В День учителя NDNews решил поднять тему защиты прав педагога. Сегодня конфликт между учителем и учеником вышел за рамки собственно педагогики. Родители и учащиеся все чаще используют правовые терминологию и методы для противодействия педагогу и школе. Может ли учитель защитить себя с помощью закона?

Об этом NDNews.ru беседовал с юристом Русско-Британского института управления Андреем Аполовниковым, начальником отдела инновационных образовательных технологий и психолого-педагогической службы РБИУ-школы «Семь ключей» Людмилой Петрушкиной, а педагогами из США Алексой и Дэниелом Мьюз.

NDNews.ru: Существует ли проблема правовой защищенности педагога в Соединенных Штатах?

Алекса Мьюз: Мне очень повезло: в школе, в которой я работала, подобных проблем не было, потому что там достаточно структурирована система образования: определено время начала и конца урока, и в этот период ученик должен находиться в классе. Правила класса также достаточно структурированы. Например, ребенок не может говорить в то время, когда говорит учитель. Все сосредоточены на учебном процессе.

NDNews.ru: В России ситуация немного другая. Можно ли говорить, что в наших школах сохранился авторитет учителя? Зачастую мы видим обратное.

Людмила Петрушкина: Мне кажется, основной вопрос в чувстве собственного достоинства учителей и в чувстве собственного достоинства системы, то есть школы. Если администрация школы понимает смысл и важность этого момента – чувство собственного достоинства, роль социальная и все, что за ней стоит – тогда такой плачевной картины мы не будем наблюдать.

Ведь педагог – наверное, самая трудная профессия на земле. Быть учителем – это очень редкий талант. Тебе нужно настолько сочетать в себе любовь к предмету и любовь к людям, не только к детям – к людям, что это такой, казалось бы, противоречивый набор качеств. С одной стороны, педагог должен быть очень творческим и очень эмоциональным. Если он не отдает, если он не искренен, если он не эмоционален – его не воспримет никто, и дети в первую очередь его не воспримут и не поверят ему. С другой стороны, он должен быть очень консервативен и устойчив. То есть психика его должна быть такая железобетонная, чтобы каждый день из часа в час принимать на себя этот эмоциональный шквал с той стороны. И без коллективной поддержки, без поддержки администрации ему будет очень сложно.

NDNews.ru: Каковы наиболее распространенные «ловушки» для педагога со стороны учеников? Как их избежать?

Людмила Петрушкина: Эти ловушки универсальные. Я бы даже назвала их «ловушки» для родителей. Но мы говорим о школе. Это борьба за власть: кто кого сильнее морально. Это уклонение от обязанностей: будете ли вы меня жалеть, если я притворюсь слабым, неумелым? И часто многие учителя на эту удочку попадаются. Также требование внимания. Простого, теплого, человеческого внимания взрослого человека к ребенку. И это требование тоже может превращаться и в назойливость, и в какое-то неадекватное поведение.

Что за этим стоит? Это, наверное, самый главный вопрос. Для учителя здесь есть тоже своеобразная «ловушка», когда он воспринимает это как противостояние. То есть как вредный характер или плохое воспитание. Но, мне кажется, сейчас, в 21-м веке, педагог должен быть более грамотным, чем, допустим, учитель, который 50 лет назад работал. Грамотным в психологическом смысле. То есть он должен понимать, что за каждым таким поведением ребенка стоит какая-то беда. Какой-то запрос. И просто так ничего не бывает. И если он продвинется чуть дальше, чем банальное «ты плохо воспитан», то, конечно, это дорога к контакту. И тогда, я думаю, что и ребенок откликнется, и семья будет благодарна. Хотя бывает по-разному…

NDNews.ru: А если все-таки контакта не получилось? Если это противостояние переросло в конфликт?

Людмила Петрушкина: Самый универсальный, самый правильный вариант – работа администрации, специально обученных людей по разрешению конфликта. Когда есть две стороны, у каждой из которых есть обязанности и права. Сами по себе учитель и семья вряд ли в таких сложных, острых ситуациях смогут достичь такого мира, чтобы потом все было хорошо.

NDNews.ru: А насколько остро сегодня стоит проблема правовой защиты педагогов?

Андрей Аполовников: Настолько остро, насколько педагог сам знает свои права. Потому что говорить о том, что педагог не защищен с правовой точки зрения – это абсолютно неверно. Сейчас говорить о том, что педагог должен владеть только своим предметом и больше ничем – ни правовыми навыками, ни навыками психолога – мне кажется, уже нельзя. Поэтому именно так. Правовая защищенность зависит от правовой грамотности педагога.

Я даже скажу: учитель защищен так же, как и любой другой гражданин нашего государства. Абсолютно одинаково. Нет никаких различий. Мы не должны думать, что если педагог – значит, у него меньше прав. Он такой же гражданин. Ответственности у него больше – это да. Вопросов здесь нет. А то, что он меньше защищен, – нет.

Людмила Петрушкина: Просто педагоги все время ходят по тонкому льду. То есть у них провокаций и рисков гораздо больше. Потому что они работают с чем? С эмоциональным материалом. Это все субъективно. Поэтому тут больше вопросов: А вот это можно? А вот это нельзя? А на это я имею право?

Андрей Аполовников: Или наоборот: я могу, я имею право – а вы нет. Что не свидетельствует об абсолютной правоте тех людей, что так говорят. То есть если ученик так заявляет – не факт, что он прав. И если педагог говорит: как мне быть? – я скажу: извините, но вы мало юридически грамотны. Вы не знаете не то что своих прав, но и обязанностей ребенка, четко прописанных в законе «Об образовании».

NDNews.ru: Можно ли говорить, что в нашей школе присутствует такое явление, как детоцентризм?

Андрей Аполовников: Давайте определимся с тем, что такое детоцентризм. Можно относиться к нему как к крайности какой-то: ребенок – пуп вселенной, нам на себя плевать, нам на окружающих плевать, только ребенок. Если так, я не знаю пока таких школ. И считаю это глубоко неправильным. Такую крайность мало кто воспринимает. Ни один человек не скажет, что вырастет из ребенка не эгоист, абсолютно адекватный человек, если с рождения ему будут потакать всегда и во всем.

Если же мы говорим о том, что ребенок на первом месте – я здесь обеими руками за и всегда буду за. И как отец, воспитывающий сына, я вам могу сказать – да, у меня есть такой детоцентризм. Но ребенок у меня абсолютно понимает, кто такой взрослый. И эгоизма в таком плане, что «я хочу так», «я так сказал» – такого нет. Такой детоцентризм я считаю правильным.

Людмила Петрушкина: Действительно, здесь можно говорить о двух потоках, которые друг друга не поняли. С одной стороны, мы говорим, что практикуем личностно-ориентированное обучение, предполагающее равные позиции, позиции двух партнеров: я помогу тебе узнать то, что знаю я, я помогу тебе разобраться в этом. А с другой стороны, мы имеем растущий из года в год родительский невроз. Видимо, это часто и понимается под детоцентризмом. Когда у родителей свет клином сходится на том, чтобы дать ребенку все возможности, какие только есть. Это начинается еще в раннем детстве. Посмотреть даже, как родители выбирают школу. Как они придирчиво изучают учителей, как они изучают статус-рейтинг школы, как они беспокоятся за это. И потом, когда они сделали выбор, у них наступает облегчение, и дальше этот родительский невроз распространяется только в требованиях к школе: вы должны быть хорошими, вы должны обеспечить это для моего ребенка. Наверное, это связано с тревогой, что ребенку что-то не дадут, и надо ему дать столько возможностей. Но если задать следующий вопрос: для чего ему нужны эти возможности? Для того, чтобы стать успешным. А как он станет успешным, если он все время на руках у мамы и у папы? Поэтому родительский невроз, я бы сказала, – это современная болезнь. И школе приходится с ней иметь дело. Очень много инфантильных детей. Взрослых детей. Но, тем не менее, они инфантильны, и родители несут полную ответственность за них. Они делают с ними уроки в любом классе. Они приходят разбираться с учителями. Возьмем мальчиков. Если они проявили свою возрастную активность и, например, подрались, то родителями это может восприниматься как ужас ужасный. А если, не дай бог, что-то сломали – то это, вообще, из ряда вон выходящее. Но в свое время мальчикам нужно научиться такому делу, как драка. Однако сейчас родителями это воспринимается как очень большое преступление и недогляд школы. Вот так сместились приоритеты.

Андрей Аполовников: И самое главное, родители не должны забывать, что ответственность-то их идет не только на моральном уровне, но и на юридическом. Семейный кодекс никто не отменял. И закон о том, что до совершеннолетия родители обязаны заботиться о своих детях, никто не отменял. И если этого не делается, то наступает в определенный момент ответственность. И это один из рычагов педагогов, администрации школ, вузов и других образовательных учреждений, которым они могут пользоваться. Но почему-то об этом не говорят. Я возвращаюсь к тому, что правовой нигилизм в этом смысле очень и очень развит. Надо это искоренять. Нужно просто образовывать педагогов. Не конкретных юристов образовательных учреждений, администрацию. Педагог должен знать свои права. Обязанность вдалбливают с самого первого дня. Как и любому человеку. Знание своих прав – так я своим студентам говорю, так и учителям нашей школы – не говорит о них никто. Узнавайте. Позаботьтесь о себе. Здесь мы не говорим, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Обращайтесь. Но права-то свои вы знать должны. Я тоже преподаю в вузе и вижу, что дети на педагога смотрят не просто как на учителя или преподавателя. Что, вот, он нам сейчас определенную тему расскажет. Они же хитры. Людмила говорила, что дети сейчас настолько развиты, они любой практически вопрос могут задать. И как из этой ситуации выйдет человек? Они же проверяют, насколько ты силен, насколько над тобой можно поэкспериментировать, насколько тебя можно подергать. Ну, да, сейчас такие дети. Да, сейчас такая ситуация. Но это не говорит, что у нас нет прав. Нужно справиться. Если не получается, спросить помощи у администрации, у психолога, у юриста. Но, еще раз повторюсь, я не буду говорить, что педагог не защищен как личность в обществе у нас. Нет, это не правда.

NDNews.ru: Но ведь администрация тоже не всегда идет навстречу педагогу. Администрация тоже может сказать: давайте не будем педалировать…

Андрей Аполовников: Плохая администрация. У педагогов зачастую бывают какие проблемы? Это провокация либо вплоть до клеветы. И вполне возможно, администрация может сказать педагогу: давай попробуем забыть эту ситуацию, давай про нее не будем вспоминать – и все уладится. Это ни в коем случае делать не нужно. В ситуации надо разобраться. И разобраться так, чтобы было законное решение. Если вас провоцируют, то от вас как от педагога будет зависеть данная ситуация. Не оставайтесь один на один с учениками, которые могут вас спровоцировать. Просите помощи у психологов: как вам лучше поступить. Поговорите с администрацией. Если на вас клевещут, то опять же – доводите до конца ситуацию. Требуйте разбирательства. Иначе, если вы пойдете на поводу у администрации, что может получиться? То, что вы якобы должны будете руководству школы, которое прикрыло, и родителю, который якобы решил: ладно, не распространяться. Извините, а клевета – это сейчас уголовно наказуемое деяние. Вот, пожалуйста: вас защищает уголовный кодекс, уважаемые педагоги. Но вы за собой-то точно также следите. Здесь нет невинной овцы нигде. Если вас оклеветали… Хорошо, если вы не знаете, как бороться, – спросите у людей. Они вам подскажут, что нужно сделать то, то, то. И, пожалуйста, защищайте свои права.

Но я, опять же, скажу: должно пройти очень немало времени, чтобы человека начали серьезно провоцировать и на него клеветать. Конфликт из нуля не возникает. И он, скорее всего, вырастает из зародыша. Но вы же педагог, вы обучались этому очень долго. Пожалуйста, рассмотрите его. Попробуйте решить проблему.

И не нужно забывать, что помимо прочего у администрации образовательного учреждения, у педагогов, как ни крути, все равно есть рычаги давления. Опять же, мы исходим из обязанностей учеников, и точно так же нам закон дает право накладывать взыскания: замечание, выговор, отчисление. Да, не для всех возрастов: только с 15 лет можно отчислить, а с 16 накладывать административные взыскания. Да, с соблюдением определенного регламента. Но это же есть. А говорить: дайте нам как администрации и педагогам с первого класса детей отчислять… Я даже не возьмусь говорить, насколько это правильно. В конце концов, дети разные бывают. Нужно с ребенком работать. И у образовательного учреждения есть определенные способы работы с подобными детьми. Да, нужно согласие родителей на многое: на ПМПК, на то же отчисление нужны разговор-согласие с родителями, согласие органов опеки и попечения, нужно районную администрацию предупредить. Да, работа. Да, не все за один раз делается. Но делается. И это можно сделать. Доведите один-два раза до конца. Разберитесь. Позанимайтесь с ребенком. Вы знаете, тут и там слышу периодически: да, у нас был очень серьезный проблемный ребенок, но была проведена серьезная, кропотливая работа, и с ребенком все хорошо. По-моему, не жалко и очень много времени потратить на то, чтобы из ребенка получился человек.

NDNews.ru: А если от общих рассуждений обратиться к конкретике. Сегодня запрещено удалять ученика-дебошира из учебной аудитории под предлогом, что с ним может что-то случиться. Но как же с правами других учеников? Действительно, школа сейчас связана по рукам и ногам, и кроме как этот длительный путь пройти, других вариантов для нее нет?

Андрей Аполовников: А кто вам сказал, что она раньше не была связана? Просто учителя очень много себе позволяли. Таков закон: выставлять вы не имеете права. Потому что в законе у нас говорится, что все имеют право на образование. Как только вы ребенка выгоняете, вы нарушаете это его право. Да, замечания могут быть, постановка на внутришкольный учет, разбирательства в инспекции по делам несовершеннолетних. Но здесь мы говорим, что – да, с ребенком надо работать. И – да, вы его не имеете права выгонять. Он мешает? – С ним разбирается администрация. Здесь уже одного учителя оставлять – не то что неправильно. Это преступно будет: оставлять педагога один на один с подобным ребенком. И ни в коем случае здесь не нужно говорить, что если это проблема педагога, его администрация будет просить: да ладно, давай дотерпим, потом его куда-нибудь денем… Нет. Потому что впоследствии это на вас может отразиться как на педагоге очень плохо. Не забывайте, что у вас есть свои права. Обязанности у ученика тоже есть.

Элементарный пример. Мы вызываем родителей. Сообщаем им, какая ситуация происходит, а эта ситуация происходит день, два, три, четыре, пять. Да, школа не имеет права накладывать административные взыскания на родителей. А кто мешает обратиться в другие органы, которые имеют на это право? И сказать о том, что, извините, а родители-то не выполняют своих обязанностей. Не забывайте, что родители несут такую же ответственность. Мы должны об этом знать. Опять же, право-сознание, право-понимание, право-знание администрации и педагога. И администрация, и педагоги должны об этом знать.

Челябинск, Виктор Елисеев, Николай Бутов, Евгений Полак

© 2016, РИА «Новый День»