Отсутствие национальной идеи в России создает условия для разрушения страны, нанося непоправимый удар как по ее жителям, так и по международному статусу государства. Такое мнение в комментарии РИА «Новый День», высказал политолог, директор Фонда прогрессивной политики Олег Бондаренко. По его оценке, в настоящее правящая элита занимается в большей степени фасадным прикрытием собственного желания удержать власть и заработать побольше денег для определенной группы лиц, что в перспектива может обернуться крайне негативными последствиями.
«Национальной идеи у нас, к сожалению, нет. Более того, у нас принцип эпохи развитого путинизма состоит в принципиальном отсутствии национальной идеи, потому что постулирование любой идеи, видимо, по мнению российской власти, является некой уязвимостью для внешнего мира. Поэтому, с одной стороны, есть такой принцип политического постмодерна, когда используются в разных ситуациях различные идеологические маневры – то вдруг объявляется о незначительном увеличении налогообложения для более обеспеченных групп граждан, что делает некий реверанс в пользу левых, то делается некая либерализация законодательства, которой аплодируют правые. При этом экономика развивается в либерально-монетаристском ключе: деньги расходуются очень аккуратно и дозированно, и очень узко, очень профильно. Социальным государством в полном смысле этого слова Россия не является, хотя местами власть декларирует Россию социальным государством. Такой принцип разведчика из серии – а зачем вам знать мои взгляды... Почему-то Владимир Путин считает, что миру не нужно знать, за что и против чего выступает Россия», – пояснил эксперт.
Политолог обратил внимание, что даже в ситуации, когда требуется все-таки сформулировать некую идею, власть отделывается «общими фразами» – например, как глава государства недавно сказал, что Россия – это страна развитого консерватизма. «Что такое консерватизм, для кого, какой, в чем консерватизм, что значит развитой консерватизм? Совершенно непонятно. Даже если мы берем некий набор правоконсервативных ценностей, даже с этой точки зрения – Россия им не соответствует ни в каком смысле. Идеологией современной России является некая политическая эклектика – немножко левого, немножко правого, немножко того-сего, пятого-десятого, все очень ситуативно, взаимозаменяемо, нет никаких констант. Ну и конечно, это, на мой взгляд, носит непоправимо разрушительный характер не только для российской внутренней политики, не только для самосознания граждан России, но и для репутации России на международном фронте. Если раньше было понятно, за что и против чего Москва выступает, сейчас совершенно это непонятно. Национальная идея предполагает наличие своей собственной модели развития, но ее никто не постулирует», – отметил Бондаренко.
Как считает эксперт, во многом современная Россия «по сути повторяет многие западные новации в разных сферах». «Мы идем по-прежнему в хвосте Запада. Никакого своего суверенного пути нынешняя власть России не предложила, да и в общем-то предложить не в состоянии. Для этого нужно по-другому относиться к необходимости национальной идеи, да и вообще по-другому относиться к тому, что мы можем нести «к граду и к миру», что называется, urbi et orbi», – констатировал он.
По его мнению, отсутствие национальной идеи в России привело, в том числе, к проблемам со странами постсоветского пространства. «Постсоветские страны готовы, допустим, та же самая Белоруссия могла бы какие-то идеи заимствовать, если бы мы предлагали что-то понятное. Условно, у той же маленькой Белоруссии, с ее в сравнении с Россией крошечной экономикой, гораздо больше идеологической осмысленности и понимания – что они и зачем, чем у большой и богатой в сравнении с Белоруссией России. От отсутствия модели развития – нет предложения. От отсутствия предложения вовне – нет возможности рассчитывать на то, что мы станем каким-то образцом для подражания для других стран. В чем Россия может стать образцом для подражания? Непонятно, совершенно непонятно», – уточнил Бондаренко.
По его словам, поддержка Россией многополярного мира также вряд ли может служить ориентиром. «Очень условная репутация, что Россия выступает за многополярный мир. Ну окей, многие страны за многополярный мир. Этого мало. Констатация наличия альтернативы – этого недостаточно, потому что нужно разъяснять, проговаривать, что это должна быть за альтернатива, в чем она состоит, в чем она заключается, какие ценности она несет», – отметил он.
При этом политолог обратил внимание на недостаточную проработанность позиции России по многим идеологическим вопросам и фактическое отсутствие в обществе представлений об идеалах. «Допустим, берем вопросы этики, на Западе защищаются сотни научных исследований о разности 50-ти – или сколько их там – гендеров, в защиту ЛГБТ, в защиту всех этих ультралиберальных представлений. А что делает в ответ на это Россия? Она просто отмахивается, говорит – ну что за чушь, что за блажь, какие гендеры… Ну это же несерьезно. Если ты всерьез выступаешь против 58 гендеров, тогда давай концепцию, как должна жить современная семья 21-го века, сколько она должна иметь детей. А у нас, извините, даже президент официально не женат. То есть, с одной стороны, мы как бы декларируем, что иметь много детей здорово, а личным примером это никто не показывает. Опять же недостаточно сделать экономические преференции для того, чтобы рожали детей. Этого мало. Детей рожают не из-за денег в большинстве своем, а совсем по другим причинам. Деньги – это, конечно, хорошо, но должно быть высшее представление о прекрасном, и на уровне государства тоже. А этого преставления зачастую нет – все меркантилизируется», – пояснил он.
По оценке Бондаренко, деидеологизация России, как «отрыжка периода «Перестройки» и развала СССР», может аукнуться в будущем крайне негативными последствиями. «Нами правят те люди, которые вышли из шинели 1991-го года, которые, так или иначе, уже принимали участие в развале Советского союза. Они выросли на пионерско-комсомольских собраниях, ни во что уже глубоко не веря. Потом увидели, как все это в одночасье рухнуло, и у них осталась родовая травма – мол, не надо никакой, Боже сохрани, идеологии иметь. Но это их поколенческая психологическая проблема. Это совершенно не значит, что идеология – это в принципе что-то плохое. На Западе, несмотря на то, что нигде не прописана руководящая и направляющая роль партии, все прекрасно понимают, за что выступают и проводниками каких идей являются, например, Франция и США. А для современной России, мягко говоря, совершенно недостаточно постулирования некого набора альтернативных консервативных идей, которые иногда проговаривает президент, но проговаривает их как-то очень сдержанно и аккуратно», – подчеркнул политолог.
«Даже в обновлениях Конституция оказалась очень половинчатой. Да, там упоминается государствообразующий народ, но не упоминается – а что это за государствообразующий народ и так далее. Какие-то вещи, совершенно понятные для Европы, у нас преподносятся, как какая-то невероятная заслуга. То, что сейчас путинская Россия стесняется и боится в открытую постулировать понятную, четкую, консервативную идеологию, – это тоже делает нас заложником Запада, с одной стороны. С другой – это делает консервативные идеи каким-то просто фасадным прикрытием желания удержать власть и заработать побольше денег для определенной группы лиц. И когда эта группа лиц, рано или поздно, уйдет от власти или будет отстранена от власти, – значит с этой группой лиц и консервативные идеи могут кануть в лету», – полагает он.
В этой связи Бондаренко отметил, что единственной декларируемой идеологической конструкцией является Победа в Великой Отечественной войне, которую нынешняя власть «взяла в качестве исторической основы своей легитимности». «Настолько уже из этой победы выжали все возможные соки на потребу дня сегодняшнего, что, опасаюсь, с уходом Путина мы потеряем 9 мая. Это будет огромная проблема уже для моего поколения, которое застанет время после Путина. И я хочу, чтобы 9 мая оставался святым для каждого русского человека днем. А я прекрасно понимаю, что с этим могут возникнуть определенные сложности просто в силу того, что этот праздник и понятная для всех идеология будет очень сильно связана с периодом, с вопросом исторической легитимности режима Владимира Путина. Это меня смущает, мягко говоря. Получается, что есть определенный набор идеологических штампов, которые власть просто эксплуатирует. Я сейчас даже не хочу углубляться в вопрос, насколько власть в них верит вообще. Но даже если допустить, что верит, все равно это плохо, потому что это слишком большая привязка к текущему политесу. А так быть не должно», – подчеркнул эксперт.
«Вопрос наличия национальной идеи – это ответ на вопрос: зачем Россия миру, что Россия несет миру? Понятно, что несет США, Франция – идеи свободы и так далее. Мы можем тысячи раз говорить, что это все лицемерие, это никакая ни свобода и так далее, но это есть. Вопрос не в том, как на это смотрят окружающие, а как это постулируется. Грубо говоря, огромное количество стран мира действительно считает, что США несет миру свободу. А что несет Россия? Когда-то – защиту православия, потом – светлое коммунистическое будущее, идея защиты человека труда… А что современная Россия несет миру? Вот совершенно непонятно», – заключил Бондаренко.
Москва, Мария Соколова
Подписаться на ТГ-канал «Новый День – Передовица»
© 2022, РИА «Новый День»