Украинский язык звучен и красив, как средство коммуникации и носитель информации ничем не хуже русского и какого угодно иного. Беда в том, что украинский утверждают не сам по себе, а как альтернативу русскому. Вот эта отрытая политизация нормальных процессов взаимодействия братских народов и языков вызывает тревогу.

Об этом сказал в интервью РИА «Новый Регион» доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и журналистики ХХ – ХХI веков филологического факультета Московского педагогического государственного университета (МПГИ) Владимир Сигов.

Н.Р.: Недавно Вы побывали в Киеве на Днях русского языка, встречались с русистами, студентами, коллегами из московских и киевских вузов. Каковы Ваши впечатления? Какие Вы для себя выводы сделали о положении русской культуры на Украине?

В.С.: Я в украинских городах бываю уже не впервые. Последние пять лет регулярно приезжаю в Кировоград, в Черкасскую область (Каменка). Сотрудничаю со всемирным университетом развития человека «Украина». Теперь вот побывал в Чернигове, Белой Церкви, Киеве.

Прежде всего, я обыкновенный, надеюсь, нормальный человек и в этом качестве воспринимаю, в первую очередь, человеческую составляющую жизни: общение, людей, с которыми встречаешься, их отношение к делу, которое мне интересно. Здесь-то проблем нет.

И то, что русские и украинцы в сущности один народ на этом низовом и важнейшем уровне жизни ощущается во всем. Ну, мелькнет иногда какая-нито сумасшедшинка – в Черкассах года два назад экскурсоводша по хмельницким местам отказывалась говорить по-русски на том основании, что когда-то ее в университете «заставляли» учиться на русском: так вот вам теперь – слушайте на мове. При этом как-то упускается, что стало итогом деятельности Б. Хмельницкого, и чем он знаменит среди русских и украинцев. Но эта агрессивная дамочка и своими коллегами воспринималась адекватно.

Да и среди русских такие, обиженные жизнью, встречаются в не меньшем, но, к счастью, и не большем количестве. И как ни крути все мы, русские и украинцы, разводим руками и не находим слов, чтобы ответить на вопрос: да кому ж это надо-то, чтобы мы воспринимали друг друга, как врагов, поработителей, чужаков. Разные, конечно. Так и хорошо. Два дерева из одного корня вырастают, а каждое наособицу на свет смотрит и по-своему листвой шелестит.

Каждый раз в поездках стараюсь вырваться на часок и сделать кружок по неглавным улицам городов и местечек, где оказываюсь, послушать, как и о чем говорят, чем занимаются люди. Раньше обращал внимание, что администрация и преподаватели говорят по-украински, а студенты, молодежь, люди на улицах, в автобусах, на рынках, в магазинах – чаще все-таки по-русски. В этой поездке показалось, что украинского в целом стало больше. Работа идет и дает свои плоды.

И что в этом, казалось бы, плохого для простого бытового общения, для человека. Украинский язык звучен и красив, как средство коммуникации и носитель информации ничем не хуже русского и какого угодно иного. И уж русским-то от того, что те из украинцев, кто хочет, будет на родном говорить, вреда никакого.

Меня однажды попросили быть председателем научной секции, где доклады и дискуссия шли в основном на украинском, так я через пару часов работы практически все понимал и радовался, потому что украинский мне очень нравится. Беда в том, что украинский утверждают не сам по себе, а как альтернативу русскому. Вот эта отрытая политизация нормальных процессов взаимодействия братских народов и языков вызывает тревогу.

Русский язык целенаправленно вытесняется при помощи политических и экономических рычагов. Силы и средства для этого находятся. Беда только, что те, кто осваивает эти средства в самой Украине, не понимают или делают вид, будто не понимают, что единственной целью при этом является не помощь Украине в самостоятельном культурно-экономическом и политическом развитии, а дальнейшее ослабление России.

Сожрать бы, изловчиться Россию, а Украина на закуску пойдет – никуда не денется. Как это ни парадоксально, но знаком поворота к подлинно национальной украинской политике, целиком ориентированной на национальные украинские интересы, может быть установление для русского языка статуса равноправного государственного.

Русская культура и язык могут быть понятны, важны и в полной мере освоены двумя другими братскими народами. Украинское этого места не займет никогда. Для меня очевидны и дороги прелесть и своеобразие украинского языка, культуры. Но надо же понять, что украинское для мира раскрывается в полной мере в паре с русским, но не наоборот. Так сложилось исторически. Спорить с этим можно, как можно строить планы поворота рек, текущих с севера на юг. Можно, наверное, даже и повернуть. Дури хватит. Только к чему это приведет? Можно (из принципа!) поменять коренника в тройке и пристяжную: а чем она хуже?!

Только коренник всегда идет рысью, а самая распрекрасная пристяжная обязана скакать галопом. Пристяжная среди других пристяжных может быть самой выдающейся, а коренник среди иных коренников самым никудышным, но менять их местами и делать полностью самостийными нельзя – тройка пойдет в разнос! Не к такому ли историческому обрыву подгоняют нашу расхристанную мало-велико-бело-русскую тройку импортные возницы?

Ориентация на тотальную украинизацию и «самостийнизацию» чревата отбрасыванием украинской национальной народной культуры на европейские задворки. Места среди «равных европейских народов» для нее не предусмотрено. Ее удел – пережевывание техаско-голливудской культуртреггерской жвачки. Только в союзе с братским русским и белорусским народами украинцы могут получить право на действительно полноценное и самостоятельное развитие. Навредить русскому народу своим демонстративным культурным разрывом с ним Украина может, но этот вред не будет иметь тотальных и необратимых последствий для России. В то время как для самого украинского народа такой разрыв обернется именно необратимыми катастрофическими результатами: утратой национальной культурной идентичности, а в дальнейшем социальным и экономическим порабощением. История имеет свои законы, взаимодействие народов и национальных групп, при кажущейся хаотичности и разовости, при всем произволе, который способны внести в это движение «выдающиеся личности» и «оранжевые силы», осуществляется в определенном направлении. Как совершенно верно заметил В.С. Соловьев «Идея нации – не то, что сама нация думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности». Однако постижение замысла и подчинение ему сегодняшних дел и планов возможно, нужно только внимательнее вглядываться в прошлое. И там, в исторических далях и совсем недавних днях откроется нам, что сильны и побеждаем мы вместе. И жить нам предписано не как старший брат с молодшею сестрою, а вместе, говоря на таком языке, на каком хочется, но помня, что выжить и выстоять в продолжающемся историческом соревновании народов мы можем вместе, порознь можем только умереть.

Н.Р.: Мы с Вами вместе были на открытии памятника Михаилу Булгакову. Тогда мэр Киева Леонид Черновецкий в своем выступлении сказал, что не знает, каким писателем его сейчас считать – русским, украинским? И что «полемика на этот счет еще впереди». Так сегодня можно сказать не то ли? Чем, на Ваш взгляд, можно объяснить такое «неузнавание»?

В.К:. При желании можно было бы доказывать независимость правой руки от головы, желудка от сердца и добиваться их полной самостоятельности. Народ – организм, живущий по непостижимым в полной мере для индивидуума, но реально действующим законам. Жизнь этого организма воплощена в исторических культурных, экономических, социальных результатах. Неискушенному избирателю, «электорату» вдалбливается абсурдная мысль о полной независимости украинского народа от русского.

При этом мысль-то на невзыскательный, обывательский взгляд – вполне симпатичная, привлекательная и патриотичная: у нас должно быть все свое: и руки, и ноги, и голова, и селезенка, и государственный язык, и писатели – исключительно свои, и культура стопроцентно наша, ридна. Отпочковались и будем, как все великие нации, – сами по себе.

Но это только простейшие, амебы какие-нибудь после деления все необходимое в себе содержат. Сложнейшее и выгоднейшее историческое единство своеобразных, но братских восточно-славянских народов русского, украинского и белорусского – данный нам провидением уникальный, неповторимый шанс. Может, для того мы и отдалились (но не разошлись!) на время в историческом прошлом, чтобы, не потеряв единства, укрепить общую силу через развитие уникального в каждом из наших народов. Смотреть друг на друга и радоваться нашим Гоголю, Пушкину, Шевченко, Коласу, нашим Москве, Киеву, Минску!

А «неузнавание» и «полемика» – из того же «крапленного» набора политических шулеров, играющих на малообразованности, полухмельном «патриотизме», продажной принципиальности. Культурное наследие народов, чья территория предназначена для хозяйственного освоения, следует уничтожать в первую очередь. И проще всего лишить народ его наследия его же руками, подсказав: то, что держит правая, должно быть в левой, пусть «полемизируют», глядишь все сами в своем доме и переколотят.

Назовите это истеричными завыванием идиота, не понимающего тонких реалий современной высокоинтеллектуальной жизни и гуманных соображений, которыми руководствуются современные высокоразвитые страны и политики, пекущиеся обо всех в мире. Назовите, а потом вспомните, как вчера, с 1941 по 1945, наша территория осваивалась. Докажите мне, что люди стали другими, что народы потеряли всякий интерес к собственным судьбам, тогда, может и я соглашусь с вами и воскликну: «Вернуть памятник русскому писателю Булгакову в Москву!"

Хорошо! Молодцы, что памятник открыли! А сколько, действительно, любящих Булгакова, людей пришло. Как искренне радовались. Еще один целительный стежок на разрываемое внешними силами и внутренней смутой тело родины наложен. По стежку, глядишь, и сошьем разорванное.

Н.Р.: Мы говорим пока об Украине, где многие проблемы русской культуры можно «списать» на политиков. Но, вероятно, корни глубже. Ведь и в России, судя по рейтингам продаж книг, похоже, вернулись времена «милорда глупого»… Вы, как профессор МПГУ, наверное, лучше других знаете, что читает (и кого не читает) молодежь. Есть тут поводы для беспокойства и… для оптимизма, возможно?

В.К:. Да что мне эти рейтинги! Кто их составляет, зачем? Библиотеки открыты, частные коллекции книг сохранились. Я, кроме университета, еще и в школе постоянно работаю. Ну, не много книгочеев-книголюбов. Так ведь их никогда много не было. Программу освоили – и то ладно. И «как филолог филологу» могу сказать на условиях корпоративной конфиденциальности, что «быть можно дельным человеком», хоть умных книжек не читать.

Значение высокохудожественной литературы для полноценного развития личности неоспоримо, но не является определяющим. В российском обществе литература исторически занимала гипертрофированно большое место, потому что ее создавали великие писатели, но и вследствие отсутствия иных возможностей высказаться и послушать. По-настоящему талантливая книга своего читателя найдет.

Насчет «милорда» тоже спорный вопрос – горы существуют только благодаря существованию равнин, расселин, впадин и провалов. Многие в путешествиях по закоулкам массовой литературы находят интерес и отдохновение. И пусть себе читают.

По-настоящему талантливый писатель обречен быть серьезным. Такие и сейчас появляются, мы с надеждой ждем этого: пишите, дорогие, у нас материал для диссертаций заканчивается. Но чего ж мы будем презрительно и к более «низким» проявлениям литературной жизни относиться. Не все ж хмуриться и думать. Надо и отдохнуть.

Н.Р.: Наверное, не случайно в МПГУ на одной кафедре занимаются русской литературой и журналистикой? Английский поэт Арнольд Мэтью еще в позапрошлом веке сказал, что «журналистика – это литература на бегу». В таком случае, например, интернет-журналистика – это уже «журналистика на бегу». А есть еще блогосфера, причем блоггеры все чаще обгоняют «большие» СМИ в оперативности подачи новостей. Как, на Ваш взгляд, новые технологии изменяют и изменят в будущем журналистику?

В.К:. Технические возможности, конечно, меняются и будут меняться, но социальная ценность журналистики не определяется и не будет определяться ими. Оперативность и объективизм, безоценочный фактологизм – тоже, по-моему, не главное. Дело, как и всегда, будут решать, честность, стремление к истине, добру, справедливости, талант, умение разглядеть болевые точки жизни, усилия по ее сохранению. А смысл соседства русской литературы и журналистики мне видится в том, что литература напоминает журналистике об индивидуальном, не позволяет Слову раствориться в информации, в то время как журналистика помогает литературе не стать окончательно индивидуалистичной, уйти от забот этого несовершенного мира к вечным эстетическим красотам.

Н.Р.: Новостей все больше, они доходят все быстрее, но слова булгаковского персонажа не потеряли актуальности: «И – боже вас сохрани – не читайте до обеда советских газет!..". Как раз наоборот. Советские – еще можно было читать. Не оставляет ощущение, что сейчас информационный шум заглушает какие-то тихие, возможно, голоса, которые – говорят главное. Вот Вы – как читатель, зритель, слушатель – удовлетворены ли тем, что читаете, смотрите и слушаете?

В.К:. Удовлетворен. Новости знать нужно. Информационный шум в одно ухо влетает – в другое вылетает. А «тихие голоса» ведь и должны звучать тихо и редко. Чего о главном-то громыхать и тарахтеть? Не только из книг, с экранов, из репродукторов, через сеть главное доходит. Главное порой неожиданно и непредсказуемо себя проявляет. Словом задушевным, красивой песней, интересным и мудрым рассказом. Ума набираться, конечно, в первую очередь, хорошие книжки помогут. Я вот читаю не спеша, перед сном «Историю цивилизации» Вила Дюранта и много поучительного и чрезвычайно актуального для понимания наших дней и проблем открываю. Хорошее чтение повредить человеку не может. В этом смысле книга как создание человеческой цивилизации уникальна. Не навредит ли людям даже самый распрекрасный Интернет – еще нужно посмотреть.

Справка «НР»:. Сигов Владимир Константинович – доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы и журналистики ХХ – ХХI веков филологического факультета Московского педагогического государственного университета. Автор диссертаций о творчестве В.Г. Распутина (кандидатская) и В.М. Шукшине.

Монография «Русская идея В.М. Шукшина» М., 1999 г.

Автор многих научных, публицистических и учебно-методические статей, учебников и пособияй.

Москва – Киев, Андрей Лубенский

© 2007, «Новый Регион – Украина»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».