Сегодня Джефф Хун, занимавший пост министра обороны Великобритании во время вторжения в Ирак, признал, что множество ошибок при планировании послевоенного устройства страны и неспособность повлиять на ключевых представителей администрации США привели к анархии, от которой Ирак так и не оправился.

В эксклюзивном интервью британской газете The Guardian Джефф Хун рассказал, что в мае 2003 года Великобритания разошлась с администрацией США по двум принципиальным вопросам. Она выступала против роспуска иракской армии и «дебаасификации» (избавления от активистов просаддамовской партии «Баас» – РИА «НР») государственных учреждений.

Кроме того, Хун заявил, что он и другие министры абсолютно недооценили роль и влияние вице-президента Дика Чейни. «Иногда Тони вел переговоры с президентом, я – с Доном (Рамсфельдом), а Джек (Стро) общался с Колином (Пауэллом), но само решение принималось совершенно в другом месте. Возникает вопрос: что мы упустили? Полагаю, мы забыли про Чейни».

Давая крайне жесткую оценку послевоенному планированию, Хун признал: «На случай реальных последствий у нас не оказалось плана».

«Возможно, мы были слишком оптимистичны, полагая, что на улицах нас будут встречать радостные лица. Хотя у меня в уме была вполне четкая картина, мы, вероятно, недостаточно рассмотрели происходящее с точки зрения суннитов. Вероятно, нужно было активнее постараться понять их позицию».

По его словам, история рассудит, должна ли была коалиция предвидеть, что между суннитами и шиитами развернется насилие. «Учитывая известное сейчас, я полагаю, мы должны были предвидеть. Однако в то время мы об этом не знали».

По словам Хуна, американцы были непреклонны в том, что необходимо распустить иракскую 350-тысячную армию и полицию: «Безусловно, мы выступали против. Помню, как мы спорили с Дональдом Рамсфельдом, но я при этом понимал, что решение он принимает на свой страх и риск. Хотя я бы назвал произошедшее по-другому. Он настаивал, что иракская армия крайне политизирована и потому невозможно обеспечить, чтобы в ней не осталось множества людей Саддама».

Джефф Хун, сейчас занимающий должность министра по делам Европы, признал, что увольнение такого числа иракцев, владевших оружием и имевших армейскую подготовку, стало катастрофой.

Это позволило «людям Саддама объединиться с «Аль-Каидой» и суннитскими повстанцами вообще», а затем совместными усилиями организовывать атаки террористов-смертников и раздувать конфессиональное насилие.

Он добавил, что продвижение армии к Багдаду было столь стремительным, что «люди Саддама с самого начала так и не были побеждены. Часть из них не надела форму, не вышла сражаться... Произошел классический случай, когда наступление двинулось дальше, а повстанцы остались в тылу... и просто стали выбирать вокруг, на кого бы напасть».

Роспуск нескольких министерств и увольнение всех государственных служащих, состоявших в партии «Баас», также стало ошибкой, считает Хун. Многие утверждают, что это решение парализовало работу иракской инфраструктуры.

«Думаю, мы смотрели на это иначе (чем США). Мы считали, что многие члены «Баас» в первую очередь были сотрудниками местной администрации, гражданскими служащими, а не фанатичными сторонниками Саддама».

Попытки сотрудничать с американской администрацией Хун называет «многомерной головоломкой-мозаикой» и признает, что Великобритания серьезно недооценила неоконсерватора вице-президента Чейни.

С британской стороны не было сопоставимой фигуры, чтобы вести с ним переговоры по ходу войны. Хун также признал, что, когда Белый дом и Рамсфельд в Пентагоне стали считать Пауэлла второстепенным игроком, попытки Великобритании вести переговоры через Пауэлла и Госдепартамент привели к серьезному ослаблению британского влияния.

Кроме того, Хун выразил сожаление по поводу заявления правительства перед войной о наличии у Саддама Хусейна оружие массового поражения. Это, как признает бывший министр обороны, оказалось неправдой. Как заявил Хун, он «постепенно признает», что этого оружия не существовало. Тем не менее, он настаивает, что правительство действительно верило в существование ОМП.

Он до сих пор не понимает, как вышло, что данные разведки оказались ложными. «Я присутствовал на множестве встреч, где находились представители разведки, они держались твердо и на вопрос «вы абсолютно уверены?» отвечали, глядя в глаза: «Да, абсолютно».

Хун добавил: «Впервые я увидел данные о том, что у Саддама есть оружие массового поражения, когда приступил к обязанностям министра в мае 1999 года – неделей раньше или позже... Мне действительно сложно понять, почему нам так долго говорили об этом, и еще труднее – почему мы действовали с опорой на эту информацию».

Хун признал, что враждебность общества к Блэру можно понять. «Никому не важно, насколько тонко он выносит суждения, и все то, что имело значение тогда. Думаю, когда гибнут британские солдаты, общество должно точно знать, за что они гибнут. Мне кажется, люди больше не уверены в этом и хотят, чтобы мы ушли из Ирака. Поэтому звучат обвинения в адрес Тони».

«Все остальное, что я делал, даже если люди назовут это катастрофической ошибкой, я таковым не считаю и сумею пережить подобные заявления. Но я не могу смириться со словами о том, будто я лгал. Такого не было».

На вопрос об извинениях он ответил: «Все это и есть извинения, мы говорим, что ошибались. А это непросто. Можно сказать: «случилось не так, как мы ожидали» или «мы приняли ряд неверных решений».

Но, в конечном счете, я бы предложил любому пройти путь, который прошли мы, и тогда уже говорить, какое бы решение он принял на нашем месте».

Лондон – Багдад, Всеволод Ягужинский

© 2007, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».