28 лет назад, в январе-феврале 1979 года, в Иране под руководством легендарного аятоллы Рухоллы Хомейни победила великая исламская революция.

Проамериканский шахский режим, который на протяжении пятнадцати лет пытался насильственно, не останавливаясь ни перед какими преступлениями, встроить, втянуть страну в западную цивилизацию, рухнул.

Это была действительно великая революция, потому что ее сутью и смыслом стали духовные, религиозные ценности, в ней приняли сознательное участие миллионы иранцев, власть в стране перешла от одного класса в руки коалиции других классов и была провозглашена задача построения справедливого исламского государства.

Тогда, в конце 70-х-начале 80-х годов, абсолютное большинство высокопоставленных чиновников советского МИДа, Международного отдела ЦК КПСС, КГБ предрекали скорый крах «этих средневековых мракобесов».

Как сообщает корреспондент «Нового Региона», об этом пишет политический обозреватель газеты «Завтра», депутат Государственной Думы РФ Шамиль Султанов.

Против новой власти США, Великобритания и режим Саддама Хусейна развязали широкомасштабную террористическую войну, стремясь уничтожить основных лидеров Исламской Республики Иран, расколоть его руководство.

В результате десятков чудовищных терактов были убиты сотни руководителей ИРИ, в том числе тогдашний второй человек в стране харизматический аятолла Бехешти.

Но террор не привел ни к вырождению исламского режима, ни к его падению. Тогда против Исламской Республики Иран была развязана война. Саддам Хусейн, которого поддерживали и которому активно помогали США, Франция, Великобритания, СССР, многие арабские режимы, вторгся на территорию ИРИ.

При всем кардинальном различии интересов врагов и оппонентов новой власти в Тегеране общим были тотальное непонимание самого иранского феномена (каким образом возможна теократия в ХХ веке?), иррациональный страх и животная ненависть к исламскому государству. Но и восьмилетняя война не привела к свержению «ненавистного режима аятолл».

Прошло время. Сегодня нет Советского Союза, а многие бывшие высокопоставленные советские чины кардинально поменяли свои коммунистические взгляды. Нет ни саддамовского режима, ни самого Саддама Хусейна.

США, которые в течение этих нескольких десятилетий считали и считают Иран одним из своих главных противников, ничего не смогли противопоставить духовному и интеллектуальному потенциалу исламского режима.

Сегодня Исламская Республика Иран гораздо сильнее, чем в 1979 году. Ибо духовные революции рано или поздно приносят свои плоды. Действительная революция – это героическое творчество масс, которые именно при этом перестают быть безликими массами.

Первое массовое выступление (около двух тысяч человек) против тоталитарного шахского режима состоялось 9 января 1978 года. Демонстрация была безжалостно расстреляна, погибли несколько десятков человек.

Через сорок дней, в день поминовения погибших, состоялась вторая демонстрация, в которой приняли участие уже свыше десяти тысяч человек. Она также была расстреляна, погибли почти сотня демонстрантов.

Так каждые сорок дней люди собирались у мечетей, чтобы принять участие в новой демонстрации против шаха, против США, за справедливость, в защиту Ислама и духовной свободы. В каждой такой демонстрации участвовали все больше и больше людей. Каждая такая демонстрация расстреливалась со все большей безжалостностью.

Накануне очередной демонстрации выбирались добровольцы, которые должны были идти в первых шести-восьми рядах колонны. Это были люди, заранее обреченные на смерть от пуль тяжелых пулеметов САВАК.

Летом 1978 года на каждое такое место претендовали уже по 7-10 добровольцев. Бросали жребий. В сентябре 1978 года на улицы Тегерана вышло более двух миллионов человек. Армия и даже САВАК начали отказываться стрелять. Через несколько недель шах вместе с семьей бежал из страны.

Выступая на Всемирном конгрессе, посвященном Культуре сопротивления, Президент Исламской Республики Иран Ахмадинежад заявил: «Террористические организации взращены и выпестованы теми державами, которые претендуют на то, чтобы быть защитниками прав человека».

«Сегодня мы являемся свидетелями того, как, используя террористические методы, уничтожают палестинских лидеров, убирают противников израильской террористической политики… Именно эти государства организуют и культивируют терроризм», – добавил президент.

Когда три года назад неожиданно для всех на президентских выборах победил бывший мэр Тегерана Махмуд Ахмадинежад, его мало кто знал за рубежом. Но в стране он был широко известен своей бескомпромиссностью в борьбе за права простых людей, постоянным соответствием между словами и делами.

Его называют сегодня «президентом бедных». Ахмадинежад – природный, не напускной аскет, и это естественно для него, так же, как и дышать. Он живет в обычной квартире, в обычном блочном доме, как и большинство иранцев. Он и одевается так же, как и абсолютное большинство жителей страны.

Ахмадинежад открыто говорит то, о чем говорят и что обсуждают десятки миллионов иранцев. О том, что богатые богатеют, а бедные беднеют, о том, что доходы от нефти распределяются несправедливо, что цены растут, а заработная плата не поспевает, что Израиль убивает детей, и это в мире называют «самозащитой», а сопротивление мусульман «терроризмом» и т.д.

Сегодня Махмуд Ахмадинежад является одним из наиболее популярных и известных лидеров в мире. С одной стороны, многочисленные враги его зоологически ненавидят и всячески демонизируют. Но, с другой стороны, сотни миллионов мусульман во всем мире, и не только мусульман, считают его действительно мужественным и настоящим лидером бедных и обездоленных.

Лидером, который бросил вызов нынешнему несправедливому мировому порядку, лидером, который вернул искренность в лживую мировую политику, человеком, который всегда бескомпромиссно и прямо говорит о приоритете высших духовных ценностей, о справедливости, без которой невозможны человеческое общество и человеческая жизнь.

Но любой, даже самый талантливый вождь всего лишь одиночка и обречен на поражение, если его не окружает адекватная элита. Одно из самых поразительных достижений исламской революции в Иране – формирование своей собственной элиты, которая стала ядром новой кадровой системы, ядром иранского социума.

После свержения шаха практически вся придворная элита срочно и дружно бежала из страны. Революция как широкомасштабный пассионарный всплеск плюс экстремальные критические условия внутренней гражданской войны, плюс восьмилетняя война с Ираком – все это создало условия для форсированного формирования каркаса новой элиты.

Новая иранская элита объединила радикальное духовенство с его глубокими антизападными идеалами, исламской нравственностью и культурой, и талантливых, глубоко верующих профессионалов. И основой такой консолидации стали, прежде всего, духовные ценности, тщательный учет опыта иранского прошлого и стратегический взгляд на будущее. А основной формой такой консолидации – механизм постоянных переговорных внутриэлитных процессов на разных уровнях.

Запад, прежде всего США и Израиль, требуют, чтобы Исламская Республика Иран прекратила реализацию своей ядерной программы. Формальная логика этих требований сводится к двум моментам.

Во-первых, зачем, мол, Ирану атомная энергетика, если у него и так огромные запасы нефти и газа. А, во-вторых, развитие иранской атомной программы неизбежно приведет к тому, что через некоторое время ИРИ может стать обладателем ядерного оружия, что нарушит обязательства Ирана по Договору о нераспространении ядерного оружия. Военные американские аналитики считают, что уже через три-четыре года Иран может получить собственное ядерное оружие.

Иранская элита крайне болезненно реагирует на все попытки Запада остановить развитие национальной ядерной программы. Да, у Исламской Республики Иран есть сегодня и нефть и газ. Но через 20-30 лет нефть и газ неизбежно закончатся. А к тому времени население ИРИ превысит 100 миллионов человек.

Страна должна быть готова к новым угрозам и вызовам: ведь завтра закладывается сегодня. Поэтому развитие мирной атомной программы – это не прихоть, а железная необходимость выживания в конкурирующем будущем. Продвижение ядерной энергетики фактически является основой собственной технологической базы стратегического развития.

Но во всем этом есть и более широкий аспект. Иранцы раздраженно говорят: на каком правовом или нравственном основании Запад пытается остановить наше технологическое развитие? Они берут на себя ответственность за наше будущее? Нет, в рамках попыток установить однополярный мир Соединенные Штаты, прежде всего, хотят навязать свои правила игры.

Что касается ядерного оружия, то иранцы неоднократно заявляли, что они не собираются выходить из Договора о нераспространении ядерного оружия. Но при этом они не упускают возможности и здесь подчеркнуть лицемерные двойные стандарты Запада.

С одной стороны, Соединенные Штаты говорят о важности нераспространения ядерного оружия. С другой стороны, постоянный молчок по поводу ядерного потенциала Израиля (а ведь, по некоторым данным, сионистское государство уже имеет около 200 ядерных зарядов).

И не секрет, что именно израильское ядерное оружие – стратегический фактор дестабилизации Ближнего Востока.

Иранцы – очень непростой, но уверенный в себе и гордый народ. Я попытался поговорить с некоторыми из них по поводу недавнего инцидента с захваченными британскими моряками. Вся эта ситуация закончилась несомненной психологической победой иранской стороны.

Но разговор так и не сложился. Мои собеседники снисходительно пожимали плечами и довольно сдержанно отвечали в том смысле, что захваченные в иранских территориальных водах британские моряки фактически и по возрасту, и по социальной зрелости дети, и что, мол, с них взять.

Иранский социум – предельно сложный феномен, в котором для внешнего наблюдателя больше вопросов, чем ответов. Здесь есть свои социальные, экономические, политические, культурные противоречия, секреты и коллизии. Открытые, полуоткрытые, тайные дискуссии, дебаты, споры – характерная черта сегодняшнего иранского общества.

Есть здесь и свои доморощенные миллиардеры (но их на порядок меньше, чем в России). Есть и очень бедные слои (но в процентном отношении их также меньше, чем в России).

Здесь отвергают уравниловку, но руководство ИРИ стремится к реализации принципа исламской социальной справедливости. Поэтому именно средний класс Исламской Республики Иран – это самая мощная социальная прослойка в стране и фактор стабильности.

В иранском парламенте представлены не только все провинции страны, но и все основные социальные и национальные группы. Даже малочисленная группа иранских иудеев имеет своего депутата.

Я случайно встретился с одним достаточно влиятельным чиновником в Исфахане. И, несмотря на то, что разговор был с иностранцем, он достаточно жестко и негативно стал отзываться по поводу некоторых внешнеполитических шагов своего Президента.

Я прервал его и задал провокационный вопрос: «Ладно, а вот если завтра американцы все же нанесут удар и вторгнутся в Иран, ты пойдешь защищать свою страну и своего Президента?»

Буквально на моих глазах произошла неожиданная метаморфоза: этот чиновник средней руки, еще несколько минут назад нудно жаловавшийся на недостаток зарплаты, вдруг подтянулся и превратился в арийца с жестким, пронзительным взглядом: «Конечно! Это даже не обсуждается!»

Тегеран, Всеволод Ягужинский

© 2007, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».