В первую половину июня, да в Русальную неделю, вероятно, доставшуюся русичам от римских многобожников, Язычнику, ну, просто грех непростительный не порассуждать о таком загадочном лингвоявлении, как Русалка. Тем более что в эти же дни мы отмечаем очередную годовщину со дня рождения «нашего всё» (это не о Владимире Владимировиче, если у вас вдруг сбился ориентир, а об Александре Сергеевиче, появившемся на свет 26 мая по Старому или 6 июня по Новому календарю), который и поэму о Русалке написал, и на ветку ее усадил в сказке про Руслана и Людмилу.

С самыми завораживающими представителями родной сказочной «нечисти» разбирается филолог Эмма Прусс:

«На самом деле, увы, большинство людей (и россиян в том числе) прекрасно знают историю русалочки Ариэль благодаря сказке Ганса Христиана Андерсена и мультфильму студии Уолта Диснея. И вовсе не знакомы с романтическим образом «славянской» русалочки из чудного романтического стихотворения Лермонтова:

Русалка плыла по реке голубой,

Озаряема полной луной;

И старалась она доплеснуть до луны

Серебристую пену волны…

Или пушкинского волшебного:

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит…

А ведь, казалось бы, трудно придумать русское слово «исконнее», чем русалка, которое – на слух и графику – так и отдает славянской стариной. Оно словно бы пришло из легенд предков о русоволосых речных красавицах. И корень рус- в нем так легко угадывается. Здесь ведь явное родство с лексемами Русь, русый?! А русые волосы – даже самого дивного оттенка – всегда чуточку отдают зеленью болотной тины…

Однако, это не так! В русалке славянское происхождение имеет только суффикс «к». Ну, и окончание, женского рода. И редукция второй гласной – изменившейся, по одной из этимологических версий, с о на у. По этой версии, предки славяне позаимствовали слово и одно из его значений из латыни. А в латынь, то есть в древнеримскую культуру лексема перекочевала из других античных традиций, где отдельный день был посвящен душам умерших и назывался rosalia.

Обряд Розалий заключался в чествовании ушедших, украшении их гробниц венками из роз. Даты этого цветочного Дня поминовения были плавающими – то в апреле, то в мае. Когда уже на закате римского владычества на территории этой империи начали селиться славянские племена, потихоньку обживавшие Балканы и современную Восточную Европу, они переняли у доминирующего этноса некоторые обычаи (в частности, и языческий весенний праздник rosalia), как это и бывает в подобных контактных зонах. И постепенно переосмыслили чужие образы и изменили латинские термины. Так, Розалии стали Русалиями. Их фиксируют летописи и фольклор: отмечались они в те же даты и тоже были связаны с умершими.

Сформировался и определенный образ русалки, буквально как «существа, чествуемого в праздник Русалий». А слова так «обрусело», что латыни там не слышно и не видно.

image

Впрочем, и в самом славянском понятии русалка немного и от древнеримского значения, и от андерсеновской, и, тем более от диснеевской Русалочки. И отсутствие хвоста в этом контексте – весьма незначительная деталь.

Русалками, по славянским поверьям, становились утонувшие девушки. Некоторое время существовал аналогичный термин и для утопленников – юношей: русал. Интересно, знает ли об этом основной акционер современного российского металлургического Русала?!

То, что в восточно-славянском фольклоре русалки – категория совсем не радостная и связана с «неправильной» смертью, невольно заставляет рассмотреть и другие предположения относительно происхождения лексемы. К тому же, в зависимости от региона, славяне называли русалок и другими словами: шутовка, чертовка, водяниха, лоскотуха ( от укр. «лоскотать» – щекотать), мавка, навка, купалка, казытка (от белорусского «казычут» – щекочут).

Итак, кроме версии, что русалка – это Розалия, редуцированная через Русалию, есть мысль, что слово происходит от лексемы русло. Мол, именно в руслах рек водятся русалки. Тут, правда, возникает загвоздка: этимология самого русла весьма и весьма туманна.

Еще один вариант – русалка – все таки производное от древне-русского Русалии(и) («языческий праздник весны», «воскресение св. отцов перед троицей», «игры в этот праздник»); старославянского роусалиѩ (Савв. кн.); древне-сербского Русалии – πεντηκοστή, болгарского руса́лия «неделя перед троицей», сербохорватского ру̀сȃље (сравнивается с русским «троица»). Но сами Русалии – это заимствовано из

средне-греческого ῥουσάλια – «троица».

Возможно, когда-нибудь окончательно точки над русалочьим «ё» расставит семантика слова. Вдруг, да найдется некий источник, что увяжет форму и содержание этой загадочной лексемы, обозначающей персонаж, унесенный неправильной смертью, заложного или ходячего мертвеца, то есть: самоубийцу; убитого матерью младенца; утонувшую обрученную или утопившуюся из-за любви девицу.

Внешность славянской русалки: никакого рыбьего хвоста (это особенность западноевропейских легенд), белая (цвет траура в Древней Руси) одежда, длинные распущенные зеленые (как осока) или русые волосы (у Пушкина есть зарисовка о монахе, где Русалка – брюнетка) и цветочный венок на голове (так хоронили незамужних девушек).

Восточнославянский образ русалок дополнялся красотой, бледным лицом, холодными руками и закрытыми, как у трупа, глазами, полупрозрачным телом.

В некоторых поверьях они были ростом с деревья.

Менее распространенный в народе (и отсутствующий в литературе) образ русалки подчеркивает ее принадлежность к нечисти: страшная, безобразная, заросшая шерстью, горбатая, брюхастая, когтистая и с длинными, обвисшими грудями.

Живут русалки обыкновенно на дне водоемов, поэтому детям не рекомендовали подходить даже к колодцам.

«Наши» русалки, как правило, опасны для людей, но бывают и исключения.

Русалки, как любая нечистая сила, способны оборачиваться животными и предметами.

Убивает русалка, защекотав человека до смерти, но может и кусать, и душить, и щипать.

Представления о деятельности русалок на суше разнятся.

Русалку, сидящую на дубе, Александр Сергеевич Пушкин придумал не сам. Позаимствовал из народного творчества: якобы, что на Русальной неделе русалки селятся в лесах, предпочитая дубы и березы.

image

Для молодого мужчины (русалки их любят) верная погибель, если он присядет покачаться с такой русалкой на ветке или качелях. А кого убьет русалка – тот сам становится русалкой. Или русалом (если это, к примеру, дяденька).

Откупиться от русалки, как записал юный Лермонтов, можно лишь, дав ей полотно или готовое платье, – чтобы она могла укрыться сама или укрыть своего ребенка. За такую добродетель русалка, якобы, может наградить сверхъестественным даром или волшебным предметом.

image

Честно говоря, мне даже хочется, чтобы этимология русалки оставалась загадкой. Уж больно милое и в меру волшебное слово получилось из прямолинейной Розалии и ритуальных размытых Русалий. Итальянцы полагают его одним из самых ласковых в русском языке.

Возможно, именно поэтому некогда исключительно фольклорный образ русалки, как водяного существа с длинными распущенными волосами, стал достоянием хорошей литературы, как в «Разговоре на большой дороге» Тургенева:

«Гляжу я на неё, а у ней глаза так и светятся, зелёные такие, как у кошки. Не смейся этак, жена, говорю я ей, – этак смеяться грех. Не смейся – уважь меня. – Какая, говорит, я тебе жена – я русалка. Вот постой, я тебя съем. Да как разинет рот – а у ней во рту зубов-то, зубов – как у щуки…»

Или в одноименном стихотворении и в « Герое нашего времени» Лермонтова:

«Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка».

Русалка с течением времени стала даже медицинским термином: так называют ребенка с синдромом каудальной регрессии – генетической аномалией сросшихся ног.

Впрочем, «самостийные» лингвисты изобретают всё новые и новые версии происхождения слова: дескать, был у древних русичей женский аналог имени Руслан – Русланка. И эта Русланка под влиянием Русалий, Руси и разочарования обоих полов в любви и верности превратилась из живой девушки в мифическую притягательно- губительную нечисть Русалку…

Москва, Эмма Прусс

© 2020, РИА «Новый День»