Если Хиллари Клинтон будет избрана президентом, мир запомнит 25 августа 2016 года, как день, который дал старт второй холодной войне. Об этом в американской прессе заявил приглашенный научный сотрудник МГИМО Клинтон Эрлих.

Как передаёт корреспондент NDNews, журнал Foreign Policy опубликовал статью кремленолога с объяснениями, почему в Москве предпочитают видеть Дональда Трампа на посту следующего президента США и не сомневаются в том, что его главный соперник по выборам Хиллари Клинтон готова пойти на любые действия против России – вплоть до горячей войны. Издание называет автора американцем, близко знакомым с людьми из «внешнеполитического мозгового треста» Кремля.

В статье «Кремль действительно считает, что Хиллари хочет начать войну с Россией» автор, с одной стороны, не разделяет приписываемой им же Кремлю уверенности в том, что Клинтон «клиническая психопатка», но с другой, – сам соглашается с тем, что внешняя политика, которую собирается проводить кандидатка от американских демократов в случае победы на выборах, – ошибочна, предусматривает крайне опасный блеф в противостоянии с Москвой и точно «ненормальна» в своей идеологической части.

Итак, в конце прошлого месяца Клинтон, критикуя своего оппонента Дональда Трампа за «заигрывания» с Кремлём, позволила себе назвать президента России Путина «крёстным отцом всех российских крайне правых и приверженцем радикального национализма». Наблюдатели в Кремле сразу же отметили, что это были не случайные эпитеты. Таким образом Клинтон «переадресовала» Путину его же слова в отношении украинских лидеров Майдана – «экстремисты, националисты, правые» – произнесённые двумя годами ранее, когда Путин обвинил Запад в поддержке вооруженного захвата власти на Украине. Клинтон не просто оскорбила президента России – она сделала это, используя его терминологию, отмечает автор. В Москве это было воспринято как сознательная реприза, которую использовала Клинтон для сравнения Путина с Гитлером. Хиллари вводит дополнительный элемент личной неприязни в и без того натянутые отношения с российским лидером, но, что более важно, старается представить Путина адептом идеологии, которая принципиально противостоит США.

Хотя, замечает кремленолог, отношения между Россией и Западом опустились до новых минимумов на волне революции 2014 года на Украине, Кремль не устаёт повторять, что вторая холодная война невозможна, и, несмотря на разногласия по поводу, скажем, судьбы Донецка, – открыто заявляет: больше нет фундаментальной идеологической борьбы, разделявшей когда-то Восток и Запад. В этом контексте, определение «экстремист-националист» в отношении Путина со стороны Клинтон и живописание Москвы как вселенского авангарда расизма, нетерпимости и женоненавистничества для русских ушей звучат как последний недостающий ингредиент для новой биполярной вражды.

Автор отмечает, что подобные определения со стороны Клинтон вызвали бы неподдельное удивление у всех посвящённых в российские политические реалии: «Женоненавистничество? Путинское правительство предлагает работающим матерям до трёх лет льготного отпуска по семейным обстоятельствам. Шовинизм? Президент лично принял участие в открытии большой мечети в Москве. Расизм? Путин не устаёт подчёркивать этническое многообразие России. Таким образом, у русских не остаётся сомнений: Клинтон пытается сфабриковать оправдания для военных действий».

«Давайте без обиняков, – продолжает автор, – Москва воспринимает бывшего госсекретаря как экзистенциальную угрозу. Российские внешнеполитические эксперты, с которыми я консультировался, даже из вежливости не желали отзываться о Клинтон хотя бы в нейтральном тоне. Наиболее разрушительным этапом её работы в качестве госсекретаря, с точки зрения Москвы, была интервенция НАТО в Ливию, которую Россия могла бы предотвратить с ее вето в Совете Безопасности ООН. Москва позволила тогда миссии начать действовать только потому, что Клинтон обещала, что бесполетная зона не будет использоваться как прикрытие для смены власти.

Лидеры России, разумеется, были в ярости, когда США не только свергли бывшего ливийского Президента Муамара Каддафи, но и показали телефонную видеозапись его последних минут жизни, где поддерживаемые США повстанцы насиловали его штыком. Русские были еще больше взбешены, когда Клинтон сопроводила эту запись словами: «Мы пришли, мы увидели, он умер». Так съязвила госсекретарь, прежде чем рассмеяться, укрепляя свою репутацию в Москве как двуличного подстрекателя», – заключил эксперт.

И в качестве кандидата Клинтон вызывает в Москве чувство дежавю, вновь требуя гуманитарной бесполетной зоны на Ближнем Востоке – на этот раз в Сирии. Подавляющее большинство российских аналитиков считают, что это еще один предлог для смены режима. Путин намерен не допустить повторения судьбы Каддафи президентом Сирии Башаром Аль-Асадом. Поэтому он развернул ВВС, ВМС и силы специальных операций по ликвидации анти-асадовских повстанцев, многие из которых получили американскую подготовку и оборудование, напоминает колумнист.

«С учетом продолжающейся российской операции в Сирии, «бесполетная зона» в устах Клинтон – это вежливый эвфемизм прямой угрозы атак на самолеты России, если Москва не пойдёт на уступки. Экс-госсекретарь осознает этот факт. Когда её спросили, будет ли она сбивать российские самолеты, она ответила: «Я не думаю, что до этого дойдет». Другими словами, кандидат в президенты хочет сказать, что если она загонит Путина в угол, он будет «вздрагивать» перед решимостью США начать войну с Россией, уверена Клинтон», – пишет кремленолог.

Это сомнительное предположение, предупреждает колумнист, ставки в Москве гораздо выше, чем это видится в Белом доме. Сирия давно была преданным союзником России на Ближнем Востоке, с исключительно важной военной базой за пределами бывшего СССР. В случае нового обострения отношений военно-морской гарнизон в Тартусе имеет большее стратегическое значение, чем когда-либо, потому что это позволяет Черноморскому флоту России действовать в Средиземном море, не проходя через турецкие проливы.

Две недели назад Путин удвоил свои обязательства в Сирии, организовав атаки стратегических бомбардировщиков с базы на северо-западе Ирана – привилегия, за которую Россия заплатила частью своего статуса дипломатической столицы альтернативного анти-игиловского альянса (ИГИЛ – запрещена в РФ). После того, как русские зашли так далеко, не существует никакого мыслимого сценария, в котором Москва отступит и позволит анти-асадовским силам взять Дамаск – который, по мнению Кремля, и есть конечная цель Вашингтона, что частично подтверждается данными российской разведки.

Клинтон оправдывается за свою угрозу, заявляя, что прямое давление «дает нам какие-то козыри в наших разговорах с Кремлём». Это звучит подозрительно, похоже на «теорию сумасшедшего» сдерживания, одобренную в свое время бывшим президентом Ричардом Никсоном, который пытался увеличить свое влияние путем убеждения Советов в том, что он достаточно безумен, чтобы не побояться начать третью мировую войну. Блеф Никсона потерпел неудачу: даже когда он вторгся в Камбоджу, Москва не засомневалась в его вменяемости.

Особенность же текущего момента заключается в том, полагает автор, что сегодня российские аналитики уже не сохраняют уверенности в надежности ума Хиллари Клинтон. Ее эксцентричный характер стал легендарным в Москве, когда она нарушила дипломатический протокол во время встречи с министром иностранных дел Сергеем Лавровым сразу после обмена первыми любезностями. И понимание того, что она неустойчива, усугубляется подтверждением агентов, что Клинтон в роли передового американского дипломата сильно пила. Подобные обвинения имеют особый вес в стране, где многолетний алкоголизм лидера страны Бориса Ельцина явился причиной многих стратегических неудач.

Культурные различия в этикете еще более усугубляли ситуацию. В России, где считается ненормальным признаком улыбаться незнакомцу на улице, отмечает автор, лидеры тем более должны создавать образ сурового спокойствия. Через эту призму хорошо просматривается тревожное поведение Клинтон в ходе избирательной кампании: лает как собака, подёргивает головой и «строит рожи» преувеличенной эмоциональной силы. «Чтобы было ясно, – оговаривается автор, – моя точка зрения состоит не в том, что это реальные признаки когнитивного упадка, но многие в Москве воспринимают их таким образом».

Еще одним фактором, который беспокоит российских аналитиков, является тот факт, что в отличие от предыдущих ястребов, таких как Джон Маккейн, Клинтон – демократ. Это позволило ей приглушить немногочисленные «нормальные» анти-интервенционистские голоса на Западе. Теперь даже архитектор иракской войны Роберт Каган гордится тем, что демократка Клинтон будет проводить внешнюю политику неоконов, но под другой вывеской. В настоящее время, единственный голос за сближение с Россией – соперник Клинтон Дональд Трамп. Если победит Клинтон, то у нее будут развязаны руки, чтобы принять энергичные меры против России, чему республиканские ястребы традиционно благоволят.

Москва предпочитает Трампа не потому, что им можно якобы легко манипулировать, а потому, что его официальная «американская» повестка дня совпадает с его же мнением о международных отношениях. Россия добивается возвращения к классическому международному праву, в котором говорится, что договариваться друг с другом необходимо на основе взаимного понимания интересов, хоть и несущих на себе печать идеологии. В Москве считают, что только предсказуемость политики может обеспечить согласованность и стабильность, необходимые для прочного мира, поясняет кремленолог.

Например, сообщает автор, ситуация на местах показывает, что Крым фактически стал частью России. На предложение официально признать, что это может стать самым мощным козырем следующего президента в будущих переговорах с Россией, Клинтон сразу же ответила резкой критикой Трампа. По идеологическим соображениям, она предпочитает делать вид, что Крым когда-нибудь будет возвращен Украине, даже не взирая на то, что Москва уже строит мост за 4 миллиарда долларов, связывающий полуостров с материковой частью России. В Москве считают, что крымская тема и другие точки двуполярного напряжения исчезнут из повестки дня, если Америка просто выберет лидера, который будет понимать и принимать интересы России, – от поддержки Асада против «исламского государства» до прекращения расширения НАТО и выкидывания из альянса «безбилетников» (Украины и Грузии). Россия уважает Трампа за проявления реалистичной позиции по собственной инициативе, даже если они не были политически целесообразны с партийной точки зрения.

В Клинтон же Кремль видит полярную противоположность: прогрессивного идеолога, который будет упорно придерживаться моральных позиций, вне зависимости от их последствий. Кроме того, Клинтон имеет финансовые связи с Джорджем Соросом, чьи фонды «открытого общества» рассматриваются в Москве как основная угроза внутренней стабильности России. Там прямо обвиняют эти фонды в организации «цветных революций» по всей Восточной Европе.

В органах безопасности России уверены, что Сорос стремится к свержению путинской власти, используя те же методы, которые «свалили» президента Виктора Януковича на Украине: скрытно организовал массовые протесты, внедрив вооруженных провокаторов. Единственный вопрос, который волнует Кремль, – является ли Клинтон настолько безрассудной, чтобы вернуться к этим планам.

Путин осудил США за попытку опробовать подобные методы в 2011 году в России, когда тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон высказалась в поддержку массовых протестов против победы его партии на парламентских выборах в Госдуму. А ее взрывоопасная риторика последних дней не даёт Москве никаких оснований полагать, что кандидат-демократ отказалась от мечты о Майдане на Красной площади.

«Этот страх усилился, когда политическая тень Хиллари Клинтон лидер Сенатского меньшинства Гарри Рид недавно обвинил Путина в попытке сфальсифицировать выборы в США с помощью кибератак. Это серьезные обвинения – те самые, которые уже президент Клинтон может повторить, чтобы оправдать войну с Россией», – заключает кремленолог.

Вашингтон, Валентин Карамазов

© 2016, РИА «Новый День»