Предпосылки Февральской революции в России 1917 года во многом имели локальный ситуационный характер. Если бы крупные гарнизоны российской армии квартировались не в Петрограде и погода была бы более теплой, революционное движение удалось бы подавить. Такое мнение в рамках спецпроекта РИА «Новый День», посвященного событиям 100-летней давности и перспективам современной России, высказал российский политолог Михаил Захаров.
Царское правительство проиграло социалистическим агитаторам
Захаров обратил внимание, что новая школьная концепция предполагает, что русская революция 1917 года считается длительным процессом, который начался с февральских событий и закончился в «красном» Октябре.
По его мнению, февральский крах монархии в Российской империи во многом произошел из-за непонимания правительством Николая II реального положения дел в стране. «Царский режим явно не отдавал себе отчет ни в своей непопулярности, ни в необходимости некоторых преобразований. Причем преобразований не только демократических, но и в военной и силовой сферах – в создании репрессивного аппарата и для реагирования и отслеживания уровня общественных настроений», – считает эксперт.
«Долгое время Третье отделение (высший орган политической полиции в империи) подсовывало монаршей чете письма о безмерной любви народа, которые писало чуть ли не само. А народ монаршую чету если и любил, то достаточно пассивно – не самая надёжная поддержка», – отметил политолог.
Ситуация в Российской империи складывалась тяжелая: участие в затяжной войне, упадок экономики, хозяйственные проблемы – все это привело к тому, что забастовочное движение только увеличивалось в своих масштабах.
«Забастовочные движения и так не представляли собой ничего необычного. Они и так продолжались с начала двадцатого века с некоторой периодичностью. Все ровно по Марксу, Энгельсу и Ленину – когда происходит циклический кризис капитализма, а рабочей силы количество избыточное, рабочие начинали если не голодать, то серьезно теряли доходы», – напомнил политолог.
Он отметил, что к 1917 году забастовки носили все более идеологизированный характер и «подогревались» радикальными левыми силами. «Левая пропаганда, особенно в столице, особенно среди образованных рабочих была довольно сильна. У них также были довольно сильные внутренние организации, как например, рабочие кассы взаимопомощи, которые, в том числе, позволяли распространять и передавать из уст в уста агитационные материалы, поэтому социалистические настроения были распространены», – пояснил он.
Захаров в этой связи добавил, что рабочее движение 1917 году было похоже на протестные выступления в современной России в 2011 году.
«Это был такой креативный класс тех лет. Образованные рабочие были заводилами в забастовках. Они умели читать, имели доход чуть выше среднего. Прочитав хоть Плеханова (Георгий Плеханов – теоретик марксизма), хоть газету «Искра» или услышав социалистического агитатора, они понимали, что им платят недостаточно, поэтому с готовностью шли на забастовки. Они понимали, что капиталист большую часть прибыли от их работы берет себе, и считали это несправедливым», – сказал эксперт.
Он также напомнил, что с революционной агитацией в то время правительство практически не боролось.
Кроме экономических и социальных предпосылок Захаров отметил еще два фактора, которые, с его точки зрения, «подтолкнули» начало революции в феврале 1917 года.
«Сама ситуация Февраля 1917 года была бы невозможна, если бы в России была чуть более развитая сеть железных дорог. Она из важнейших железнодорожных магистралей, которая вела на фронт, проходила через Петроград. По этой причине был обустроен один из крупных гарнизонов в тылу», – отметил политолог и добавил, что именно эти вооруженные силы и не удалось в дальнейшем сдержать властям.
«Вполне вероятно, что если бы этот гарнизон был расквартирован где-нибудь в районе Пскова, то никто бы так бунтовать с оружием не стал», – добавил Захаров.
Эксперт также обратил внимание на сезонный фактор Февральской революции. «Обычно зимой не самый хороший климат и не самая удачная погода. Вспомните, как в это время в Санкт-Петербурге. Но вот 23-27 февраля 1917 года была прекрасная погода – морозная, светило солнце. Нева была замерзшей. Когда власти, согласно планам по борьбе с волнениями, перекрыли мосты через Неву с Выборгской стороны в центр, протестующие просто начали переходить Неву по льду», – отметил Захаров.
«Уникальный» опыт взаимопомощи большевиков и Временного правительства
Если события Февраля 1917 года показали несостоятельность царской власти, то события Октября 1917 года показали слабость Временного правительства и его председателя Александра Керенского, считает Захаров.
«На момент сентября-октября все начинает разваливаться. Происходит серьезный экономический кризис, много людей остаются без работы. Ноль успехов на фронте», – напомнил политолог.
При этом он подчеркнул, что и меньшевики, и правые эсеры к тому моменту в значительной степени дискредитировали себя и участием в работе правительства, и бездействием в Советах. «Активным частям населения – разложившимся армейским слоям или активным митингующим рабочим – большевики казались приемлемой альтернативой. Они обещали мир – это было важно в тех условиях», – сказал Захаров.
«Большевики уже практически чувствуют себя силой №1 и берут курс на вооруженное восстание. Из этого даже не делает никакого секрета. И Временное правительство, и весь политизированный Петроград были более-менее осведомлены о том, что большевики собираются взять власть», – добавил эксперт.
В этот «критический» для Временного правительства момент оказалось, что никакой серьезной поддержки у Керенского нет.
«Он едет на фронт, чтобы заручиться поддержкой генералов и получить какие-то лояльные воинские части для зашиты от переворота. Но там от этого пребывают в небольшом восторге, поскольку надежных частей и так мало, а воевать кому-то нужно. Переговоры проваливаются. В Петрограде тем временем происходит вооруженный переворот», – описал Захаров события в октябре 1917 года, при этом опровергнув распространённый миф о том, что Керенский сбежал от большевиков в женском платье.
В этой связи политолог также привел «уникальный случай» сотрудничества между двумя борющимися политическими силами.
«Примерно в конце августа, когда Корнилов (Лавр Корнилов – главнокомандующий Русской армии) отказался выполнять поручения Керенского и де-факто двинул свои войска на Петроград, сложилась уникальная ситуация, когда интересы запрещенных тогда большевиков и интересы Временного правительства локально совпали. Удержаться Керенскому против Корнилова помогли как раз большевики, которые почувствовали в Корнилове главную угрозу революции», – отметил Захаров.
Гражданская война была кровопролитнее, чем Первая мировая война
По мнению Захарова, одним из самых трагических последствий революции 1917 года стала гражданская война. «В гражданской войне погибло чуть ли не больше людей чем в Первую мировой, а если с учитывать жертв голода начала 1920-х, то и больше. В Первой мировой почти не было мирных потерь», – отметил политолог.
Эксперт обратил внимание, что гражданская война была закономерным, но не неизбежным фактом.
«Альтернативы были, множество. Но история не терпит сослагательных наклонений. Большевики понимали, что у них много политических врагов. Они запретили правые партии, разогнали Учредительное собрание. Они собирались заключить с немцами мир, который значительной частью населения должен был восприниматься как предательство, издали Декрет о мире и, что немаловажно, Декрет о земле, то есть фактически нарушали права собственности. Они знали, что такая политика заставит выступить против них довольно значительную часть активного населения», – сказал политолог.
«Большевики готовились к внутренней войне просто потому, что их политика затрагивала значительную часть влиятельных слоев населения», – добавил он.
В этой связи, как считает Захаров, не случайно вождь революции Владимир Ленин в своих статьях предлагал превратить империалистическую войну в войну гражданскую, потому, что для большевиков было необходимо объявить имущие классы врагами и прекратить империалистическую войну, чтобы пустить все освободившиеся силы на то, чтобы добить собственных политических противников.
«Эхо революции» в современной России
Захаров выразил уверенность в том, что «эхо» событий 1917 года и последующей гражданской войны Россия ощущает до сих пор. Он обратил внимание, что в обществе до сих пор существует раскол во мнениях относительно последствий революции.
«Мы не можем определиться и с оценкой советского наследия. У нас каждый раз, когда заходит речь о Сталине, люди готовы друг другу глотки рвать по поводу того, сколько Сталин расстрелял или не расстрелял, был ли он великим или был палачом. Хотя, разумеется, он был и великим, и палачом», – считает Захаров.
«Когда несколько лет назад была организована комиссия по противодействию фальсификации истории, был проведен опрос по поводу того, чем должна заниматься комиссия. 7-8% ответили, что комиссия должна защищать память великого Октября. Это тоже «эхо» революции», – продолжил он.
При этом эксперт отметил, что власть в стране не может поспособствовать солидаризации мнения в обществе.
«В середине 2000-х годов власти специально, исходя из своих преставлений об исторической политике, отменили выходной 7 ноября и перенесли его на, мягко говоря, спорную дату 4 ноября. Народ его не празднует. Мизерная православная часть общества празднует Покров, остальные празднуют удачно свалившийся им на голову выходной. В значительной части этот праздник рано или поздно затмит Октябрьскую революцию, но это произойдет через поколение», – сказал Захаров и пояснил, что для людей старшего поколения 7 ноября до сих пор важная дата. «Они помнят, как ходили в этот день демонстрации», – добавил он.
Москва, Мария Вяткина
Москва. Другие новости 28.02.17
Термин «великая» не подходит для определения революции 1917 года. Это было «великое преступление», – считают эксперты. / В России началась Февральская революция: роковые события на страницах газет 100 лет назад. / 100 лет после Октября 1917 года: Россию и Украину спасет возвращение к социализму. Народный депутат Украины IV- VI созывов Алла Александровская об уроках истории. Читать дальше
© 2017, РИА «Новый День»