Противоречия в развитии Китая, которые создают угрозу существованию страны, вынуждают руководство формировать новую государственную идеологию. На смену коммунистическим принципам в Китае все более утверждается националистическая идеология, предусматривающая будущее расширение территории, в том числе, и за счет России.

При этом в самом Китае числится 150 млн «внутренних мигрантов», которые только и ждут возможности переселения. В случае войны с Китаем за территории Россия проиграет в считанные недели, а те земли Сибири и Дальнего Востока, которые не достанутся китайцам, окажутся под американо-японским протекторатом. Такой прогноз представил обозреватель АПН Александр Храмчихин.

РИА «Новый Регион» публикует текст статьи эксперта.

Противоречия развития Китая, возможность разрешения которых, мягко говоря, неочевидна, сочетающиеся с многоплановым социальным расслоением (между богатыми и бедными, между городом и деревней, между регионами) могут в обозримом будущем создать серьезную угрозу существованию Китая.

Справиться с ситуацией, не объединив народ в морально-психологическом плане, практически невозможно. Руководство страны это прекрасно понимает. И создает в стране новую идеологию, которая постепенно вытесняет коммунистическую, входящую во всё более разительное противоречие с реальностью.

Это националистическая идеология, оправдывающая необходимость существования, а, возможно, и расширение нынешнего Китая.

На XVI съезде КПК, состоявшемся в ноябре 2002 г., была выдвинута установка «неуклонно возвышать и внедрять национальный дух», что было названо стратегической задачей и, более того, условием, необходимым для самого выживания китайской нации, а, следовательно, и китайского государства.

При этом официальный статус получает концепция «чжунхуа миньцзу» – единой китайской нации.

В ней присутствуют моменты в высшей степени специфические.

К истории Китая причисляется не только история ханьского этноса и народов, покоренных Китаем хотя бы на короткий период (например, тувинцев, казахов, киргизов), но и история тех народов, которые захватывали Китай (чжурчжэней, монголов, маньчжуров).

Соответственно, в качестве территориальных приобретений Китая современные китайские историки представляют результаты завоеваний неханьских государств (например, монгольского и маньчжурского). В частности, национальным героем Китая признается Чингисхан, который в реальности выступал по отношению к Китаю в качестве жестокого поработителя. Реальность отходит на второй план на фоне того, что монгольская империя, простиравшаяся в XIII-XV вв. на значительную часть Евразии, сегодня объявляется китайским государством. Тем более, что формально монголы действительно основали в Китае свою династию Юань, свергнутую китайцами в 1368 г.

Своеобразие исторических подходов ведет к тому, что Китай имеет территориальные претензии ко всем без исключения государствам, с которыми граничит.

К России это, к сожалению, относится в наибольшей степени.

По Нерчинскому договору 1689 г., который Цины навязали нам силой, она потеряла Приамурье (причем к тому моменту русские жили не только на левом, но и на части правого берега Амура), которое Китай не пытался осваивать ни до, ни после этого договора.

По Айгуньскому договору 1858 г. и Пекинскому договору 1860 г. Россия вернула себе часть утраченных земель, установив нынешнюю границу по Амуру и Уссури.

Однако в Китае даже Нерчинский договор рассматривается как уступка с китайской стороны, а Айгуньский и Пекинский договора однозначно называются «несправедливыми» и «неравноправными».

Уже в 1926 г. Китай предложил СССР восстановить границу по Нерчинскому договору (по вершинам Станового хребта). На консультациях в Пекине по поводу уточнения прохождения линии границы в 1964 г. Китай официально заявил, что 1.540 тыс. кв. км отторгнуто Россией по неравноправным договорам, в т.ч. по Айгуньскому более 600 тыс., по Пекинскому – более 400 тыс.

И подобная трактовка истории не изменилась в Китае до сего дня, хотя официально руководители КНР сейчас заявляют, что территориальных претензий к России не имеют.

Подписание договоров о границе лишь снизило интенсивность соответствующей риторики в Китае, но сама суть концепции не изменилась ни малейшим образом: какие-либо альтернативные взгляды отсутствуют в принципе. Мы в представлении китайцев остаемся страной, отторгшей у Китая не менее миллиона кв. км. его территории.

Тут нельзя не сказать о факторе китайской миграции в Россию.

Количество китайских мигрантов в нашей стране неизвестно даже в смысле порядка величины: любые приводимые цифры являются личными оценками авторов. Дело, однако, не в сегодняшнем количестве, а в том, что на территории России китайские мигранты уже создали свои устойчивые сообщества, которые позволяют принимать и адаптировать практически любое количество своих соотечественников.

И действуют эти сообщества не только в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, а по всей стране, включая Москву и Питер.

В самом же Китае количество внутренних мигрантов почти точно равно населению России (140-150 млн. чел.).

Китайские крестьяне, не имеющие земли и работы, пока не едут к нам в массовом порядке по двум причинам: из-за отсутствия средств и из-за того, что вообще слабо себе представляют, где эта Россия находится. Если китайские власти захотят устранить оба этих «недостатка», они добьются этого довольно легко и быстро.

В этой связи нельзя не обратить внимания на статью 50 конституции КНР: «КНР охраняет надлежащие права и интересы китайцев, проживающих за границей, законные права и интересы китайцев, вернувшихся на родину, и проживающих в Китае членов семей как тех, так и других».

В этой статье говорится не о «гражданах КНР», а о «китайцах», именно она стала предлогом для китайской агрессии против Вьетнама в 1979 г. Более того, руководство КНР специально объявило о защите интересов всех китайцев, независимо от страны проживания.

Газета НОАК (Народно-освободительная армия Китая, официальное название ВС КНР) «Цзефанцзюнь бао» 3 апреля 1988 г. с подкупающей прямотой писала следующее:

«Эффективный контроль, осуществляемый в течение продолжительного времени над стратегическим районом, который осуществляется за пределами географических границ, в конечном итоге приведет к переносу географических границ».

В эту фразу, наверное, надо вчитаться, чтобы оценить ее замечательный смысл.

Можно только подчеркнуть, что даже в странах, гораздо более демократических, чем Китай, газета, являющаяся печатным органом ВС, может выражать только и исключительно официальную точку зрения.

Экономическая и демографическая экспансия могут обеспечить весьма «эффективный контроль» над «стратегическим районом», например, Сибири и Дальнего Востока.

Сопоставление фактов позволяет сделать предположения о том, каковы реальные цели китайского руководства применительно к России (и некоторым другим соседним с Китаем странами).

Концепция единой китайской нации и культивирование восприятия своей страны, как «всеми обиженной» имеет в Китае вполне прагматические внутренние цели – идейное сплочение населения, противодействие этническому и социально-экономическому сепаратизму.

Экспорт рабочей силы также имеет очевидное утилитарное значение – сброс социальной напряженности и получение валютных поступлений.

Совокупностью этих мер Китай выигрывает время, оттягивает наступление кризиса, пытаясь предотвратить его вообще, не выходя за рамки нынешней градуалистской политики. И внешнюю экспансию он предпочитает вести «спокойным», «мирным» экономическим и демографическим путем. Однако, нельзя не учитывать возможности реализации другого сценария, военного.

Он, разумеется, нежелателен для Пекина. Но отнюдь не исключен.

Видимо, он может быть применен в том случае, если китайское руководство увидит, что серьезный внутренний кризис становится неизбежным. И решит, что единственным способом избежать его становится активная, форсированная внешняя экспансия, обеспечивающая захват территорий и ресурсов и отвлекающая население от внутренних проблем. Т.е. быстрая открытая экспансия будет рассматриваться как «меньшее зло» по сравнению с внутренней катастрофой.

В этом случае очень пригодится и вышеописанная историография (как идейное обоснование), и мигранты на территории России (как «пятая колонна», обеспечивающая «эффективный контроль над стратегическим районом за пределами географических границ»). И собственно военные концепции тоже пригодятся, благо они давно разработаны.

Вооруженные силы Китая строятся в соответствие с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства», которая разработана для обоснования и правомочности ведения ВС Китая наступательных боевых действий.

Концепция основана на той точке зрения, что рост населения и ограниченность ресурсов вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его «естественной сферы существования».Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны перемещаться по мере роста «комплексной мощи государства».

Концепция подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны «стратегических границ» или даже за их пределы, при том, что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая в АТР».

О проводимых в Китае учениях НОАК с отработкой сценария агрессии против России я уже писал на сайте АПН-Казахстан («С кем будет воевать Китай», 21.9.06).

Надо учитывать очень высокую роль ВС в политической жизни Китая (главным руководящим постом в китайской властной иерархии считается не пост генсека ЦК КПК и, тем более, не пост председателя КНР, а пост председателя Центрального военного совета), а также практическую безграничность людских ресурсов.

Очень большая безработица среди молодежи и «дефицит невест» делают высокие собственные потери в ходе боевых действий не просто допустимыми, но, возможно, даже желательными для военно-политического руководства страны.

Наличие у России ядерного арсенала не может считаться панацеей, поскольку Китай также имеет ядерный арсенал. Превосходство России в средствах доставки межконтинентальной дальности (которая в данном случае является избыточной) во многом нивелируется наличием у КНР значительного числа ракет средней дальности, которые при наличии между странами общей границы играют роль стратегических. Россия не имеет таких ракет, поскольку связана положениями советско-американского договора об РСМД.

Сценарий военной агрессии может быть следующим.

Она начнется зимой, скорее всего – в новогодние праздники, когда многонациональный народ Российской Федерации, включая его военно-политическое руководство, практически полностью утрачивает дееспособность. Кроме того, зимой замерзают Амур и Байкал, поэтому их преодоление перестает быть серьезной проблемой. Наконец, зимой замерзает также и Севморпуть, что лишает Россию возможности снабжать территории к востоку от Енисея через север.

Для их снабжения остается лишь Транссиб, который будет перерезан в первые же часы войны, а для надежности подорван китайскими диверсионными группами (из числа мигрантов) во многих местах и к западу от Енисея.

Предлогом для агрессии станет нарушение «надлежащих прав и интересов китайцев, проживающих за границей». Например, во время новогодних гуляний русский (якут, бурят, татарин) набьет китайцу лицо. Разве это не будет нарушением надлежащих прав и интересов?

Наиболее мощные танковые и механизированные соединения НОАК нанесут удар из района Хайлара на запад в направлении Чита – Улан-Удэ – Иркутск.

Пройдут ли китайцы через территорию Монголии прямо на Иркутск – сложно сказать. Понятно, что суверенитет Монголии они сохранять не будут (эту страну они целиком считают неотъемлемой частью Китая), а защищать его некому, но здесь возникнет проблема больших расстояний, очень плохой дорожной сети и неудобного рельефа местности. Впрочем, этот вопрос не принципиален.

После захвата Иркутска следующей целью НОАК станет выход на рубеж Енисея. Российских войск между Читой и Красноярском слишком мало, чтобы противостоять массированной агрессии, готовность нынешнего российского руководства применить ядерное оружие против ядерной державы вызывает огромное сомнение.

Вся территория России к северу и востоку от Читы после начала агрессии окажется в полной изоляции от остальной страны. На захват Амурской области, Приморского и Хабаровского краев командование НОАК бросит пехотные дивизии, состоящие из мобилизованных крестьян и городских безработных. Они достаточно быстро задавят массой любое сопротивление.

При этом, как было сказано выше, высокие собственные потери для китайского руководства будут даже желательными.

Защитить Якутию, Сахалин и Камчатку у России не будет никакой возможности. Камчатка и Сахалин за счет географии могут продержаться некоторое время, но отнюдь не бесконечно, ведь снабжать их будет некому. К тому же мощь ВМС Китая растет даже быстрее, чем деградирует ТОФ, давно забывший, что такое новая боевая единица.

По этой причине география может и не стать спасением для Камчатки и Сахалина, не говоря уже о Якутии. Поэтому защиту им предложат США и Япония. В обмен на независимость от Москвы. Скорее всего, подобное предложение будет принято, ибо американо-японский протекторат всё-таки лучше, чем китайская оккупация.

Продвинутся ли китайцы на запад дальше Енисея, будет зависеть от множества факторов. Но и захватив юг Дальнего Востока и Восточной Сибири, они получат огромную территорию, на которой можно селить людей (сняв с них ограничения на рождаемость), месторождения множества полезных ископаемых, в т.ч. нефти, а также главное и уникальное сокровище, ради которого можно не задумываясь положить пару миллионов солдат – байкальскую воду.

Никакой возможности вернуть потерянную территорию в обычной войне у России не будет.

Применение ядерного оружия, как уже было сказано, крайне маловероятно. Если речь идет о тактическом ядерном оружии, то получится, что его придется применять по собственной территории (и получить ответ тоже по ней). Если говорить о стратегических средствах, то на удар по китайским городам Китай ответит ударом по российским, причем по европейской части, которая ему в любом случае не нужна.

Нет практически никаких сомнений в том, что, выбирая между собственной гибелью и потерей территорий к востоку от Енисея, обитатели Кремля выберут второе.

Как было сказано в первой статье, внешняя экспансия для Китая является способом выживания. Вопрос в формах и темпах.

Военная форма экспансии не предопределена, но отнюдь не исключена. Ей способствуют усугубляющийся развал ВС РФ и особенности психологического устройства высшего руководства страны. Оно не будет защищать Россию, если при этом может пострадать само.

Наконец, в последнее время появился еще один благоприятный для Пекина фактор. После победы Гоминьдана и на парламентских, и на президентских выборах на Тайване, капитуляция Тайбэя становится практически гарантированной.

Поэтому Китаю не придется тратить огромные ресурсы на войну за Тайвань, наоборот, он получит в своё полное распоряжение огромные финансовые и технологические ресурсы Тайваня.

И обратит свой взгляд на север.

Москва-Пекин, Алексей Усов

© 2008, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».