Не знаю, будет ли нынешний 145-й день рождения вождя мирового пролетариата отмечен хвалебными и ругательными материалами – с каждым годом «празднование» этой даты становится все тише и тише, превращаясь в удел либо пожилых фриков, демонстрирующих на словах верность коммунистической идее, а на деле вполне приобщившихся к благам полубуржуазной цивилизации, либо молодых радикалов, еще не изживших – в терминологии самого юбиляра – «детскую болезнь левизны».
Не претендуя на оригинальность, вставлю и свои пять копеек по вопросу, много лет поднимаемому к 22 апреля – об уважении к памяти Владимира Ильича. Формулировка, в которую обычно облекается этот вопрос, понятное дело, более уместна применительно к дате смерти, чем ко дню юбилея, но уж как есть.
За прошедшую постсоветскую четверть века кто только не поднимал эту проблему – с «инициативами» о перезахоронении вождя и их критикой отметились политики и депутаты всех мастей, а воз, то есть, гроб «все ныне там» – на главной площади страны.
Только, в отличие от советских времен, не тянется к нему очередь в несколько километров, извивающаяся по всему Александровскому саду, а затем вдоль Кремлевской стены. А площадь, где раньше можно было только гулять, смотреть парады и правительственные похоронные процессии, теперь стала служить ареной зрелищ и развлечений, буквально в нескольких метрах от некрополя с неизвестным достоверно количеством душ, упокоившихся в тени кремлевских елок.
Мавзолейная очередь была весьма примечательна – чтобы пройти к сакральному смертному одру до середины дня, занимать ее надо было часов в 5 утра, пока строгие охранники не закрыли ворота сада со стороны Исторического музея, а стояла в ней самая разнообразная публика, причем – и это принципиальное уточнение – по собственному желанию. Группами заведение посещали только высокие делегации – обычно во второй половине дня, из-за чего простым москвичам и гостям столицы, собственно, и предлагалось приобщаться к святыне именно спозаранку, чтобы днем не мешать сильным мира сего.
По этой прозаической причине первыми в мавзолейной очереди обычно стояли командированные мужички с портфелями и авоськами с недоеденной курицей, прибывавшие ночью на московские вокзалы и желающие убить время до очередной пересадки. С гостиницами в Москве тогда было, мягко скажем, непросто, а побыть с народом и поглазеть на вождя в гробу – все интереснее, чем сидеть несколько часов в вонючем зале ожидания.
Стояли там и почтенные пожилые граждане, и родители с детьми, и пионеры с вожатыми, и просто любопытные, а может, и тайные некрофилы… Вдоль очереди сновали неприметные ребята в штатском, мигом и без всяких сканеров вычислявшие содержимое всех оттопыренных карманов «очередников». Осмотрев саркофаг и кремлевский колумбарий, очередь резво рассредоточивалась и мигрировала в сторону ГУМа, чтобы – в зависимости от погоды – после многочасового стояния освежиться в буфетах главного универмага страны мороженым и газировкой или отогреться сомнительного вида пирожками и мутным чаем. А если повезет – и купить что-нибудь посерьезнее.
Если бы в те времена проводились экзит-поллы, столь модные сейчас, интересно, какими бы мотивами посетители мавзолея объяснили свою готовность отстоять полдня к гробу с усопшим несколько десятков лет назад лидером? Ведь в Москве и тогда было, чтО посмотреть, кроме политкладбища на Красной площади, где значительная часть имен, особенно на табличках, вмурованных в Кремлевскую стену, была уже изрядно забыта. Хотя количество упокоившихся в окрестностях мавзолея деятелей Гражданской войны и III Интернационала, которым посчастливилось отойти в мир иной до 1937-го года, в разы меньше тех, кто был незаслуженно вычеркнут из нашей истории разнообразными «чистками».
Можно поспорить, что большинством из посетителей кремлевской усыпальницы двигало вовсе не желание приобщиться к истории или отдать дань уважения вождю. За годы советской власти посещение Красной площади превратилось в своеобразный, почти бессознательный ритуал – Москва-Кремль-Мавзолей. Исполнившие его получали право сказать «я Ленина видел», чтобы те, кто наблюдали вождя в кинематографическом, гранитно-бронзовом, а хуже того – только в гипсовом виде, со знанием дела поцокали языками.
Тело большевистского лидера, таким образом, выступало как некая улика, наподобие святых мощей. Раз есть тело – значит, и вправду был человек, а не миф. И представление о «взаправдашности» существования Ленина получали даже те, кто не очень твердо помнил биографию основателя советского государства и не читал ни одной его работы. Это обстоятельство роднило обряд поклонения вождю с религиозными обычаями. (Хотя, следует честно признать, даже в советское время было немало тех, у кого мавзолей ассоциировался исключительно с трибуной для парадов и эффектной церемонией смены почетного караула. Ведь тогда почти ни у кого не было возможности увидеть, как то же самое проделывает шотландская гвардия у Букингемского дворца…)
«Новый Регион – Челябинск» в контакте, Одноклассниках и Facebook*
На самом деле, коммунистическая символика, ритуалы и приемы манипулирования массовым сознанием во многом заимствованы из религиозных практик, наполнившись нужными для «политического момента» смыслами. Ведь многие из тех, кто желал «до основания разрушить» старый мир (и действительно, разрушили), вышли из священнических семей, а один из самых ярких персонажей отечественной истории XX века, вызывающий ныне бурную ностальгию у апологетов «сильной руки», и вовсе был недоучившимся семинаристом. А многие бывшие ревностные коммунисты и комсомольцы без всякого когнитивного диссонанса в последние 20 лет пополнили ряды церковных неофитов, научившихся креститься и ставить свечки, но зачастую не вполне отличающих смыслы Пасхи и Рождества.
Как бы себя повел вождь мирового пролетариата, доведись ему увидеть истово осеняющего себя крестным знамением лидера российских коммунистов, получившего от Московской патриархии церковные ордена и персональные патриаршие благодарности? Тут, по крайней мере, одно из двух: или коммунисты ненастоящие, или нынешнее православие. Хотя – будем честны! – скорее всего, «оба два».
При желании и некоторых юридических навыках, конечно, можно попробовать приравнять предложения о захоронении Ленина к оскорблению чувств верующих. Собственно, та, с позволения сказать, «идеология», что ныне выдается за идеологию «новой России», есть неуклюжее п р я м о е сочетание вульгаризованного православия со все более углубляющимся откатом к советским идеологемам и принципам руководства.
Но когда из коммунистической усыпальницы вынесли Иосифа Виссарионыча, пролежавшего рядышком с Владимиром Ильичом восемь лет, небеса не рухнули на землю, а толпы сталинистов не ринулись осаждать Кремль с требованием вернуть генералиссимуса на прежнее место.
Тронуть же Ленина никто так и не решается. При всей десакрализации злодеяний большевиков, со смаком разрушивших «Россию-которую-мы-потеряли», нынешние лидеры, стремящиеся восстановить имперское величие, но по факту выросшие из советской традиции, так и не могут перешагнуть через «сакральность» ленинской персоны.
Коммунисты во главе с Зюгановым и Co квалифицируют любые попытки поднять этот вопрос как провокацию, в праведном гневе апеллируя к моральному, культурному и, помимо всего прочего, «христианскому» праву
Осторожничает по этому поводу и РПЦ, признающая что «нынешнее положение тела Ленина, выставленного на всеобщее обозрение, противоречит нашей культурной традиции», но, при всех своих претензиях к его «безнравственным действиям», считающая необходимым «учитывать мнения разных слоев общества и не делать ничего, что породило бы в нем разделения и распри».
Совет по правам человека заявляет, что для решения вопроса о захоронении тела Ленина должно быть принято политическое решение, подчеркивая что «это политический, а не юридический и хозяйственный вопрос, он нуждается в политическом решении, которое может быть принято парламентом». Но, как всем известно, у нашего замечательного парламента есть дела и поважнее – от топота котов до фальсификаций истории.
Иными словами, разные инстанции перекладывают бремя решений либо друг на друга, либо на универсальную и неопределенную инстанцию – «народ», которую на самом деле никто об этом по-серьезному не спрашивал.
Как ни странно, пожалуй, честнее всех на эту тему несколько лет назад высказался любимый мною министр культуры Мединский, согласившийся с необходимостью предать земле тело вождя пролетарской революции, но пояснивший отсутствие «политического» решения по этому вопросу электоральной необходимостью: «Добавит это немного, а убавит электората точно много».
Вот оно, оказывается, в чем дело, товарищи-господа! Не можем мы пока обойтись без Ильича. Он все еще жизненно нужен нам – но не как мыслитель, революционный деятель, стратег и тактик со всеми его успехами и промахами, перевернувший всю историю ХХ-го века, а как предлог и повод. Для оправданий, обвинений и разного рода манипуляций.
Но позвольте, при чем же тут собственно материальное тело? Разве без тела нет продолжения «делу Ленина», которое, как утверждала советская пропаганда, «будет жить в веках»? А может быть, все-таки дать телу покой – там, где обладатель этого тела сам хотел, на Волковском кладбище в Петербурге, рядом со своей матерью? Это было бы и по-человечески, и по-христиански, раз уж мы движемся в сторону православия, державности и народности. В конце концов, 145 лет назад Владимир Ульянов был крещен в Симбирской Николаевской Церкви, по Законоучению у будущего атеиста Ульянова была твердая пятерка. Официально от церкви отлучен он не был – ни в начале своей революционной деятельности, ни в первые годы советской власти, когда с его подачи развернулись гонения на религию. И в святые, понятное дело, никто не возводил – чтобы уподоблять поклонению мощам. Хотя, к чести авторов и сторонников идеи о вечном сохранении тела вождя как некой реликвии, все же следует отметить, что, в отличие от церковников, им никогда не приходила в головы идея возить предмет поклонения по городам и весям…
Пусть Ильич покоится с миром, как простой смертный, а вместо спекуляций о неуважении к чьим бы то ни было чувствам не лучше ли вплотную заняться анализом обширного наследия объекта этих самых чувств? «Телесное» отсутствие автора этому не помеха. Чему поучиться и о чем поспорить – есть и сторонникам, и противникам ленинских доктрин. Да, боюсь, нынешние политики и политтехнологи, как говорится «ниасилят». Ведь для этого необходимо прилагать мыслительные усилия, а не озвучивать мантры о величии, лозунги-кричалки и безумные инициативы.
Так что, с полуюбилеем, Владимир Ильич! Жить вам, неприкаянному, еще долго. По крайней мере, до тех пор, пока «новое российское сознание» не разорвется от собственных противоречий и не перерастет во что-то более осмысленное.
Аминь.
Ссылка по теме:
Апрельские реминисценции: Наденька К. и Скарлетт Йоханссон, Ленин и Ильич, обер-вешатель и желто-синие черти >>>
Москва, Макс Орловцев
Москва. Другие новости 22.04.15
Две южноуральские спортсменки вошли в сборную России на ЧМ по тхэквондо. / Убийцу челябинки Эстер Альварес проверят на вменяемость. / Апрельские реминисценции: Наденька К. и Скарлетт Йоханссон, Ленин и Ильич, обер-вешатель и желто-синие черти. Авторская колонка Марины Краенко. Читать дальше
* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.
Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42
© 2015, «Новый Регион – Челябинск»
Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».