В России началась вторая волна коронавируса. Помимо медицинских проблем это может повлечь за собой новые трудности в экономике. Что будет происходить в Свердловской области, ждать ли тотального запрета на работу, как выживал малый бизнес в первую волну и чего ждут предприниматели от второй, «Новый День» обсудил с Валерием Пиличевым, который на этой неделе был назначен директором Свердловского областного фонда поддержки предпринимательства.
– Начинается вторая волна коронавируса, и все ждут, что нас снова закроют. Уже есть распоряжение о переводе трети чиновников на дистант. Выдержит ли бизнес еще один локдаун?
– Мне кажется, что такого же глобального локдауна, как весной, не будет. Хотя это только мои предположения и не более. Во-первых, нельзя сказать, что страны, которые полностью закрылись, избавились от вируса. В Испании вообще нельзя было никуда выходить, все сидели дома, даже процветал бизнес по сдаче в аренду собак. Как мы видим, это проблему не решило: они два месяца сидели под замком, а вторая волна сейчас идет. Если вы изолируете группу людей, они не заболеют, но вирус ходит вокруг, потом вы эту группу выпускаете, и они заболевают. И второй момент. Есть две концепции: первая – мы закрываем всех полностью, экономика приходит в упадок. Многие страны пошли по этой модели, в том числе наша. Если не закрывать, то да – многие заболевают, это проблема, но экономика не рушится. Так сделали в Швеции, и их модель тоже имеет право на существование. Я помню апрель, когда было пусто на улицах, люди говорили: сейчас мы немножко посидим, скоро все закончится. Были определенные ожидания, что это ненадолго. Сейчас таких ожиданий уже нет, люди адаптировались, бизнес готов соблюдать все предписанные меры, лишь бы не запрещали работать. Мне кажется, что могут быть ужесточения требований к санэпидбезопасности и точечные закрытия.
– Насколько бизнес, в частности, малый, уже оправился от того, что происходило последние полгода?
– Надо разделять две проблемы. Более серьезная – это стагнация мировой экономики, вызванная нестабильностью валют. Вторая проблема, связанная с вирусом, – когда появились сложности в логистических цепочках, из-за чего товары на границах встали. Кроме этого, люди сидели по домам, из-за чего сильно упала покупательская способность. Рестораны говорят: да, мы открылись, но заполняемость у нас в самом лучшем случае, в пиковое время, – 70%, потому что у людей просто нет денег или они эти деньги приберегли на случай следующего карантина. Когда говорят про стимулирование предпринимательства, мне кажется, в первую очередь, стоило бы подумать про стимулирование людей и их покупательской способности. Предприятия еще не восстановились и уже начали готовиться к новым проблемам. По моим ощущениям, примерно процентов 30 предприятий из сферы услуг испытывают трудности. И процесс продолжается, экономика имеет большую инерцию, он будет продолжаться – скоро закончится запас прочности у транспортных компаний, авиакомпаний, у крупных ресторанных сетей.
– Но, наверное, кому-то и из малого бизнеса в коронавирус стало лучше?
– Во-первых, это все, кто связан с цифрой, с разработкой приложений, интернет-магазинов, потому что спрос на то, чтобы быстро сделать интернет-магазины, был просто дикий. Во-вторых, это все, кто сумел попасть в список предприятий, которым можно работать и получить контракты. Какое-то время, месяца полтора, был ажиотажный спрос на маски, средства индивидуальной защиты, когда еще не было завозов. Практически все швейники, кого я знаю, стали срочно выпускать маски. Те, кто возил большими партиями дистанционные термометры, – цены на них вскочили в десять раз. Производители систем антибактериальной обработки воздуха. И те, кто создавали онлайн-контент для различных конференций. Если говорить про франшизный малый бизнес – выросли те, у кого была налажена служба доставки.
– К вам приходят за деньгами...
– Бывает – за добрым советом.
– Совет – хорошо, но и деньги неплохо. К вам сейчас вообще приходят за деньгами?
– Да, и очень прилично. Большой объем у нас был займов на выплаты задолженности по заработной плате и по аренде, очень своевременно в апреле губернатор из резервного фонда области выделил средства на списание всем нашим заемщикам процентов по займам за три месяца, поддержал их. Еще по инициативе губернатора и мининвеста денежные выплаты получили самозанятые.
– Если сравнить: сколько в среднем было обращений в нормальные годы и сколько сейчас?
– Примерно в десять раз выросло все: количество звонков, количество обращений, количество запросов на микрозаймы. Я говорю про март-июль.
– А если говорить о займах на открытие бизнеса? В каких сферах вообще открываются?
– А вот за этим, наверное, реже. Но многие пока просто сидят и ждут, что будет дальше. Хотя есть те, кто запускается. Это общепит, как правило, по франшизам открывают небольшие кофейни. Сегмент кофеен-пекарен вообще пустой, даже в Екатеринбурге, я уже не говорю про область. А формат очень востребован.
– Удивительно, я думала, общепит закрывается, а не открывается.
– Надо смотреть, что за общепит. Если мы говорим про ресторан с суммой чека от 3 тысяч рублей, то все понятно, они не работали, некоторым владельцам сетей старой формации проще закрыть бизнес. А к нам приходят парни лет тридцати и говорят: мы хотим в спальном районе открыть пекарню, затраты 1 миллион 200 тысяч под ключ с запасом товаров на два месяца. Мы им даем заем, они открываются. Сейчас мы в Заречном открываем пекарню на 48 квадратных метров, там два стола, и все. Такие и в пандемию могут работать, потому что они рассчитаны на то, что вы придете, заберете и уйдете.
– Если все будет продолжать ухудшаться, если будут закрытия, как локальные, так и глобальные, и рубль продолжит двигаться в том же направлении – какие меры поддержки могут потребоваться?
– Что наиболее востребовано сейчас у нас? Первое – это информирование. В апреле у нас открылась горячая линия для предпринимателей, мы буквально за неделю штат увеличили с 7 до 32 человек. Звонков было много, и они связаны были с тем, что предприниматели не понимали указы, которые издавались. Это очень большая проблема, когда постоянно издаются указы и нормативные документы, а люди просто не понимают, что делать, как их трактовать. Мы их разъясняли, подключали юристов, запускали прямые эфиры. Второе, что нужно, – дешевые и быстрые займы, желательно на срок побольше. Мы законодательно были ограничены сроком в 36 месяцев, который в условиях пандемии Минэкономразвития сократило до 24 месяцев. Но у нас ставки: для моногородов половина ключевой, 2,125% годовых, для остальных территорий – 4,25%. На рынке для микропредприятий по факту такие деньги найти сложно. Банкам нужны клиенты с большими оборотами, а еще многие банки там, где они географически не представлены, займы не дают. У предпринимателя из отдаленного населенного пункта очень ограничена возможность получить деньги.
– А в целом, что предприниматели говорят, как это все было и чего бы им хотелось на будущее?
– Ну вы понимаете, что нам на горячую линию никто не звонит, чтобы сказать, какие мы молодцы. Так устроен человек, звонят, чтоб сказать, какие все вокруг нехорошие, да правительство поругать. Бывало, звонили, плакали, истории из жизни рассказывали, спрашивали, что им делать дальше. Но и просили разобрать конкретные ситуации, например, можно ли работать детскому саду, если он оформлен как центр по уходу и присмотру за детьми?
– Кстати, не повлекла ли за собой вся эта история волну перерегистраций бизнеса под другими ОКВЭДами?
– Я о таком не слышал, но, наверное, да. Год назад мы объявили, что льготные займы могут получить не только моногорода, но и женщины-предприниматели. И некоторые пошли перерегистрировать компанию на жен. Но это нормально, предприниматель в принципе должен думать, как ему максимизировать свою прибыль, оставаясь в правовом поле.
– Через вас самозанятые получали деньги, я помню, вы их разыскивали, не все шли за деньгами. Забрали, в конце концов?
– Нет, не пришли и не забрали. Мы ждали пять месяцев, деньги получило порядка 55% самозанятых. Министерству инвестиций удалось уговорить Федеральную налоговую службу, чтобы они разослали по своей базе самозанятым информацию: придите, ребята, и возьмите эти 10 тысяч! 60 млн осталось. Не пришли. Деньги были из резервного фонда области, мы им вернем обратно.
– Почему не забрали?
– Несколько вариантов, которые я слышал. Например: «У меня денег много, ваши 5 тысяч мне особо не нужны». Многие просто боятся, говорят: я сейчас деньги получу, а вы через два года попросите что-то доказать, документы предоставить. Я им говорю: ну вы что, государство обещало, что ничего не будет спрашивать. Еще вариант: получил одну выплату, а про вторую подумал, что придет автоматом. Есть еще моя личная гипотеза непроверенная, что некоторые при регистрации самозанятого указали почту разовую, и когда им налоговая разослала письма, они их не получили. Больше объяснения я найти не могу. Потому что самозанятые с начала года были зарегистрированы, это не то что ты десять лет назад зарегистрировался и забыл. У нас по состоянию на 1 апреля было 14 тысяч самозанятых, на 1 мая – 18 тысяч.
– Вторая волна уже начинается, дайте советы бизнесу, что нужно сделать сейчас, чтобы спокойнее войти и пережить этот период?
– Во-первых, внимательно проанализировать прошедшие полгода и сделать выводы, все ли ты правильно сделал и был ли готов. Есть бизнесы, которые вполне были готовы к случившемуся развитию событий. Интернет-магазины, например. Во-вторых, ни в коем случае не отчаиваться и не пытаться все бросить, так будет только хуже. Третий момент. Рассчитывать на свои силы, свои связи и возможности и трезво их оценивать. Но вместе с этим – не бояться, не стесняться обращаться за поддержкой и помощью. Что бы там ни говорили, институты развития призваны помогать, многие обращаются и получают помощь. И последнее – извлекать из всего какие-то позитивные выводы.
Екатеринбург, Светлана Загороднева
Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42
© 2020, РИА «Новый День»