Восстановление военной мощи России является мифом, который выгоден правящей элите России и Запада, но не имеет ничего общего с действительностью. Об этом, как передает корреспондент РИА «Новый Регион», говорится в докладе Института национальной стратегии «Итоги с Владимиром Путиным: кризис и разложение российской армии», который подготовлен при участии видных военных экспертов.

Основные авторы доклада – политолог Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, генеральный директор ИНС Роман Кареев, начальник отдела Института военного и политического анализа Александр Храмчихин, руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок – отмечают, что одна из важнейших задач исследования – показать, что миф о военной мощи России не имеет ничего общего с реальностью. «Необходимо признать правду, сколь бы горькой она ни была: вопреки официальной пропаганде, Вооруженные силы РФ находятся в глубочайшем кризисе, который самым серьезным образом усугубился именно при президенте Владимире Путине. Более того: неблагоприятные тенденции в развитии военной сферы приняли в «эпоху Путина», в значительной мере, необратимый характер», – говорится в докладе.

Авторы исследования отмечают, что в последние годы путинский Кремль сделал немало для того, чтобы сформировать миф о «возрождении военной мощи России» едва ли до советского уровня. При этом созданная легенда весьма популярна на Западе, поддерживается и распространяется политиками и СМИ ряда стран G7, что позволяет иностранным военным функционерам требовать от своих парламентов увеличения ассигнований на военные нужды и объяснять своим народам разного рода масштабные военные операции или приготовления к ним. Этот миф активно поддерживается легендой о том, что Россией правит «чекистская корпорация», что, по мнению экспертов Института национальной стратегии, может усугубить негативные тенденции.

В Кремле не учитывают китайской угрозы и преувеличивают военную мощь НАТО в Европе

Между тем авторы доклада обращают внимание, что никакое военное строительство в государстве не представляется возможным, если политическое руководство страны не сформулировало взгляды на то, какие задачи предстоит решать Вооруженным силам (ВС), т.е. к войнам какого типа и с каким противником (противниками) ВС должны быть готовы. Для России этот вопрос остается актуальным до последнего времени.

Эксперты обращают внимание, что два официальных документа, в которых идет речь о геополитическом положении РФ, военных угрозах для РФ и состоянии ВС РФ – «Военная доктрина Российской Федерации», утвержденная указом Президента в 2000 году, и «Актуальные задачи развития Вооруженных Сил Российской Федерации» – не отличаются конкретностью, а некоторые пункты выглядят весьма спорно.

В частности, эксперты отмечают, что единственным потенциальным противником, судя по официальным документам, на Дальневосточном стратегическом направлении считается США (и, возможно, Японию), а Китай не рассматривается в качестве такового, поскольку якобы не имеет ни возможности, ни необходимости (в силу наличия протяженной сухопутной границы) проводить морские десантные операции против РФ. Между тем, как считает начальник отдела Института военного и политического анализа Александр Храмчихин, на востоке России следует учитывать именно угрозу военной экспансии Китая, который руководствуется концепцией «стратегических границ и жизненного пространства».

Как отмечается в докладе, концепция «стратегических границ и жизненного пространства» разработана для обоснования и правомочности ведения ВС Китая наступательных боевых действий, и базируется на представлении, согласно которому рост населения и ограниченность ресурсов вызывает естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его «естественной сферы существования». При этом долговременная программа строительства вооруженных сил Китая предполагает формирование ВС, способных «одержать победу в войне любого масштаба и продолжительности с использованием всех средств и способов ведения вооруженной борьбы».

Авторы доклада отмечают, что хотя указанная концепция не называет прямо направление, в котором будут расширяться «стратегические границы жизненного пространства» Китая, достаточно очевидно, что это может быть только Россия, в первую очередь, ее восточные регионы, которые обладают гигантской территорией и природными ресурсами при очень небольшом и достаточно быстро сокращающемся населении.

В то же время Александр Храмчихин обращает внимание, что в сентябре 2006 года Китай провел беспрецедентные по масштабам десятидневные учения Шэньянского и Пекинского военных округов Народно-освободительной армии Китая (НОАК, официальное название ВС Китая), двух самых мощных по своему потенциалу из 7 китайских военных округов. Именно эти округа прилегают к границе с Россией, Шэньянский противостоит Дальневосточному, а Пекинский – Сибирскому военному округу ВС РФ.

При этом в ходе учений части Шэньянского ВО совершили бросок на расстояние 1000 км на территорию Пекинского ВО, где провели учебное сражение с частями этого округа. Целями учений стали отработка навыков маневрирования армейскими соединениями на большом удалении от мест базирования и повышение уровня управления тыловым обеспечением войск. По словам экспертов, подобный сценарий учений можно рассматривать только как подготовку к войне с Россией, причем отрабатывается именно наступление, а не оборона.

С другой стороны, как отмечается в докладе, представление о НАТО как основном потенциальном военном противнике РФ кажется сегодня весьма сомнительным. По мнению экспертов, официальная кремлевская пропаганда нередко вводит общество в заблуждение по поводу динамики развития Вооруженных сил НАТО в регионах, прилегающих к РФ. По данным аналитиков, группировка Североатлантического альянса в Европе за период, прошедший после окончания «холодной войны», подверглась радикальному сокращению, причем сокращение – продолжается. Так, на начало 1990 года ВС 16 «старых» членов НАТО имели в Европе суммарно 24 344 танка, 33 723 боевых бронированных машин, 20 706 артиллерийских систем (артсистем) калибром более 100 мм, 5 647 самолетов, 1 605 вертолетов. На начало 2007 года ВС 22 стран НАТО (16 «старых» и 6 «новых», бывших членов Организации варшавского договора, ОВД) располагали в Европе суммарно 13 514 танками, 26 389 ББМ, 16 042 артсистемами, 4 031 самолетом, 1 305 вертолетами. В то же время существенно сократилась военная группировка США в Европе. В этой связи, по мнению экспертов, сохранение договора ДОВСЕ для РФ целесообразнее, чем его разрушение, поскольку Москва, во-первых, имеет достаточный потенциал роста в рамках квот, предоставляемых договором, во-вторых, заинтересована в том, чтобы существующий военный диспаритет между силами России и стран НАТО в Европе не принял подавляющего характера.

Анализируя официальные документы, эксперты приходят к выводу, что военно-политическое руководство постсоветской (ельцинопутинской) России в период с 1992 по 2007 годы не выработало стратегически отчетливого и исторически конкретного ответа на вопрос, для чего России нужны вооруженные силы и, соответственно, какими они должны быть. Авторы доклада считают, что на основе существующих документов, таких как «Военная доктрина Российской Федерации» (2000 г.) и «Актуальные задачи развития Вооружённых Сил Российской Федерации» (2003 г.) невозможно вести военное строительство, адекватное нынешней международной ситуации. «Эпоха Путина» оказалась в этом плане ничуть не более продуктивной, чем период правления его предшественника, – заключают аналитики.

Кризис военно-технического оснащения российской армии

Авторы доклада также обращают внимание, что сравнение сегодняшнего состояния основных видов ВС РФ с их состоянием на конец 1990-х годов говорит о недвусмысленном усугублении кризиса военно-технического оснащения российской армии в последние годы. Аналитики отмечают, что общие бюджетные расходы на оборону за 2000-2006 годов лишь несущественно (порядка 15% в долларовом выражении) превышают аналогичные средние расходы в период с 1993-1999 годов, когда экономические возможности государства, в силу неблагоприятной сырьевой конъюнктуры, были существенно (неизмеримо) скромнее сегодняшних. При этом объем вооружений и военной техники, полученных армией в счет этих расходов, существенно ниже, чем в 1990-е, что обусловлено драматическим ростом коррупции.

По мнению экспертов, наибольшую тревогу вызывает кризисное состояние Стратегических ядерных сил (СЯС). В частности их обвальное сокращение, унификация их структуры на базе неоптимальных и уязвимых моделей вооружений, опережающая деградация военно-морской составляющей СЯС.

По данным авторов доклада, за период с 2000 по 2007 год СЯС утратили 405 носителей и 2498 зарядов. За время правления Владимира Путина произведено всего 27 ракет, т.е. более чем в 3 раза меньше, чем за «лихие» 1990-е годы, и 1 Ту-160, т.е. в 7 раз меньше, чем в 1990-е годы. «Таким образом, если в 1990-е годы унаследованный от СССР стратегический потенциал, в целом, удалось удержать на прежнем уровне, то с 2000 года происходит его сокращение, принимающее обвальный характер. Причем тенденции развития ситуации следует признать однозначно негативными», – считают эксперты.

В то же время в сфере обычных вооружений, как говорится в докладе, отмечается существенное (в несколько раз) снижение объемов закупок по сравнению с периодом 1990-х годов, срыв государственных программ перевооружения и деградация содержания самих этих программ. В числе наиболее ярких несоответствий официальной пропаганды и реального положения дел авторы доклада приводят слова бывшего министра обороны РФ Сергея Иванова, который заявил, что Россия увеличит число своих стратегических бомбардировщиков до 50, хотя в настоящее время на вооружении находится 79 единиц.

По мнению экспертов, действующая государственная программа вооружений на период 2006-2015 годы вызывает массу вопросов. Авторы доклада считают, что непонятно, чем обосновано количество и типы закупаемых вооружений и военной техники, а также выполнимость этой программы, если учесть, что все предыдущие программы были сорваны.

В частности, неясно, удастся ли закупить запланированные этой программой 1400 танков Т-90 (для выполнения программы по данному классу вооружений темп закупок необходимо увеличить в 6 раз по сравнению с нынешним), почему они закупаются именно в таком количестве (по вышеупомянутому ДОВСЕ только к западу от Урала Россия может иметь 6350 танков), насколько целесообразна закупка именно этих танков, которые, как считают эксперты, нельзя считать по-настоящему современными. Аналогичные «узкие места» эксперты нашли и в других пунктах программы.

В частности, авторам доклада также чрезвычайно странной представляется ситуация с принятием на вооружение нового ударного вертолета для замены Ми-24. Эксперты отмечают, что еще в декабре 1987 года были подведены итоги конкурса, на котором Ка-50 одержал победу над Ми-28. В 1995 году указом президента РФ Ка-50 был принят на вооружение и выпущен серией в 5 единиц. 2 вертолета этого типа в 2001 года успешно участвовали в боевых действиях в Чечне. Тем не менее, в 2004 году было официально объявлено, что на вооружение поступит Ми-28 в количестве 50 единиц. Остается неясным, почему принято такое решение, чем определяется количество закупаемых машин (по ДОВСЕ только к западу от Урала РФ может иметь 855 ударных вертолетов). При этом следует отметить, что до сих пор ни один серийный Ми-28 на вооружение не принят, хотя о поступлении первых машин в части сообщалось в середине 2006 году.

Авторы доклада также обращают внимание на проблемы в ВМФ РФ. Эксперты констатируют, что, как и в 90-е годы XX века, серьезнейшей проблемой ВМФ остается необеспеченность кораблей ремонтом. Из-за этого происходит списание кораблей, которые могли бы оставаться в строю ВМФ еще 10-20 лет. В качестве примера эксперты приводят обладающий огромным боевым потенциалом атомный ракетный крейсер пр. 1144 «Адмирал Нахимов». Он был поставлен в ремонт в 2001 году, который при достаточном финансировании мог бы быть закончен за 3-4 года. Однако корабль до сих пор находится на ремонте, который почти не финансируется. Скорее всего, один из лучших надводных кораблей ВМФ РФ будет в ближайшее время списан, – полагают авторы доклада.

Аналитики отмечают, что именно с 2000 года поступление новых кораблей на флот резко снизилось. Были достроены еще 3 единицы, заложенные при СССР: 1 ПЛА пр. 971 («Гепард»), 1 ракетный катер пр. 12411 и 1 тральщик. При этом была потеряна ПЛА пр. 949А «Курск», введенная в строй в 1995 году.

Из кораблей, заложенных в 1990-е, были достроены 6 катеров пр. 10410 и ПЛ «Санкт-Петербург», в последние 2 года заложены ещё 2 ПЛ этого типа. ПЛ «Санкт-Петербург» в настоящее время проходит испытания, которые затягиваются из-за серьезных технических проблем. ПЛА «Северодвинск» остается на верфи на протяжении уже 14 лет. Судя по высказываниям ряда представителей ВМФ, даже если эта лодка и будет достроена, она останется в единственном экземпляре. В свете этого факта особенно удивительна описанная выше закладка 3 РПК СН пр. 955. Строительство ракетных лодок требует одновременного строительства, как минимум, такого же (оптимально – удвоенного) количества многоцелевых ПЛА для обеспечения действий РПК СН. В условиях абсолютного превосходства ВМС США над ВМФ РФ в надводных кораблях, отсутствие еще и многоцелевых ПЛА делает развертывание РПК СН в море в боевых условиях невозможным.

При этом эксперты отмечают, что в постсоветский период военно-промышленный комплекс России утратил множество технологий и целые поколения квалифицированных кадров. Эти потери, как полагают аналитики, постепенно становятся невосполнимыми. Главным фактором, который позволил отрасли выжить (по крайней мере, отчасти), стала ее переориентация на внешний рынок и экспортные поставки вооружений. Это имело, однако, неоднозначные стратегические последствия, увеличив вероятность того, что предприятия ВПК будут лоббировать производство морально устаревших образцов не только на экспорт, но и для ВС РФ. В то же время эксперты обращают внимание, что в настоящее время практически не создано новых типов вооружения, а так называемые новейшие разработки были придуманы еще в советское время. При этом существует опасность, что после создания крупных военно-промышленных холдингов исчезнет внутренняя конкуренция в отрасли ВПК, что может может только усугубить существующие негативные тенденции.

Профессиональность и социальная обеспеченность российской армии вызывает большие вопросы

Анализируя состояние личного состава ВС РФ, эксперты констатируют, что его оценить как еще более тяжелое и «невылазное» (А. И. Солженицын), чем состояние вооружений и военной техники. По мнению авторов доклада, главными проблемами в этой сфере являются демотивация военнослужащих (связанная, не в последнюю очередь, с существенным ограничением социальных прав военнослужащих именно в «благословенный» период правления Владимира Путина) и их депрофессионализация.

Как говорится в докладе, в настоящее время приходится констатировать весьма низкий уровень подготовки офицерского и генеральского корпуса (в том числе, высшего командного состава). В ВВС, где уровень боевой подготовки поддается четкой количественной оценке (количество часов «налета»), ситуация является критической. Эксперты обращают внимание, что разбившийся на территории Литвы в сентябре 2005 года на Су-27 печально знаменитый майор Троянов имел годовой налет в 14 часов – он сбился с курса, во многом, из-за отсутствия летной практики. В целом отсутствие практики полетов привело к тому, что резко выросла аварийность авиации. В авиации скоро не будет ни одного летчика-снайпера, почти нет летчиков 1-го класса. Через 10 лет останутся только летчики 3-го класса, в основном, в возрасте 37-38 лет и старше.

Вместе с тем, как говорится в докладе, военная наука без генерации новых идей со стороны военного руководства ушла в глухой загон. В Общевойсковой академии (бывшей академии имени Фрунзе) остались только 20 действующих полковников – докторов наук, которые еще преподают. В то время, как до 1991 г. здесь работало до 100 докторов наук. В Москве почти 90% слушателей и преподавателей военных академий работают в дневное и ночное время с целью получения дополнительного дохода.

По экспертным оценкам, около трети выпускников военных училищ снимут с себя погоны и используют дипломы вне армии. 83,3% нынешних лейтенантов не намерены служить до предельного возраста. На должности младших офицеров сегодня приходят выпускники военных кафедр гражданских вузов («двухгодичники»). По признанию самого военного руководства, их, офицеров, призванных из запаса, в войсках уже до 50%, что свидетельствует о больших проблемах в кадровом составе ВС.

В докладе также отмечается, что судить о реальных масштабах и характере боевой подготовки в ВС РФ чрезвычайно сложно. Официальная статистика количества проведенных учений не обнародуется, в заявлениях официальных лиц лишь подчеркивается, что оно постоянно растет. Если говорить о тех учениях, которые освещались в центральных СМИ, то большая часть из них представляла собой, прежде всего, рекламные кампании. То есть сочетала максимальный информационный эффект с минимальным масштабом задействованных частей и неубедительными легендами, – полагают авторы доклада.

В то же время эксперты отмечают стремительно растущий отток профессиональных офицеров (выпускников военных ВУЗов) из состава Вооруженных сил и их замещение офицерами, призванными из запаса. Также нынешнее состояние ВС, по мнению аналитиков, характеризует отсутствие за весь постсоветский период нашей истории, включая широко разрекламированную «эпоху Путина», каких-либо системных решений по переходу к профессиональному принципу комплектования сержантского состава, отсутствие которого служит одной из главных причин морально-правового разложения низовой армейской среды.

Также в докладе обращается внимание на ущемленное положение ВС и армейского офицерства в ряду прочих силовых структур, проявляющееся в социальной и кадровой политике государства; рост имущественных и социальных диспропорций внутри самих Вооруженных сил.

По мнению аналитиков, адекватно оценить состояние армейской социальной сферы позволяют даже самые общие статистические данные, согласно которым 36% семей военнослужащих находятся за чертой бедности, 52% (!!!) российских офицеров работают дополнительно, в том числе 29% – на постоянной основе (в основном, ночными сторожами, охранниками, сотрудниками частных охранных предприятий), 24% офицеров вынуждены иметь дополнительный приработок для получения средств к существованию. Почти в каждой пятой офицерской семье основной источник существования – заработная плата жены или другого члена семьи.

Как считают эксперты, внедрение контрактного принципа комплектования отдельных частей, производившееся в 2000-2007 годах, не привело к повышению качества личного состава Вооруженных сил РФ. Скорее наоборот. Замена призывного комплектования на контрактное усугубляет одну из самых неблагоприятных тенденций в социальном развитии армии: тенденцию к люмпенизации ВС.

Итоги военного строительства последних 8 лет не вызывают оптимизма

Как считают авторы доклада, в целом, тенденции в области военного строительства в РФ однозначно свидетельствуют о том, что в обозримой перспективе ВС РФ утратят возможность обеспечивать безопасность страны от внешней агрессии. «По-видимому, процесс деградации ВС РФ, которые по своей сути так и остались грандиозным обломком Вооруженных сил погибшего СССР, принял необратимый характер. Для изменения сложившейся ситуации необходимо создание новой концепции военного строительства, основанной на оценке реальных внешних угроз для РФ. На ее основе должны быть сформированы новые подходы к формированию системы управления и структуры ВС, военно-технической политики, принципов прохождения службы личным составом, организации боевой подготовки. Исходя из этого, должно вестись военное строительство в РФ. К сожалению, сегодняшняя политическая ситуация в стране не дает никаких оснований предполагать, что подобная концепция будет создана и претворена в жизнь», – полагают эксперты.

По мнению аналитиков, военное строительство минувших 8 лет де-факто отдавало приоритет развитию пехотных частей перед развитием частей, основанных на высокотехнологичных видах вооружений (в частности, пехотными являются практически все получающие приоритетное финансирование «части постоянной готовности»). Есть основания полагать, что в ближайшей перспективе основу ВС РФ составит наемная пехота, главной задачей которой будет борьба не с внешними угрозами, а с собственным народом. Вооруженные силы РФ рискуют приобрести исключительно полицейские функции и превратиться в составную часть репрессивного аппарата.

Как говорится в докладе, «военное строительство неотделимо от государственного строительства. Это вдвойне верно для российской истории, в которой состояние армии традиционно было и остается одним из безошибочных индикаторов состояния государства». По мнению аналитиков, лучшее, что до сей поры делалось в сфере оборонной политики постсоветской России, можно рассматривать как попытку предотвратить и отсрочить окончательное разрушение ВС СССР. Точнее, той их части (далеко не во всем лучшей), которая досталась в наследство Российской Федерации от погибшей Советской Империи.

«Военное строительство в собственном смысле слова еще не значилось в российской повестке дня. Оно является задачей будущего, причем ближайшего будущего, если мы хотим выжить как единая страна. Учитывая, что средства и формы ведения войны за последние десятилетия заметно изменились, а российское общество и государство кардинально отличны от советских, идеология будущего военного строительства едва ли может быть сформулирована в категориях реформирования/модернизации остатков советского военного наследства. Речь должна будет идти о строительстве «с нуля» новых Вооруженных сил, адекватных новому этапу развития государственности России, как это уже не раз бывало в отечественной истории», – полагают авторы доклада.

Создание новых Вооруженных сил, которое является единственно возможной и исторически оправданной альтернативой процессу «управляемого умирания» ВС СССР, возможно только в случае прихода к власти в России качественно нового поколения государственных деятелей. Судьба российской армии целиком и полностью зависит от вероятных, но вовсе не гарантированных перемен в судьбе российской власти. В судьбе самой России.

У нас нет избыточных оснований для исторического оптимизма. Но у нас остаются право и обязанность – надеяться, – заключают авторы доклада.

Ссылки по теме:

Действующую военную доктрину России разрабатывали непрофессионалы, – мнение экспертов >>>

Москва, Андрей Романов

© 2007, «Новый Регион – Москва»

Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».