Бизнесмен Вадим Арапов несколько лет ждет завершения расследования хищения у него 60 млн рублей. Дело заволокичивается – считает предприниматель, решивший описать проблему в обращении к Владимиру Путину и выступить с иском к государству. Он лишился денег из-за странной истории по продаже здания детского сада на Ясной, 34а. Объект контролировал бывший помощник депутата Госдумы от «Единой России», застройщик «Бажовского» Александр Панкратов. Как считает Вадим Арапов, группа лиц организовала схему, при которой сумела и получить деньги, и сохранить недвижимость.

– Расскажите о самом инциденте, как вы лишились денег.

– Жительница Екатеринбурга, предприниматель Светлана Быкова хотела открыть частный детский сад. Нашла подходящее помещение, владельцем которого был Панкратов. Он оценил свою собственность в 137 млн рублей. Быкова заняла для выплаты аванса 63 млн рублей у меня, а остальную сумму хотела взять в банке. Договор был составлен таким образом, что в случае его расторжения деньги оказалось вернуть невозможно. Панкратов сохранил себе недвижимость и деньги. Потом актив начали прятать на разных юрлицах.

– Вы настаиваете на том, что стали жертвой мошенничества. Что сейчас происходит в рамках уголовного дела, возбужденного по вашему заявлению?

– Спустя пять лет следствия, по моему мнению, становится ясно только одно: – если заинтересовать кого надо из руководства органов, то все их подчиненные становятся чемпионами мира по бездействию и волоките. В моем случае расследование волокитят настолько тщательно, что, не производя необходимых следственных действий, и не давая должной оценки имеющимся в материалах дела очевидным фактам и доказательствам, следователи умудряются отчитываться в прокуратуру и создавать видимость бурной деятельности.

– Что вы имеете в виду? Кто, по вашему мнению, может оказывать влияние на ход следствия?

– Уголовное дело было возбуждено по моему заявлению о хищении у меня денег. Считаю, что к этому могли быть причастны адвокат Панкратов и его партнеры Александр Анисимков и Алексей Чудаков. И они пытаются решить свой вопрос с высокопоставленными силовиками. Представитель Чудакова лично мне однажды сказал, что тот заплатит судьям и прокурорам и выйдет сухим из воды. Я могу предполагать, что самое большое влияние на уголовное дело, то есть непосредственно на следователя, может оказывать начальник главного следственного управления Владимир Миронов, которому подчиняются следователи. Иначе я никак не могу понять, почему расследование при наличии красноречивого массива данных не может сдвинуться с места. По моему мнению, у Миронова особая репутация. А недавно даже появилась петиция о его отставке. Призываю всех ее подписать, чтобы высшее начальство открыло глаза на происходящее.

– Вы сказали, что Чудаков лично общается с высокопоставленными силовиками, чтобы влиять на расследование. У вас есть еще какая-то информация?

– Да, мне стало известно, что этот же Чудаков в узких кругах рассказывает о том, что является соседом по даче в поселке Курганово заместителя руководителя СУ СК России по Свердловской области, и что якобы Чудаков помогал приобретать ему в строящийся дом котельное оборудование.

– А это может иметь какое-то отношение к вашему делу?

– Мы были немало удивлены, когда наше региональное следственное управление СК отказалось возбудить в отношении Панкратова уголовное дело по выделенному в отношении него материалу. Доказательств там было достаточно: следователь в звании подполковника на 15 листах изложила суть. Накануне московской проверки Миронову пришлось дать команду выделить материал, в котором вина Панкратова была очевидна. Следственный комитет, первоначально сославшись на отсутствие прямых доказательств отношения Панкратова к ООО «Пропертипроект» (хотя затем получил их от нас в виде документально проработанной схемы через интернет-банкинг, ip-адреса, данные провайдеров и выписки из ЕГРП), заявил, что метаданные об управлении расчетными счетами фирмы-однодневки с номинальным директором ничего не доказывают. Но вы же понимаете, что метаданные – это как отпечатки пальцев на оружии в деле об убийстве. Оказывается, что можно так взять просто написать на бумажке, что это ничего не доказывает и не привлекать виновного к ответственности. Известно, что в большинстве уголовных дел о преступлениях экономической направленности следственными органами в обязательном порядке используются такие неопровержимые доказательства, как метаданные (точно так же, как в общеуголовке потожировые следы, например).

Иначе как лицемерием со стороны этого ведомства такое поведение назвать нельзя. Это подтверждает и тот факт, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Панкратова выносил следователь, который по закону не обладает компетенцией решать вопрос о возбуждении уголовного дела в отношении адвоката.

– А что прокуратура думает о вашем деле?

– Открытое письмо заместителю генпрокурора Пономареву закончилось пшиком: в мае 2016-го мы его опубликовали, тогда управление Генеральной прокуратуры поручило провести проверку областной, та поручила городской, а в городской прокуратуре сотрудник измарал бумагу, написав «нарушений нет».

– Но вы намерены доказать свою правоту и считаете, что есть шансы? Что предпринимаете сейчас?

– Первого ноября прошедшего года, когда мои представители встречались с прокурором Свердловской области Сергеем Охлопковым, тот дал команду начальнику соответствующего отдела передать уголовное дело в Следственный комитет, так как для этого имеются все основания, но, к сожалению, слова прокурора области разошлись с делом, и опять начался «шахер-махер»: Охлопков за своей подписью дал незаконный и необоснованный ответ (думаю, что подчиненные ввели его в заблуждение), но в этот же день ГСУ направило дело в областную прокуратуру для определения подследственности, указав, что преступление совершил Панкратов, который имеет статус адвоката, следовательно, дело должно расследоваться Следственным комитетом. Спустя неделю после этого заместитель прокурора области Чукреев вынес постановление об определении подследственности, от которого за километр веет некомпетентностью. Так, Чукреев указал, что раз имеется в отношении Панкратова постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное СК в начале 2016 года, то дело необходимо расследовать в МВД, а на самом деле то постановление об отказе уже отменено и уголовное дело по материалу возбуждено, но только бесфигурантное, так как надо не одного Панкратова привлекать, а всю группу лиц. Более того, центральный аппарат Следственного комитета также признал постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Панкратова незаконным, и получается, что только прокуратура области не может увидеть тех серьезных нарушений уголовно-процессуального законодательства, с которыми оно было вынесено и на основании этого отказывается передать уголовное дело в Следственный комитет.

В такой ситуации, тем более накануне президентских выборов, я хотел бы обратиться к Путину Владимиру Владимировичу с просьбой помочь разобраться правоохранительным органам в этом деле: «Уважаемый Президент! Вы омолаживаете исполнительную власть, меняя губернаторов, но почему-то совсем забыли про силовиков. Здесь люди засиделись на своих местах и творят беспредел, в результате которого лично я, например, вынужден буду обратиться с исковым заявлением к государству о взыскании похищенных у меня денежных средств, так как высокопоставленные бездельники в погонах, если, конечно, у них нет корыстного интереса, виновны в бездействии своих подчиненных и должны отвечать за это, а государство должно с них регрессом взыскивать убытки.

Должна же быть справедливость, иначе зачем нам вообще такая армия силовиков? Кого они защищают? Считаю, что при такой коррупции в правоохранительной системе возникает ее полный паралич. Общество и отдельные граждане полностью лишаются защиты, что порождает недоверие к государственной власти в целом, в том числе снижает доверие непосредственно к президенту страны».

Екатеринбург, Служба информации

© 2018, РИА «Новый День»