В последние годы судебная система в России все чаще попадает в поле общественного внимания. В большей степени это касается судов общей юрисдикции – ведь после их решений и появились такие неблагозвучные понятия, как «басманное правосудие». Понятно, что в большей степени это касается Москвы, меньше – регионов, где суды не вовлечены в политические процессы. В общем, вопрос, насколько гуманен, скор и прав российский суд и какова ответственность людей в черных мантиях перед обществом и подсудимыми, стоит остро. В интервью «Новому Региону» председатель Свердловского облсуда Александр Дементьев рассказал о наказаниях, которые теперь налагают на служителей Фемиды, ответил, почему на свободу порой не выпускают больных заключенных, а также привел аргументы за и против оправдательных приговоров.
НР: Александр Алексеевич, как в России меняется ситуация в плане ответственности служителей Фемиды? Сейчас судебную систему России сильно критикуют, есть реакция на запросы общества?
АД: Это в законе записано – в прошлом году летом вступили в силу изменения в закон «О статусе судей». Они предусматривают более жесткие требования к поведению судей, их действиям. Так, был введен дополнительный вид наказаний. Если раньше к судьям применялись предупреждение и прекращение полномочий, то сейчас из взысканий есть более мягкие формы, и за совершение менее значительных проступков, чем раньше. Расширены действия, за которые судья может быть привлечен к ответственности, больше стало видов наказаний и одновременно были сокращены сроки применения этих санкций. Так, у судьи может быть проступок, но решение в его отношении должно быть принято в течение полугода – наказывать его или нет. Скажем, выявились какие-то факты, связанные с несвоевременной выдачей документов, задержками, сдачей дела, изготовлением протоколов судебных заседаний. Все это проступки, за которые сейчас с судей можно спрашивать.
НР: Скажите, сколько судей и по каким причинам за прошлый год были подвергнуты наказаниям за проступки? И за какие именно.
АД: У нас было два таких случая. Один – еще до принятия изменений в закон, второй – уже после. Что касается характера проступков: не вовремя изготавливались мотивированные решения. Это просто больная тема для нас. Быстро-быстро рассмотрели дело, решение огласили, а потом месяцами изготавливают решения. В итоге гражданин не может получить его на руки или жалобу подать.
Первый случай – это просто волокита со стороны судьи. В итоге граждане обратились в суд за компенсацией за нарушение разумных сроков. Было вынесено решение о присуждении этой компенсации, и в итоге два судьи были привлечены к ответственности.
Сейчас в законе есть правило, что наличие такого решения является безусловным к выполнению. Есть такой факт, значит это предмет рассмотрения коллегии. У нас был подвергнут наказанию мировой судья в Октябрьском районе и судья в Ленинском районе Екатеринбурга. Хотя там нагрузка такая… За год на одного судью – 46 дел – это больше, чем по области. Но, даже понимая это, мы сказали им: «Так нельзя».
НР: Александр Алексеевич, какой процесс для областного суда в прошлом году был самым резонансным? Например, для Курганского облсуда это был суд по делу экс-замглавы Екатеринбурга Виктора Контеева, а у нас?
АД: Кстати, дело Контеева мы же готовились рассматривать. Просто потом выявился эпизод, который в силу закона подсуден Курганскому суду. А так мы бы его сами рассмотрели.
В прошлом году из таких дел больших и сложных, пожалуй, был процесс по бунту в Кировградской колонии. Сложное дело – 50 подсудимых, пострадавшие. По организации этого процесса все было непросто.
Что касается этого года, наверное, к концу первого полугодия поступит дело, которое окрестили как «дело Федоровича». Не знаю, кстати, почему. Там ведь целая группа лиц, но почему-то выбрали именно его – Федоровича. Это будет сложное дело – по количеству убитых, подсудимых, времени совершенных преступлений.
НР: Это дело уже поручили конкретному судье?
АД: Нет, оно к нам еще не поступило. Еще из дел, которые на слуху, наверное, связанное с Ермаковым. С точки зрения самого процесса не очень много проблем было, просто необычна фабула обвинения. Ведь и для того же Кургана дело Контеева ничего не значит, но вот с точки зрения его организации…
НР: Кстати, почему судья по делу Контеева не раз отводил ходатайства в отношении одного из подельников Контеева, который потом умер от туберкулеза? Вообще, какова в этом плане практика у нас – как часто отпускают или не отпускают тяжело больных подсудимых?
АД: Оценивать, когда не знаешь материалов дела, – очень сложно. Все ведь зависит от того, какие документы представлялись, какие давали заключения по делу. Поэтому правильно ли они его не освободили, трудно сказать. В целом, если говорить о проблеме освобождения из-под стражи по состоянию здоровья, – да, вопросы такие есть. Они есть и в нашей области, и в стране. Однако люди болеют везде – хоть на свободе, хоть под стражей. Речь идет о своевременности и полноте медицинского заключения. Кто должен проводить обследование – медработники колоний или облздрав, который должен создать специальную комиссию?
Бывает и так: врачи говорят – человека содержать под стражей нельзя. Суд принимает решение и освобождает из-под стражи, а этот человек снова совершает преступление. Такие случаи, конечно, бывают. Освободили инвалида: он отбывает наказание за торговлю наркотиками. Он был недвижимым, его освободили, а так как он был диспетчером, то снова занялся этим. Или другая ситуация – отбывал человек наказание за взятку. В заключении он заболел. Есть случаи, когда в местах лишения свободы люди умирают. Однако скажу так – решение об освобождении по состоянию здоровья мы принимали еще и 20 лет назад. Поэтому, что было в деле Контеева, я сказать не могу.
НР: Есть ли в Свердловской области прецеденты, когда судей берут под особую защиту в связи с особым резонансом дела или опасностью мести со стороны осужденного?
АД: Есть. У нас при ГУ МВД существует специальное подразделение, которое занимается охраной свидетелей, потерпевших, сотрудников органов и судей. Есть такие дела, когда возникает необходимость принятия дополнительных мер защиты. В том числе судей – и районных, и областного. Назвать такие дела я вам, конечно, не могу. Таких дел десятки. Они относятся к сведениям, содержащим государственную тайну, и не подлежат разглашению. Такие дела возникают каждый год. Может быть и так, что дело само по себе никакое не резонансное, но личность обвиняемого к этому располагает. У нас же до сих пор в судах высказываются угрозы в адрес судей. В таких случаях должно возбуждаться новое дело. И дело-то может быть бытовое, но субъект такой (и его окружение), что могут принять меры, в том числе по физическому воздействию на суд.
Способы защиты разные – начиная от физической защиты и применения технических средств. А вот выдачу оружия судьям мы не приветствуем – есть другие меры. Оружие – это очень страшная штука, им надо уметь пользоваться, а для этого надо постоянно тренироваться.
НР: Отвечая как-то на вопрос «Нового Региона» об обвинительной тенденции судебных решений, вы сказали, что сегодня для следователей оправдательный приговор – смерти подобно, поэтому они буквально «вылизивают» дела. Скажите, сколько в 2013 году было вынесено в регионе оправдательных приговоров? По каким преступлениям обвинялись оправданные в итоге граждане?
АД: Разные случаи бывают… Когда мы сравниваем нынешнюю ситуацию с дореволюционным временем, с Европой, тем более с Америкой, то порой берем некорректные цифры. Мы подняли статистику по нашему екатеринбургскому окружному суду (существовал до 1917 года, – прим. НР). Да, было много оправдательных приговоров. Но это были дела по нарушению паспортного режима. Крестьянин без паспорта приехал в Екатеринбург торговать, к нему подошла полиция. А это уголовное наказание. А присяжные говорят: так он же приехал нас кормить, что его за это, судить? Оправдали. Но ведь не было в ту пору оправдательных приговоров по убийствам, ну не было. Давайте будем корректно сравнивать.
Когда же речь идет о западной практике, надо помнить, что там другая организация процессов. Или в Америке. Ну, во-первых, у них нет административного наказания – только уголовное. Во-вторых, прежде чем вести расследование, полиция собирает документы, доказательства, а потом идет к судье. Тот говорит да – преступление первой категории, расследуем. Или же говорит – недостаточно доказательств. Ну, значит и не надо. У нас такой практики нет.
Если же говорить о цифрах, то в 2012 году районные суды оправдали 37 , в 2013 году – 25 человек. В том числе в областном нашем суде были оправдательные приговоры. Мировые судьи в 2012 году оправдали 226 человек, а в прошлом году – 236 человек. Кроме того, в 2012 году по различным основаниям прекратили в районных судах 1383 дела (в том числе по реабилитирующим основаниям), а в прошлом году – 1656 дел было прекращено. А у мировых судей еще больше – больше 6 тысяч дел прекратили.
НР: В последнее время возникают сложности с посещением судебных заседаний, как журналистами, так и простыми гражданами. Скажите, можно упростить доступ к процессам и документам, ведется ли работа в этом направлении?
АД: Вопрос удаленного доступа граждан к участию в заседаниях судов обсуждается постоянно. Например, в форме видеотрансляции. Но есть разные аспекты. Допустим, если речь идет о решении арбитражного суда – на них не распространяется закон о персональных данных, зато действует закон о коммерческой тайне.
Что касается решений суда в отношении физических лиц. Решение, которое касается прав человека и свобод, проходит три стадии ревизии. Если дается срок на обжалование, то мы его можем разместить (в открытом доступе, – прим. НР), однако как приговор – только тогда, когда аппеляция скажет о своем решении. Если решение не обжалуется, то через 10 дней оно обрабатывается и публикуется. На публикацию дается месяц – будет срок короче – будем быстрее размещать.
Сегодня для судов общей юрисдикции действует система ГАС «Правосудие» – она единая на всю Россию. Вот, правда, поисковик очень плохой. Это все признают, и сейчас судебный департамент заключил контракт на доработку системы. Однако количество дел, которые рассматривают суды общей юрисдикции, исчисляются десятками миллионов. Только одних гражданских дел в России – 15 миллионов. Неужели это надо все размещать (в интернете, – прим. НР), и кому это нужно? Заинтересованной стороне? Она и так все получает. При этом новый поисковик сейчас разрабатывают. Но какой он будет, я не знаю.
НР: Удалось ли уже судам перевести документооборот на электронную основу?
АД: Нет – суды захлебнулись в потоках электронных писем. Однако электронная переписка считается официальной, если соблюдается закон об электронной подписи. Сама идея вроде бы правильная. На сегодняшний день в судах общей юрисдикции концепция использования разных возможностей подачи заявления принята. Но для этого в каждом субъекте надо создать удостоверяющий электронные подписи центр. Чтобы гражданин мог получить эту электронную подпись. Ведь что отправлено по электронной почте – должно быть идентифицировано. Мы уже столкнулись (с подменами писем, – прим. НР): я приглашаю человека к себе, он приходит и говорит – а я ничего не отправлял. Я не только не отзывал жалобу, я вообще ее не подавал. Потом выясняется, что от имени этого человека совершаются какие-то действия. В общем, нужен ключ электронной подписи, но гражданину получить его сегодня нереально.
Ссылки по теме:
В свердловском облсуде задались вопросом: всегда ли власть защищает человека?/А заодно рассказали, как людей выселяют из квартир и не платят страховки >>>
Свердловскую гильдию судебных журналистов дополнят дискуссионный клуб и спецкурс на журфаке УрГУ >>>
В Екатеринбурге создается гильдия судебных журналистов >>>
Екатеринбург, Александр Родионов
Екатеринбург. Другие новости 25.02.14
Специальные магазины для мусульман стали открываться в Екатеринбурге – и там продают не только хиджабы (ВИДЕО). / В Екатеринбурге отец, придя с работы, обнаружил в ванной утонувшего сына. / Экстремала, прокатившегося между вагонами метро, ищет полиция (ВИДЕО). Читать дальше
Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42
© 2014, «Новый Регион – Екатеринбург»
Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».