Уже который день в России обсуждают получивший международную премию «Золотой глобус» фильм «Левиафан». В большинстве своем отзывы либо критические, либо нервно гневные. Раздались и первые призывы запретить фильм в российском прокате. Запрос поступил от российской ассоциации православных экспертов. Там говорят: «Левиафан» – это зло, а злу не место в прокате».

Начитавшись критики и полярных оценок, коллектив «Нового Региона», не стал дожидаться проката, а посмотрел картину и теперь делится с читателями полученным впечатлением. И, кстати, как раз сегодня решится: попадет ли «Левиафан» в номинацию «Оскара».

«Все мы – Николаи» или почему в трагедии маленького человека виноват он сам

Автор: Александр Родионов

image

Правдиво, но не шедеврально. Вот первое, что приходит на ум во время просмотра фильма «Левиафан». И сразу становится ясно, зачем режиссеру Звягинцеву понадобились начальные и финальные сцены мурманских пейзажей и качественная музыка. Это два необходимых компонента для успеха картины у зарубежного зрителя. Ну а первый, естественно – политика. Ведь в достаточно немудреном сюжете «Левиафана» все подчинено одному – продемонстрировать беспросвет в современной России, сращение власти и церкви и бесправие простого русского человека. Эта задача Звягинцеву удалась блестяще. За это, возможно, «Левифан» получит «Оскара». «Путинский режим» – этот тот эффективный «код», посредством которого американский и европейских зритель уловит основной посыл «Левифана» и что может предопределить его прокатный успех за рубежом. Режиссер, похоже, все подчинил тому, чтобы тамошнему зрителю не надо было силиться понять происходящее на экране. Потому что ему уже все «разжевали и в рот положили». Пьющий и матерящийся мэр-бандит (Роман Мадянов), считающий избравших его на этот пост людей «насекомыми». Умный и подкованный столичный адвокат (Владимир Вдовиченков), чья практика и хорошо подвешенный язык совершенно не впечатляют суд и местные власти, но зато волшебно действуют на супругу главного героя (Елена Лядова). Каким образом? Да самым простым – носителя добротных костюмов дама увлекает в собственную (пардон, супружескую) постель… Ново? Да совершенно нет. Довольно банально.

Главный герой по имени Николай (Алексей Серебряков) вообще непонятно кто такой. Он чинит машины местных жителей и полицейских, а в перерывах между копанием в гараже глушит, именно глушит водку и щедро матерится. А еще раз за разом проигрывает суды Левиафану – плотной связке мэра, прокуратуры, судов и попов. Слушая Николая, наблюдая за его поступками (которых нет в принципе) становится ясно, почему его супруга предпочла другого мужчину. Николай – собирательный образ русского мужика из глубинки, вероятно, давно ей опостылел пьянкой и матом. Цветов не дарит, в рестораны не водит, костюмов не носит. В, наверное, единственном за весь фильм порыве любовной страсти Николай, целуя ее, говорит: «Я тебя люблю». Она отвечает сдержанно: «Я знаю». Кстати, мужу она не сопереживает вовсе, разражаясь на его сентенции репликами в духе: «Начинается…»

Видимо, за свою инертность Николай получает сполна: теряет родовой дом, жену и свободу. И как апофеоз победы «зла над добром» на месте его земельного участка и дома появляется храм. Вот, собственно и весь сюжет фильма, который вызвал две противоположные реакции в своем Отечестве и за его пределами. С одной стороны это высокопарное восхищение с претензией на «Оскар», с другой – оголтелая, истеричная критика. Вплоть до того, что православные активисты призывают Минкульт РФ лишить фильм прокатного удостоверения. Мол, кино это – поклеп на Россию, РПЦ и всех жителей страны. Ну, вы поняли – кино про «Рашку-говняшку»…

Сказать честно – никакого особого поклепа я не увидел.

Кстати, мне лично «Левиафан» напомнил другую картину – снятую в середине «нулевых» «Эйфорию». Фильм о жителях деревни – тоже много пьющих, матерящихся и предающихся прелюбодейству. Тогда, в 2006 году «Эйфория» Ивана Вырыпаева получила спецприз на «Кинотавре» в Сочи, попав на Венецианский кинофестиваль. И никто почему-то не думал вопить и брызгать слюной, что кино это – вредное и антироссийское и вообще поклеп на нашу жизнь. Потому что в деревне пьют и матерятся, и это правда.

С одной стороны в «Левиафане» нет ничего нового (все это показано в русском кино бесчисленное количество раз). С другой стороны – инертность, неспособность изменить жизнь к лучшему и добиться справедливости (не только и не столько по вине мэров-попов), а главным образом в силу личного морально-душевного бессилия – так свойственны всем нам. И в первую очередь тем, кто не ходит на избирательные участки, предпочитая заваливаться на диван. Ну а потом вычурно-матерно удивляться избранной власти: «Вот ведь, гниды, а?!». А кто виноват-то? Скажете, Левиафан? Да ни черта подобного – сами виноваты.

В общем, кино обо всем этом. Не столько про режим и беспросветную Русь, сколько про людей, позволяющих считать и называть себя насекомыми. Кстати, Николай – в прошлом десантник. Но от всех качеств у него сохранились лишь истеричность, тогда как способности к действиям – ноль. А потом он еще удивляется тому, что происходит, и не понимает почему так. Конечно. И не поймет, потому что его жизнь рядом с красавицей женой и хамящим старшим подростком-сыном проходит в хмельном тумане. Это еще один Николай, только подрастающий. Другой модели поведения он не видит, именно поэтому его, как и мачеху, привлекает облик столичного адвоката. Вот только вина в этом не мэра и не священников, а самого Николая.

В общем, смотреть «Левиафан» стоит. Хотя бы для того, чтобы подумать каждому – а что я делаю не так или вообще не делаю? Это пусть и не шедевральное, но неплохое кино про все плохое. Но достойна ли зарисовка «Оскара» – не факт. И уж, конечно нельзя его запрещать. Не только потому, что запрещать любое кино – это жутко. Но еще потому, что тогда не «Оскар» станет для Звягинцева главной наградой, а запрет. Тогда станет ясно: власть увидела в фильме больше, чем там есть, и испугалась.

Напоследок добавлю факт, о котором в контексте «Левиафана» не могу смолчать. Я лично был свидетелем того, как умело и запросто матерится нынешний министр культуры РФ Владимир Мединский. Так что…

Насекомые Рашки-говняшки

image

Автор: Максим Бородин

Еще до выхода фильма, когда я смотрел трейлеры к «Левиафану», читал интервью со Звягинцевым – настраивался на просмотр шедевра. Трагической истории рушащихся судеб, разворачивающейся на фоне нордических пейзажей с финальным триумфом зла, персонифицированного в образе местечкового мэра – «у него руки по локоть». И настраивался зря. Картина начинается с величественного шторма северного моря. Волны бьются о берег – мрачная красота русского севера. Панорамами природы фильм и заканчивается. Критики писались кипятком. А по мне так вышло вычурно, пафосно и совсем не уместно. Если бы вместо северного моря нам демонстрировали тропические муссоны, на качестве фильма и его содержательной части это не сказалось бы никоим образом. Если бы природа в фильме отсутствовала вовсе – то же самое. Просто представьте себе, блюдо из балабановской чернухи вроде «Груза 200» с гарниром из документалистики «Discovery channel», приправленное сюжетом, достойным выпусков новостей Шеремета – и вы получите четкое представление о работе Звягинцева, черт его знает каким образом получившей «Золотого Глобуса». Сюжет пересказывать не стану, потому как его и без меня все прекрасно знают. Американский Химейер просто и бескомпромиссно мочил тех, которых считал врагами. Русский проявляет жертвенность. Он, теряя все, пьет водку – спорит со священником, ненавидит мэра, решившего отжать у него дом и…все. Вся его борьба заключается в бесперспективных судебных тяжбах с Левиафаном (библейское морское чудище здесь олицетворяет государство), которые ведет совершенно невнятный персонаж Владимира Вдовиченкова. Историческая миссия последнего сводится к сексу с женой главного героя, а после квазивдовиченков смывается обратно в Москву. Напрашивается параллель с «Ворошиловским стрелком» Говорухина – главный герой которого, столкнувшись с Левиафаном, берет в руки не бутылку водки, а старую добрую винтовку. Когда Мединский говорил, что не станет финансировать фильмы про Рашку-говняшку он имел в виду, фильмы порочащие нынешнюю власть. Левиафан действительно про Рашку-говняшку. Но не потому, что порочит власть. А потому что выведенный в нем образ маленького человека, противостоящего системе, густыми мазками вырисовывает портрет среднестатистического русского мужика как лузера, не способного даже будучи прижатым к стенке, найти свою винтовку или на худой конец сесть в кабину бульдозера и разнести к чертям систему, покусившуюся на его дом и семью. Это действительно страх и ненависть в Рашке-говняшке, но, повторюсь, бездеятельная ненависть. Пассивная. Бессильная.

Отдельно стоит отметить игру актеров. Она примечательна тем, что не примечательна ничем. Вдовиченков со времен Фила из «Бригады» играет одного и того же персонажа – спокойного, уверенного в себе самого себя. Серебряков играет самого себя. Персонаж Елены Лядовой и вовсе существует только для того, чтобы вызвать большую жалость к главному герою. Только Роман Мадянов порадовал, филигранно вжившись в образ типичного провинциального бая, считающего обычных людей «насекомыми, копающимися в говне».

Увы, но Звягинцев нас такими и показал.

Очень хочется верить, что фильм разочаровал меня потому, что это действительно не шедевр, а не из-за того, что я взглянул на свое отражение в зеркале.

Может, и хорошо, что Мединскому фильм не понравился

Автор: Майя Пакулова

image

Первое, что мне понравилось в фильме – это как он снят. Сюжет маленького человека, закатанного большой общественной машиной, не нов, а вот КАК это показано – важно. Очень импонирует прием – одной сценой показать, не вдаваясь, раскрывая сюжетные обстоятельства позже. Те моменты, которые так любят сериалы, блокбастеры и новостийные сюжеты – и про драку на природе, и секс в подвале и гостиничной комнате, и про снос дома, и про мальчишку – как он один остался и начал пытаться жить, переданы крупными мазками. Импрессионизм как сценарная техника – краски, детали, куски сюжета все это смешивается и начинает работать уже внутри в вас, производя впечатление.

А вот реалистичные картинки – будто списаны с действительности – зайдите в любое отделение полиции и там увидите этих же ребят при погонах за компьютерами с пасьянсом, поп с мэром водочку распивают, легкие переругивания мужа-жены как общение, так принятые в деревенских семьях и жителей «заводских» спальных районов. В фильме много хороших параллелей-перепендикуляров-образов – подростки в заброшенной церкви костерок жгут-выпивают-болтают, новый большой модный храм на месте домика, построенного ни одним поколением обычных людей, на убыстренке говорок судьи с описанием дела, исход которого жизненно важен для маленького человека, и не особо – для государственной машины с мэром-чиновниками вместе. А сопротивление – еще и в суд пошел, да ты кто вообще такой? – всегда рождает насилие: чтоб другим неповадно было.

Левиафан – и мэр, и вся его братия – полиция, суд само собой, и поп, и юрист-друг московский. В этой связке свежим, пожалуй, можно назвать появление попа. И поэтому, в том числе, наверное, сразу фильм записали в чернуху – ничего святого не оставил растакой-то режиссер. Именно тема чернухи сейчас лидирует в заголовках про Левиафана, Но вот когда чувствуешь какую-то печать клише, начинаешь задавать вопросы – а давайте сравним. Чернуха? Сразу вспомнился, конечно, Балабанов, Лунгин, а что тогда – не чернуха? Мне кажется, что про чернуху возникает тема больше от просмотра телевизоров и чтения новостей в соц.сетях. Ой, нам этого в жизни хватает, в кино можно нам хоть какого-нить позитива? Да, героев хочется, таких вот как в «Брате» – правильных, побеждающих, но кроме сказок тоже ведь что-то должно быть.

Вторая по частоте упоминаний претензий – о, опять ваш арт-хаус, сняли фильм для узкой аудитории, узколобых интеллектуалов – дайте нам другое что-нибудь. Т.е. сейчас у нас любое кино не про бандитов, и без отвязного юмора от героев Comedy – уже арт-хаус. Да ну. А что останется для «обычных» людей, не особо вдающихся в новости культуры? Сериалы по первому-второму-нтв каналу? Да, там позитива хоть отбавляй.

Люблю ассоциации. Мне, кажется, этот фильм прямо кореллирует с Ивановским «Сердце Пармы». Такая же вязкая тягучесть и суровость лесов-воды, те же вопросы в голове у героев и читателя – как жить не по лжи и чтоб в песок не закатали, тот же простой ладный быт, который всегда свидетель состояния души что в книгах, что в кино. Та же жестокость государственной и религиозной машины, и та же попытка найти свой путь и свою истину. Не чернуха, а какая-то вневременная мудрость, что ли, увиделась мне в фильме.

Знаете, эти фильмы должны выходить, потому что они побуждают нас быть лучше, очень-очень беречь близких, уважать не очень близких и пытаться просто быть людьми, живыми – мне кажется это те чувства, которых так не хватает в нашем цифровом политизированном сегодняшнем обществе. Сбросив всю шелуху политической ситуации, фильм хороший, а вся возня вокруг него – часть ситуации в которой оказалась Россия. Даже наверное, страшно бы стало, если бы вдруг Мединский сказал, что ему фильм понравился.

«Мама, мы все тяжело больны, мы все сошли с ума»

image

Автор: Валентина Ярославцева

Нечасто в нашем кинематографе случается шумиха, которую устроил фильм «Левиафан», еще даже не вышедший в российском прокате. Конечно, собранный урожай престижных кинонаград сделал хорошую рекламу новому творению Андрея Звягинцева, но лично у меня интерес вызвала неоднозначная реакция на фильм. С одной стороны восторженные отзывы кинокритиков, с другой – близкая к истерике брань чиновников и той части населения, которая любит себя именовать патриотами. После того, как на фильм наклеили ярлыки «антироссийский» и «сделанный в угоду Западу», любопытство взяло вверх – и не дожидаясь премьеры, я посмотрела «Левиафан» в Интернете, благо найти его очень легко. Сразу оговорюсь, что лучше потерпеть пару недель и все-таки посмотреть фильм в кинотеатре – величественная красота северного края стоит того, чтобы наслаждаться ею на большом экране.

Что ж, «Левиафан» действительно мрачный фильм, но все-таки оставляет мощное впечатление. Российская глубинка в фильме выглядит совсем неприглядно – погрязшая в коррупции и криминале власть, омерзительные чиновничьи рожи, грязь, алкоголизм и беспросветная тоска провинциальной жизни. Правдоподобность некоторых сюжетных линий пугает не на шутку, хотя многие образы, на мой взгляд, уж слишком гипертрофированы. Например, когда пьяный градоначальник, типичный местный «царёк», приезжает покуражиться над главным героем Николаем, у которого отнял дом и землю. Или священнослужитель высокого сана, выступающий в роли церковной «крыши» для алчного политика с фразой: «Всякая власть от Бога». Или гаишник, который еле стоит на ногах после застолья, садится пьяным за руль и везет семью домой. Конечно, подобных персонажей можно встретить в реальной жизни, но не всех же сразу в одном месте. Пьянство в фильме вообще отдельная тема. Герои хлещут водку стаканами, а то и прямо из горла, причем по любому поводу – и это нарочитое выпячивание известной русской черты даже как-то коробит.

И все же, несмотря на сгущение красок, «Левиафан» дает верное представление об окружающей нас действительности. Наблюдая, как государственная машина безжалостно крошит в порошок жизни жителей маленького городка, ожидаешь развязки, бунта, хоть какой-то справедливости. Но ее нет. Раздавленный системой главный герой Николай тихо плачет, лишь приговаривая: «Я ничего не понимаю». Финальная сцена с чудовищно лицемерной проповедью священника только усиливает это чувство безысходности.

Как ни трудно это признавать, но «Левиафан» ставит диагноз современному российскому обществу. Хотя одновременно он может послужить ему и лекарством. Для этого нужно набраться смелости и честно посмотреть на себя со стороны, ужаснуться, и попытаться измениться. Увы, отклики на фильм со стороны чиновников и ура-патриотов дают основания полагать, что лекарство нынче воспринимается как отрава. А это означает, что болезнь прогрессирует, к сожалению.

Кино – не для русских зрителей

image

Автор: Антон Гуськов

«Левиафан» снят для зарубежного зрителя. Или для москвичей, давно не выезжавших из столицы. Это «история – страшилка», про то, как коррупция на местах давит свободный бизнес (в нашем случае – фермера), смотрится как набор штампов. Захочу такую – открою новостные агентства и почитаю. Ничего интересного в фильме я не увидел, ничего нового мне режиссер не показал. Смысл сказанного до меня как до зрителя, простите, не дошел.

Ссылки по теме:

Трудно быть копрофилом / Коллективная авторская колонка корреспондентов НР >>>

Зазеркалье «Сталинграда» Федора Бондарчука: о любви к красивой войне Коллективная авторская колонка корреспондентов «НР» >>>

© 2015, «Новый Регион – Екатеринбург»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».