцы первыми отметили наступающий 400-летний юбилей Российского Императорского дома Романовых. По богатству коллекций парадных портретов и гравюр Императоров и Великих князей с Таллином не может сравниться ни одна из столиц бывших союзных республик. Превосходят ревельское монархическое наследие только Москва и Санкт-Петербург, – пишет прибалтийский обозреватель «Нового Региона» Илья Никифоров.

Фасад старинного каменного здания в центре Таллина украшает огромный рекламный плакат с известной всему миру фамилией: «Романовы». В одной из престижных столичных галерей развернута выставка портретов представителей российского императорского дома Романовых. Владелец галереи и инициатор выставки эстонский миллионер Урмас Сыырумаа подходит к микрофону и сразу без обиняков заявляет, что выставка эта посвящена 400-летию династии Романовых и он очень рад представить публике такое богатое собрание уникальных портретов и гравюр из коллекций эстонских художественных и исторических музеев Таллина и Нарвы.

Урмас Сыырумаа – бывший советский милиционер – стал в независимой Эстонии одним из богатейших людей, владельцем крупнейшей частной охранной фирмы, занимается недвижимостью, туристическим бизнесом и даже держит частный университет. У одевающегося исключительно в итальянского типа костюмы в полоску, подтянутого 52-летнего эстонца есть и картинная галерея в престижном бизнес квартале «Роттерман» в окружении отелей, ресторанов, кинотеатров и бутиков.

Зал галереи на открытии выставки в честь 400-летия дома Романовых был под завязку забит гостями. Шустрые официантки умело скользили в гудящей разговорами толпе, предлагая закуски, икру и итальянские вина. Русской водки, несмотря на морозную погоду, не было. Аккредитованные в Таллинне дипломаты, эстонские политики и эстонские бизнесмены были слегка разбавлены деятелями культуры, историками, искусствоведами и, конечно, журналистами. После вступительных слов хозяина галереи, задавшего тон чествования, ушедшей в историю, монархии, слово было передано послу России Юрию Мерзлякову.

«Сначала мы хотели сделать выставку, посвященную Отечественной войне 1812 года, – начал посол по-русски, а затем сам себя перевел на английский и подождал пока изящная переводчица не изложит его слова на эстонском, – но оказалось, что в Эстонии нет ни одного батального полотна, посвященного войне 1812 года». Тогда, по словам российского посла, и родилась мысль собрать выставку в честь 400-летнего юбилея российской царской династии. «За пределами России нет, наверное, ни одной другой страны, в которой сохранилась бы такая большая коллекция портретов членов династии Романовых. Некоторые оригинальные портреты сохранились только в Эстонии, а в России экспонируются их копии. Посол привел в качестве примера единственный сохранившийся прижизненный портрет Александра I в полный рост. К сожалению, именно этот почти трехметровой высоты портрет Эстонский художественный музей по техническим причинам не рискнул транспортировать, чтобы он украсил выставку в частной галерее.

Юрий Мерзляков не преминул указать гостям на уникальную «парсуну» первого в роду Романовых российского царя Михаила Федоровича, работы неизвестного ныне художника. Затем российский посол отметил, что царь Михаил Федорович был избран на престол исключительно демократическим образом на всеобщем Земском соборе, где были представлены все земли российские и представители всех свободных слоев населения: от дворян до вольных крестьян-землепашцев. В выборах не участвовали только женщины и крепостные. Но, пошутил российский посол, тогда не было БДПЧ ОБСЕ, чтобы указать россиянам на эти «недостатки». Европейские дипломаты вежливо заулыбались.

Протокольные выступления тянулись не слишком долго, и публика разбилась на группы по интересам: дипломаты делились политическими сплетнями и слухами, бизнесмены осуждали свои корпоративные проблемы, а многие с интересом изучали богатое «Романовское» собрание портретов Их Величеств.

Парадный портрет Михаила Романова сначала привлекал тщательно выписанной роскошью наряда и шесть перстнями с самоцветами на царских руках. Затем внимательный зритель мог обнаружить потрясающее, удивительное портретное сходство первого и последнего русских царей из династии Романовых. Михаил Федорович и Николай Александрович – оба чуть рыжеватые с грустным взглядом, исполненным обреченности и покорности воле Божьей. Почти триста лет разницы между написанными портретами, уже нет никакого кровного, генетического родства между Михаилом Захарьины-Романовым и Николаем Гольштейн-Готторп-Романовым, а лица – как две капли воды.

Кареглазая, круглолицая лифляндская брюнетка Марта Скавронская – Екатерина I, светловолосый щеголь и интеллектуал Александр I, суровый «слуга Отечества» Николай Павлович, консервативный и надежный как скала семьянин Александр III. Императрицы и Великие княжны, парадные портреты и литографии гравюр, когда-то заменявшие фотографии в Twitter или Facebook*. Несколько витрин были посвящены кабинетной портретной скульптуре, так модной в середине позапрошлого века, а также царскому фарфору и прочей серебряной посуде. Ведь семьи Николая I и Александра III так любили отдыхать на водах в Ревеле (Таллине) и в Гапсале (Хаапсалу).

Первый из Романовых Михаил Федорович в Прибалтике, тогдашней Ливонии, не бывал. Ему удалось, заключив со Швецией в 1617 году Столбовой мир, вернуть часть утраченный в ходе Ливонской войны земель. Не все, но многое.

В середине XYII века вспыхнула очередная русско-шведская война. Войска царя Алексея Михайловича взяли Юрьев, гарантировав горожанам привычные порядки и веротерпимость. Огромная русская армия осадила Ригу, но вынуждена была отступить. На сей раз шведы не смогли одержать военной победы, но выиграли на дипломатическом поприще. Россия согласилась на мирный договор, отказавшись от всех территориальных претензий. Зато русские купцы опять получили право торговать в Ревеле и отправлять богослужения в старой Никольской церкви.

Самым же русским городом Эстляндии на протяжении второй половины 17 века оставался город Нарва, в состав которого к тому времени был включен Ивангород. Нарва служила перевалочным пунктом в торговле с Россией. В городе обосновалась большая община русских купцов и ремесленников, в городской школе даже преподавали русский язык. Однако русским нарвитянам приходилось отстаивать свои национальные и религиознее права, бороться с притеснениями в торговле и ремеслах со стороны немецких ратманов и бюргеров. Жаловаться на городские власти приходилось шведскому генерал-губернатору или даже самому королю в Стокгольм.

По целому ряду причин в эстонских музеях портретов Алексея Михайловича нет. Нет изображений ранних соправителей царя Петра Иоанна Алексеевича и сестры их Софьи.

Царь Петр, кто бы и как бы ни оценивал его деятельность и исторические последствия «Петровских реформ», несомненно – человек-эпоха, сменивший вектор исторического движения. И не только у себя на родине, но и для окружающих тогдашнюю Россию стран и народов. В Михайлов день Ревель капитулировал. По нынешнему летоисчислению это случилось 10 октября 1710 года. Война в Прибалтике закончилась. Русские полки под барабанный бой и с развернутыми знаменами входили в опустошенный чумой Ревель. Одновременно через Большие Морские ворота с оружием, знаменами и музыкальными инструментами уходили пережившие чуму 400 шведов. Они погрузились на корабли и отбыли в Стокгольм. Петр впервые прибыл в Ревель лишь через год.

В 1721 году Король Швеции Фридрих и российский государь Петр Первый, послали доверенных лиц в финское местечко Усикаупункти (Ништадт), чтобы после переговоров заключить договор о «вечном, истинном и нерушимом мире на земле и воде». Мирный договор был составлен, подписан и ратифицирован обоими монархами. Объявлена была генеральная амнистия всем «кроме российских казаков» (сторонников Мазепы) перешедших на сторону шведов. Его королевское величество от своего имени, и от имени своих потомков уступил Российскому государству завоеванные русскими с оружием в руках Эстляндию, Лифляндию, Ингерманландию и часть Карелии с Выборгом в «непрекословно вечно владение». Его царское величество по собственной инициативе и желанию взял на себя обязанность и обещание заплатить Его королевскому величеству два миллиона ефимков в течении двух лет четырьмя траншами и через банки в Гамбурге, Амстердаме и Лондоне. Кстати, заметим, что сумма эта составляла почти пятьдесят тонн чистого серебра.

Остзейцы с выгодой для себя обменяли одного сюзерена на другого. В обмен на верность и лояльность они получили гарантии неизменности порядков в крае и возможность, пользуясь этими привилегиями, еще и делать головокружительную карьеру в стремительно развивающейся России. В крае государственным языком стал немецкий. Ревельские ремесленные гильдии отказывались принимать в обучение русских юношей, даже если они направлялись постигать ремесла по высочайшему указу. Купеческие гильдии были закрыты для русских купцов, а русские ремесленники допускались только до ограниченного списка профессий и то отнюдь не в качестве полноправных членов.

В личное пользование супруге императора досталась мыза Март (сегодня – Маарду), когда-то принадлежавшая шведскому фельдмаршалу Леннарту Торстенсону. Императрица восстановила подорванное войной поместье и частенько гостила на мыйзе Март во время своих визитов в Ревель. Говорят, что она посещала и хозяйства местных крестьян. Иной раз дарила им своего хозяйства овечек или корову. Бывал на мызе и Петр. В последний свой визит в Эстонию Петр как раз отдыхал в поместье Март. 25 июля 1723 года именно оттуда из имения своей супруги он отправился на корабле «Ингерманландия» в Петербург. Больше в Эстонии Петр Первый не бывал.

С конца 18 века Российское государство, многоплеменное и многоязычное, раскинулось от Балтики до Аляски и Калифорнии. Впервые в истории Россия стала не только самой обширной страной, но и сравнялась, а затем и обогнала по численности населения остальные европейские государства. Мало найдется в России городов и исторических областей, где бы российские цари бывали так же часто, как в своих Прибалтийских губерниях.

После смерти Петра Первого российские императрицы Екатерина Первая, Анна Иоанновна и регентша Анна Леопольдовна по Прибалтийским губерниям не путешествовали, Эстонию не навещали, особого интереса к Остзейскому краю не проявляли. Край был завоеван, опасности его отделения от империи не было. Тем более что в это время для остзейских карьеристов при петербургском дворе был настоящий парадиз. По свидетельству историков, почти половина высших офицеров, чиновников и придворных в Российской империи была немцами, в т.ч. и остзейскими.

Единственный из монархов, кто побывал в этот период в Эстонии, был младенец Иоанн YI, да и то в качестве заключенного в Нарвском замке.

Два десятка лет «забвения» Прибалтики российским царским двором нарушила императрица Елизавета Петровна. Уже в первые годы своего правления (в 1746 году) Елизавета отправилась в поездку по Прибалтике. Вояж русской царицы был роскошно обставлен и нетороплив. На каждой станции (остановке) императрица «либо кушала, либо почивала». На почтовых станциях устраивались гуляния, игры и прочие развлечения охочей до забав, балов и маскарадов императрицы. Кстати, Елизавету Петровну в поездке сопровождала молоденька супруга наследника престола и будущая императрица Екатерина II. Принцесса жаловалась на дурное размещение, неудобства, усталость и болезни.

Остзейцы надеялись на сохранение порядка вещей. И в царствование Елизаветы на особый балтийский порядок правительство не покушалось. Хотя предложения закрепить этот порядок законодательно Елизавета Петровна клала «под сукно».

Наследник Елизаветы император Петр III правил недолго, военной славы не стяжал, любви народной не заслужил. Его жена, принцесса Ангальт-Цербстская низложила незадачливого супруга и сама взошла на российский престол под именем императрицы Екатерины II. В 1764 году приграничный с Эстонией город Нарва встречал императрицу пушечным салютом. Первыми встречать царицу вышли с хлебом-солью специально подобранные русские купцы.

Отдохнув в Нарвском замке, Екатерина – немка по происхождению – первой демонстративно приняла делегацию православного духовенства, а уж затем здешнего лютеранского. Точно также она поступила и в Ревеле. На приветственные речи на немецком языке, граф Орлов по приказу царицы отвечал только по-русски.

По пути в Ревель Екатерина остановилась отдохнуть на мызе Лаагна графа Карла Сиверса. Императрицу развлекали танцами и песнями крестьянские девушки. Этнографические праздники стали неотъемлемым элементом программ высочайших визитов.

Из Ревеля Императрица отправилась в Ригу, посетив по пути Пернов. Памятью о ее пребывании в Пернове-Пярну стала изящная барочная церковь во имя Святой Екатерины, выстроенная на царские деньги. На пути из Риги Екатерина II посетила уездный городок Дерпт. Опять последовал торжественный прием, обед и хлеб-соль от местных русских купцов. Дерпт и через полвека после Северной войны был запущенным и полуразрушенным городком. Русская царица подарила на благоустройство города 10 тысяч рублей. Екатерина II интересовалась положением и правами русских купцов. Оказалось, что власть по-прежнему держат в своих руках немецкие купцы, а русским торговцам воспрещается участвовать в городском самоуправлении и торговать «иностранными товарами». По результатам высочайшей инспекции, как говорится, «были приняты меры».

Политика интеграции империи и превращения ее в самое современное по тем временам государство была для Екатерины важнее средневековых прав и привилегий маленького губернского городка. Эстляндию и Лифляндию в полной мере коснулась административная губернская реформа, новое городское уложение, преобразования государственной полиции, современное торговое законодательство, формирование единой системы образования и т.д.

Реформы Екатерины II не предусматривали никаких привилегий для местного русского населения. Зато екатерининские преобразования снимали наиболее одиозные и несправедливые ограничения и запреты, налагаемые средневековым остзейским правом на русских дворян, купцов, ремесленников, мещан и крестьян.

Император Павел вступив на престол, тут же осуществил поездку по вверенной ему империи. Проезд императора отличался исключительной скромностью, торжественные встречи и мероприятия были запрещены. Обедал император исключительно со своей свитой. Местных дворян и чиновников не приглашали. Павел Первый тут же вернул некоторые привилегии ревельским цеховым мастерам. Он отменил городское уложение и восстановил прежние средневековые порядки.

Александру I, вступая на престол, пришлось снова вводить в действие законодательство своей великой бабки. Александр I очень любил путешествовать. Но он не любил торжественных встреч и предпочитал поездки в сопровождении небольшой свиты из трех-четырех приближенных. Зато император Александр I любил вникать в подробности, посещать казармы, сиротские дома, госпитали, изучать подготовленные для него статистические справки, отчеты и документы.

В 1802 году Александр I посетил только что открытый по его указу Императорский Дерптский университет и пообещал взять университет под личное покровительство. Благодаря личной поддержке императора удалось превратить Дерптский университет в автономное, высшее учебное заведение, лишь формально зависимое от попечителя и министра просвещения.

Финансировался университет из государственного бюджета. За казенный счет было построено в стиле классицизма знаменитое университетское здание. На строительство университета из российской казны был выделен без малого миллион тогдашний дорогих рублей. Таких денежных вливаний не знавал ни один другой российский университет ни в Москве, ни в Казани, ни в Одессе… До начала 1840-х годов Дерптский университет был одним из крупнейших в Империи. Сотни молодых русских дворян предпочитали отправляться учиться не Геттинген или Иену, а в Дерпт.

Александр I в 1802 году утвердил крестьянские законы для Эстляндской губернии. Впервые за крестьянами признавалось право собственности на движимое имущество. В Лифляндии подобное законодательство было введено в действие в период с 1804 по1809 год.

После наполеоновских войн в России стала бурно развиваться мода проводить летние месяцы на курортах с минеральными водами или морскими купаниями. Ревель становится модным летним курортом на английский манер и в байроническом стиле. Романтизму способствовало обилие средневековых развалин. Николай I с высочайшим визитом посетил Ревель в 1827 году. Он продолжил традицию вникать в подробности и заниматься делами. Монарх принимал и обсуждал дела с многолетним командиром Ревельского порта адмиралом Алексеем Спиридовым, комендантом фон Бергом, губернатором фон Бутбергом. Император с неудовольствием отметил слабое знание молодыми остзейскими дворянами русского языка. Он тут же велел нанять за счет казны дополнительных учителей русского языка.

По стечению обстоятельств, когда императорская семья намеревалась отбыть на воды в Германию, в Западной Европе вспыхнула эпидемия холеры, Николай I велел своим дочерям великим княжнам Марие, Ольге и Александре лето 1833 года провести в Ревеле, на здешних морских водах.

Великие княжны в Ревеле не скучали: принимали морские ванны, гостили в замке Фалль. Местное дворянство устроило для княжон грандиозное эстонское национальное представление, крестьянский праздник «Толока». В имении барона Тизенгаузена Нойенхоф (Козе) в 40 верстах от Ревеля 600 празднично наряженных крестьян и крестьянок целый день пели, плясали, играли на кантеле, устраивали народные забавы, выпивали и закусывали. Действо происходило на лугу перед усадьбой на фоне живописной эстонской природы. Вот откуда пошла традиция массовых певческих и танцевальных праздников. Великим княжнам представление очень понравилось. Понравился также крестьянский хлеб и простой суп по народному рецепту.

Российские императоры Александр II и Александр III многократно бывали в Эстляндии в статусе наследников престола. Надо сказать, что после Николая Павловича пристрастия императорской семьи к балтийским морским купаниям переместились из Ревеля в Гапсаль (Нынешний Хаапсалу). Было даже организовано прямое пароходное сообщение с Петербургом. А в 1905 году до Гапсаля была проведена железная дорога и выстроена специальная станция с императорским павильоном. Император Александр II последний раз побывал в Ревеле и Гапсале в 1859 году. Царя беспокоили крестьянские волнения в Прибалтике, и он скептически относился к заверениям местного дворянства, что уж здесь-то интересы крестьянства будут учтены.

Зато полюбил Гапсаль цесаревич Александр Александрович, будущий император Александр III. Не единожды он бывал с семьей на этом курорте, посещал Ревель и даже Балтийский порт. Последний раз наследник престола гостил в Эстонии в 1880 году. После восшествия на престол монарх в Прибалтийских губерниях не бывал и предпочитал путешествовать в Крым.

Последний российский император в детстве неоднократно бывал в Эстонии. Приезжал он в Ревель и в ранге наследника престола. Став императором Николай II предпочитал именно в Эстонии проводить переговоры с руководителями Германии, Франции и Англии.

В сентябре 1904 года Ревель провожал Тихоокеанскую эскадру вице-адмирала Рождественского. Шла война с Японией и эскадра должна была усилить русский флот во Владивостоке. Ревель прибыл царь Николай II , императрица Александра Федоровна и двухмесячный младенец цесаревич Алексей. Эскадра адмирала Рождественского погибла в кровопролитном Цусимском сражении в мае 1905 года.

В 1908 году Николай II приезжал в Ревель для переговоров с английским королем Эдуардом YII. В том же году состоялась встреча с президентом Франции Фальером. Именно в Ревеле была окончательно оформлена Антанта, т.е. англо-франко-русский союз призванный противостоять альянсу Германии и Австро-Венгрии.

Четыре года спустя в Балтийском порту (в Палдиски) российский император встречался с германским Кайзером в надежде предотвратить почти неизбежное военное противостояние. Дети российского царя развлекались, убирая сено на крестьянском хуторе, а государи заверяли друг друга в стремлении к миру, но… готовились к войне.

За верность Ливонского дворянства российскому престолу Санкт-Петербургу пришлось заплатить Особым Балтийским порядком, то есть многочисленными привилегиями местным немецким рыцарям, купеческим гильдиям, ремесленным цехам, средневековым городам и церковникам-лютеранам. Верноподданнические услуги ливонского дворянства оказались настолько востребованными, что оно просто хлынуло на российскую службу. Да так, что в первое время непонятно было кто, кого и к кому присоединил.

Предприниматели балтийских городов были заинтересованы в Российской империи, ибо она обеспечивала им возможность торговать и богатеть. Особенно, первое время выигрывали Рига и Нарва. Местное крестьянство видело в российском монархе – как и во всяком другом – единственную силу сдерживавшую аппетиты остзейских помещиков и хоть как-то защищавшую эстонских крестьян.

К началу 20-ого века российская монархия уже была не в силах удовлетворять интересы и промышленников, и крестьян, и помещиков, и немцев и эстонцев и немногочисленных балтийских русских. Исчерпав свои политические возможности, монархия сошла с исторической сцены, сыграв свою роль и оставив после себя не только трудноразрешимые проблемы и вековые обиды, но и бесспорные экономические достижения, и многочисленные памятники мировой культуры.

Таллинн, Илья Никифоров

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2012, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».