В России власть всегда была против демократии. Самодержавие почти до самого конца настаивало на неограниченности своих полномочий, оставляя страну полностью бесправной. Большевики-коммунисты (вся власть Советам, угу) установили свою диктатуру пролетариата и ехали на ней до развала СССР. И ехали бы дальше, да лошадь сдохла. Оказывается, её нужно было кормить – какая неожиданность. В 90-е выяснилось, что лошадь ещё немножко дышит, и срочно начали проводить интенсивные реанимационные мероприятия, включая прижигание утюгом. Вроде бы, подействовало. Задёргалась лошадёнка, поднялась с колен (блин) и побрела, куда глаза глядят. Туда, где кормят.

Это время, 90-е годы, считается периодом демократии. Однако это был всего лишь период отсутствия диктатуры, а не демократия. Прежняя власть временно отстранилась, новая власть ещё не сформировалась – или, лучше сказать, прежняя власть ещё не приняла новую форму, новое обличье. Вот и получилось время относительной свободы. Но не демократии.

У нас в понятие демократии обычно включают только процедуру выбора себе начальства. При этом одни имеют в виду непосредственно процесс голосования – опускания бюллетеня в урну, – а другие подходят к вопросу расширенно, упоминая и подготовительные мероприятия: агитацию, дебаты по телевидению, и, главное, выделение бюджетных средств на это действо. Но, по сути, разницы между этими вариантами никакой. Так ещё Ленин представлял сущность демократии: народ выбирает, кто будет его грабить.

Конечно, у государственных деятелей, политиков, чиновников есть свои личные, меркантильные интересы, и это влияет на процессы, но к самой демократии это не имеет отношения, это сопутствующие факторы. Демократия, как концепция, выражена в самом этом слове (власть народа), а как механизм – это набор (или система) инструментов осуществления власти народом. Говорят ещё о контроле народа за властью, но, по сути, это то же самое, что просто власть: контролируя, народ осуществляет власть над властью.

И этот набор инструментов контроля не ограничивается выборами. Демократия осуществляется через любые действия и общественных механизмы, с помощью которых люди реализуют свои законные интересы: законодательство, которое закрепляет права граждан; правовые и общественные институты, помогающие пользоваться своими правами; экономические инструменты, обеспечивающие материальное благополучие; договорные отношения между людьми; общепринятые правила и обычаи, и т.д. Другими словами, демократия – это повседневность. Это даже просто образ жизни, а не выборы должностного лица. Люди каждый день обыденными действиями осуществляют управление страной.

А что касается непосредственно выборов, то тут важно вот что: как известно, в демократических странах наибольшее распространение получила двухпартийная система: основную роль в управлении страной играют две партии. Почему так?

Ну, вообще-то, партий обычно гораздо больше, просто в процессе выборов население концентрирует своё внимание на минимальном их количестве: так проще. А фундаментальной причиной такого двучастного деления служит противопоставление личного и общественного интереса в обществе.

В марксистской терминологии эти два интереса обозначены как капитализм и социализм. Если представить их в чистом виде, то капитализм – это 100% личного интереса и 0% общественного. А социализм, наоборот: 100% общественного интереса и 0% личного. При этом в чистом виде ни то, ни другое не встречается, так как это физически невозможно. Когда у людей есть только личный интерес, они не могут образовать общество, ведь для объединения требуется причина, то есть общий интерес, общая задача. Соответственно, если общество существует, то у него есть хотя бы одна общая задача. Поскольку даже если такая причина сначала была, а потом исчезла, общество неизбежно распадётся. А с другой стороны, чистый социализм невозможен, потому что никто в нём не заинтересован. Общество ведь состоит из конкретных людей, и если у них нет интереса ни к чему своему, то и к общественным проблемам тем более.

Любое существующее общество всегда находится где-то посередине между этими крайностями, но не в одной какой-то точке, а – в постоянном движении. В зависимости от потребностей текущего времени, оно движется то вправо, то влево, никогда не уходя слишком далеко – потому, что иначе это для него закончится гибелью, распадом. И в этой ситуации выборы проявляют текущие потребности населения и служат индикатором того, в какую сторону следует двигаться. Одна партия представляет направление, условно, на социализм, а другая (тоже условно) – на капитализм. И общество большинством голосов решает, что в данный момент ему ближе.

«Капитализм» зарабатывает – это доходы. «Социализм» распределяет – это расходы. «Капитализм» делает акцент на обогащении, а «социализм» – на справедливости. В каждые выборы общество решает, что ему нужней: больше зарабатывать или больше справедливости. Если слишком усилится «капиталистическое» направление, ослабнет социальная защищённость населения. Уровень жизни упадёт. А если усилятся «социалистические» настроения, экономика окажется перегружена расходами, продукция подорожает, прибыль уменьшится, зарплаты – тоже. И опять уровень жизни упадёт. Вот и выбирают, что лучше. Как сделать так, чтобы и на всё хватало, и экономика росла, и уровень жизни повышался.

У нас в стране так не получилось. Вроде бы избирали-избирали, всё, как положено, а в итоге – доизбирались. Вся власть сконцентрировалась на самом верху, а все остальные властные институты превратились в пустышки. И по факту получается, что вот эти декоративные органы власти действительно не нужны: пользы от них никакой, зато обходятся они очень дорого. И, значит, разумно было бы от них избавиться – хотя бы для того, чтобы сократить расходы. Но тогда во власти останется только самая-самая верхушка, и получится некое самодержавие: то ли монархия, то ли диктатура. А может, так и надо?

Ну, вообще-то – по крайней мере, как это воспринимается со стороны – у нас в стране уже сейчас власть одного лица, и это длится не первый год. И по очевидным результатам такого правления мы уже сами вполне можем ответить на вопрос, надо ли оно нам.

Если кратко, то итоги на сегодня я представляю так: экономический кризис (да ещё и безвыходный); политический кризис; война; вместо правовой защиты – криминальное право; никаких гарантий для жизни, тем более имущества; падение уровня жизни абсолютного большинства населения. Вряд ли кого-то, кроме правящей верхушки, такое положение дел устраивает.

И это не результат демократии – это результат её отсутствия: у общества нет инструментов контроля над властью. И чтобы преодолеть сегодняшний кризис, такие инструменты необходимо создать.

В 90-е годы, в борьбе с советским «социализмом» тогдашние идеологи посредством СМИ всячески восхваляли личный интерес и всячески третировали общественный интерес. И теперь у нас нет общества. Есть одиночки, которые не в состоянии эффективно противодействовать государственной машине. У каждого есть свой личный интерес, и никто не защищает общий. А общий интерес – это как стена крепости, которая защищает всех. Если её разобрать, все окажутся под угрозой истребления.

Мы её разобрали.

Теперь нужно строить заново.

Челябинск, Сергей Ясинский

© 2017, РИА «Новый День»