95 лет назад, 29 декабря 1922 года, руководители России (РСФСР), Украины (УССР), Белоруссии (БССР) и Закавказья (ЗСФСР) заключили договор об объединении в союзное государство – Союз Советских Социалистических Республик (СССР).

По сути, образование СССР стало итогом внутрипартийной борьбы: Сталин выдвинул идею прямого включения выделившихся за время гражданской войны и формально независимых советских республик обратно в состав РСФСР на правах автономных республик, Ленин предложил проект формального равноправия образовавшихся республик, в расчете на будущую советизацию всей Европы из названия «большой федерации» убрали слово «российская». Победил Ленин.

Не прошло и 70 лет, как (благодаря отчасти все той же внутрипартийной борьбе) капиталистическая Европа перетянула на свою сторону практически всех, кого так или иначе удалось советизировать. Но, не смотря на то, что РСФСР была одной из первых республик СССР, заявивших о суверенитете, за последующие 25 лет Россия так и не смогла выйти из зависимости от Союза. А в последнее время ностальгия по советскому буквально захлестнула общество: об этом прошлом тоскуют не только те, кто при СССР прожил большую часть своей жизни, но и те, кто в начале 90-х со свойственным юности восторгом приветствовал открытие границ и ошеломляющие возможности для всех и каждого; и даже те, кто, родившись на излете развала СССР, вспомнить хоть что-нибудь из советской жизни не может по определению.

Эксперт РИА «Новый День», культуролог Марина Краенко попыталась разобраться в причинах стремления вернуть время назад:

«Наверное, среди ваших знакомых тоже есть ностальгирующие по СССР. Одни вспоминают безопасность. Другие – бесплатное высшее образование. Третьи – профсоюзные путевки в Крым и Кисловодск. Четвертые – номенклатурное положение родителей. Пятые – обувь ЦЕБО и т.д., и т.п. У этих сограждан совок и их предки – хомо советикус – вызывают исключительно светлые видения из прошлого. В отличие от сложностей текущего момента. Даже у тех, у кого в новой реальности все хорошо – и не по средним современным критериям, а слегка завышенным. Более того, вечеринки в духе «назад в СССР» устраивают даже олигархические верхи! Недаром же «Мосфильм» постоянно сдает в аренду свои студии, имитирующие советские « апартаменты»: любителей отметить там Новый год или иное торжество- пруд пруди.

И, наверное, так же как у меня, у вас находятся и другие приятели. Те, что с пеной у рта или прохладным презрением пытаются привести в чувство тоскующих по потерянному советскому прошлому: мол, очнитесь! Мамины – бабушкины духи «Красная Москва» – душная отрава. В совке даже туалетная бумага была узконишевым товаром, а из предметов личной женской гигиены – в наличии только вата.

Кроме Москвы и Питера в свободной торговле позднего совка из еды были лишь горчичные сухари, майонез и маринованные зеленые помидоры. Свадебные платья шили из гэдээровского тюля! Дикторы телевидения были безжизненны как Фантомас.

Ваши мамы были и папы работали за гроши как ломовые лошади, годами ждали получения квартиры, полжизни копили на машину или гарнитур «Мечта», а вы теряли пытливость мозга на пустопорожних пионерских сборах и комсомольских собраниях. Ваша любовь к тоскливому совку – это проявление позорной инфантильности, желание опять стать детьми, чтобы груз ответственности за вас тащили родители и прочие «взрослые» структуры. И т.д. и т.п.

Есть и третьи. Эти занятные люди тоскуют по русской монархии.

Ну и конечно, ровно также – по политическим предпочтениям делятся и публичные персоны: товарищ Зюг и К, Собчак и Лимонов, Михалков и Поклонская…

Не то, чтобы я много и мучительно думала о том, почему вдруг одни романтизируют прошлое, а другие его прямо таки отрицают (причем, вторых, явно меньше). Но думала. Тем более что в этом юбилейном году так активно отмечали столетие русских революций, с которых собственно, все и началось: распад империи Романовых, создание империи коммунизма. В вырвавшемся почти на подсознании «империя», по-моему, и есть часть ответа на это почему.

Да потому что, ничего не изменилось. Мечтающие о возвращении в СССР могут быть спокойны – они в нем и живут. Грезящие об уюте монархии, тоже могут удовлетвориться – в ней и обитают. Названия разные, суть веками на этой территории (чуть меньше, чуть больше – то Аляской прирастем, то Туркестан потеряем) не меняется – ВЕРТИКАЛЬ.

Она же империя, она же диктатура, она же еще бог знает что – ярлыки не важны.

Архаика или модерн?

Почти забытый философ Александр Ахиезер (незаслуженно, к слову, забытый), возможно, точно уловил алгоритм российского маятника: от архаики к попытке модернизации и откат обратно в хтоническую пропасть. Мыслитель пришел к выводу, что в русской культуре отсутствует т.н. «серое» звено: между белым и черным, между «наш» и «не наш». И по этой причине Россия всегда будет выбирать архаизацию, всегда будет совершать возвратно-поступательное движение – кризис, перезревшие реформы, медленные откаты, назревание нового кризиса. И так до тех пор, пока не возникнет безжалостная потребность насильственно утвердить между двумя крайностями третью – нейтральное аксиологическое (иными словами ценностное) пространство, которое сведет на нет стремление русских к крайностям – «кто не с нами, тот против нас».

Плохо это или хорошо? Смотря, в какой период живете. Если через пару дней взорвется революция, наверное, плохо. И в наше время очень даже возможно: вспомните, почему Романовых и К скинули. Это в 1990-е не вполне компетентные историки от экономики заблажили: ах, какие прекрасные коммерсанты и благотворители были Морозовы и еще пара дюжин самых богатых купчиков Империи Российской. Забыв упомянуть, какими эксплуататорами и вообще гадами те являлись: с них родимых началась, между прочим и в том числе, российская экологическая катастрофа. Сейчас ровно такие же толстосумы – народокровопийцы и министры – капиталисты созрели…

Поэтому меня и восхищает, и удручает смысл анализа Ахиезера и глубина его понимания России, точнее, закономерностей ее развития. Неужели таки так? Повторения без улучшений?

Другой ученый – Владимир Булдаков развил мысль Ахиезера, касающуюся тектонической плиты архаики, на которой, якобы, покоится российская культура, а, следовательно, государство. Булдаков замечает, возможно, с долей иронии, что интеллигенции недоступно понимание одного иррационального факта: русский народ создает в своем обществе власть согласно своему представлению о власти, а не вследствие победы той или иной партии на выборах.

Наверное, для ВВП и его научных консультантов, если они читали АА и ВБ, это стало огромным облегчением. А вот для меня и части друзей понять или принять неизбежность возникновения российской властной государственной вертикали – довольно грустное откровение.

«Качнувшись вправо, качнется влево»

С другой стороны, мы уже достаточно взрослые люди, чтобы даже эмпирическом путем дойти до понимания: всё, что плохо, оно же и хорошо. Вообще, это самое интересное в любом народе – те качества, что оборачиваются и так, и эдак. Один мой знакомый укорил: все критикуешь, всё ёрничаешь, даже когда произносишь слово «народ», будто сама не народ, а некто повыше. Я с ним не согласна, хотя право на такое мнение признаю. Просто полагаю, что мнение это в шорах неплодотворной убежденности в том, что патриотизм – это безоглядная любовь. К своей родине и своему народу, частью коего являешься.

Но мне больше нравится английское трактование вопроса, где о своей стране говорят не «our country», а «this country», то есть не «наша страна», а «эта страна». Создаётся некая дистанция, некая степень отстранения. С такой дистанции, кстати, не только недостатки, но и достоинства яснее видны. И народа. И собственные…

Самый показательный пример: русская непоследовательность и разгильдяйство, другими словами – бардак. Несомненное зло, но и большое благо. У немцев вагончик не тронется, если сказано, что состав никуда не пойдет. Возвращайся домой и майся там до сигнала о посадке. А в России сообщение грянет неожиданно, потом так же неожиданно отменится и тебе достанется спальное купе, потому что кто-то поверил и уже уехал. Так что у нас нужно всегда оставаться на вокзале.

Не менее показательна ситуация с репрессиями и лагерями. Те же аккуратные и добросовестные немцы поработали куда эффективнее в более короткий срок. Если там ты попал в категорию «лишенцев»– уцелеть практически невозможно. А в России можно было уехать к дяде в соседний город и прожить долгие годы. Но и попасть-пропасть просто так – за выражение лица и кривую усмешку было куда вероятнее. Бардак – это и гневливость, и растрёпанность чувств, недостаток душевной дисциплины. Но он же и отходчивость: да ты чё, да я уже забыл. Опять-таки бардак может часто обернуться добротой.

Вообще, в так называемых чертах стоит разобраться – что откуда идёт. Например, ксенофобия. Штука, безусловно, огорчающая. И, в определенной степени, оборотная сторона воспетой Достоевским соборности (в советском варианте – коллективной ответственности): дескать, если мы все скопом правы, значит те, кто не такие, виноваты – не конкретно, но заведомо.

А вот российская артистичность радует. Не так ярко, как латиноамериканская или итальянская, или, к примеру, грузинская, но точно – не заскучаешь. Пока стадия болтовни… Как до дела дойдет – и заскучаешь, и взбесишься…

Русское самоуважение – тоже штука амбивалентная. Если ты улыбчив и вежлив – значит слабак и мямля, и даже хуже – подкаблучник. А вот щеки надул, грудь дугой выгнул – орёл!

И на государственном уровне то же: не та страна велика, где людям хорошая жизнь обеспечена, а та, которую чужеземцы (да и свои заодно) боятся. Чистое средневековье, однозначно – архаика. И тут что хочешь сравнивай – имперскую Россию Николая Первого или советскую при Сталине. Все та же долбаная вертикаль. Империи на российской территории даже разваливались одинаково. Что Российская империя – при Ники и его Алисе, что СССР – при Горби и его Раисе. И мускулы качали при неких схожих правителях – без жен, преданных всеми фибрами души и тела (то есть каждой частичкой и нервом) исключительно своей миссии и Отчизне…

Или вот любимая тема: загадочная русская душа. Благо или проклятие? И отличается ли от французской, скажем? Конечно, отличается. И не только от галльской. Как лица, как языки, как быт, как уклад. Только самонадеянно думать, что она какая-то особо загадочная. Финская или японская души – не менее таинственны. И Тютчева совершенно неправильно трактуют: поэт не в восторге от русской души, он в отчаянии: да ёлы, опять ничего не получается, никакого ума не хватает, остаётся только верить. Или «уснуть и видеть сны». Тот же Тютчев, патриот из самых закоренелых, но проживший довольно долго в Европе, написал о Родине:

Ни звуков здесь, ни красок, ни движенья.

Жизнь отошла, и, покорясь судьбе,

В каком-то забытьи изнеможенья

Здесь человек лишь снится сам себе.

Вот точный диагноз. Через века вслед за Тютчевым его повторила Кира Муратова в «Астеническом синдроме» – кино про кОму советской интеллигенции.

Спим. Со времен былин. Помните, Илюша Муромец: 33 года 3 месяца и три дня. Но Россия спит шибче: веками. Пока остальные (Древние Рим с Грецией) изобретают самые важные категории – дороги и законы, а потом эпохами их осваивают и манипулируют: англичане почти до совершенства довели идею парламентаризма, американцы – личной свободы, японцы – возможности синкретизма своих и чужих придумок, шведы – экологии и качества, немцы – всего и еще пивоварения…

Мы бы могли удивить и заработать на интерпретации, но это явно не наша ниша.

Наш дар – порыв. Разовое усилие. То есть сделать можем. Завершить – куды там, а уж распространить – скука смертная.

И это касается всего.

Географии с предпринимательством, политики…

Гавайи бросили, форт Елисавета – единственное тамошнее русское наследие, это же сплошь руины.

Аляску продали.

В Калифорнии выдру истребили – китайцам продавали. Тоже бросили, как негодную территорию, за пару лет до того, как там нашли золото.

Окно в Европу прорубили. Чудесную новую столицу на костях рабских построили. Обустройство остальной России отложили. На три века. Пока на броневике в новую коммунистическую реальность очередные модернисты не въехали, истребив полстраны. И т.д. и т.п...

Если коротко, то возможно, эта наша особенность – рвануть и заснуть – обусловлена русским извивом христианства. В православии гораздо меньше, чем в католичестве, тем более в протестантстве, уделяется внимания созидательному труду. Ценится труд духовный, над собой, своим внутренним совершенством. Душевная чистота почти противопоставляется телесной. Высокая культура – культуре материальной. Это одна из краеугольных опор русского интеллигентского комплекса. Ведь и по сей день в образованной компании не очень-то принято говорить о мебели или еде, что-то сдвинулось лишь в самые последние годы.

Надежда № …

Что же касается недавнего прошлого. Конец 1970-х – щемящая тоска от ощущения беспросветной предсказуемости: всё до смерти просматривается отчётливо, оттого невыносимо. И в семье у тех, кто нынче вспоминает себя в красном галстуке, папу на «Москвиче», а маму – в сапогах – чулках и шиньоне – тогда были ровно такие же умонастроения.

Что же касается, экономических достижений СССР, то отставив в сторону «ракеты и балет», хочу привести цитату из не слишком известного произведения Владимира Войновича «Автопортрет: роман моей жизни». В отличие от «Москвы-2042» и «Чонкина» это не беллетристика, это почти документ. Автобиография, написанная очень умным человеком, рассказывающим точным языком о стране, где он жил, – Советском Союзе. Рассказ о том, как Войнович в молодости делал тумбочки на заводе, представляет собой одну из лучших иллюстраций к проблеме работы советской экономики:

«Тумбочки завод производил в больших количествах, как предполагалось – для рабочих общежитий. Но их почему-то никто не брал, и они штабелями складывались в углу огромного цеха <...> Готовую работу принимал у нас мастер отдела технического контроля Каптюх. На крышках принятых тумбочек он ставил крупную и жирную печать ОТК <...> Мы брали из штабеля несколько тумбочек. Печать стирали наждачной бумагой или состругивали рубанком. С утренней сменой являлся Каптюх, осматривал наши изделия, ставил новую печать и выдавал справку, что сдано столько-то тумбочек. Сданные тумбочки ставились в уже упомянутый штабель. К следующему утру мы печать опять стирали и снова сдавали те же самые тумбочки <...> Так продолжалось несколько месяцев, пока кто-то не заметил, что бесперебойное производство тумбочек никак не влияет на их количество».

Мне кажется, эта лучшая аналитика и наглядный пример всей советской системы хозяйствования. Плановая экономика, игнорирующая реальный спрос. Бюрократический контроль, который (в отличие от рыночной конкуренции) порождает фиктивное производство. Заинтересованность рабочих не в результате, а в «печати».

А ведь такие «тумбочки» создавали огромный советский ВВП. И когда сегодня некоторые «историки» пишут, что в СССР «бурно развивалась экономика», они включают в свою не менее липовую, чем производство упомянутых тумбочек, аналитику и подобный «рост». Так что, всем из юных, кто хочет знать, что такое СССР, я бы посоветовала прочитать этот толстый том – собрание интереснейших фактов из реальной советской жизни. Да и ностальгирующим неплохо бы из этого источника «освежить» свои впечатления о повседневной жизни СССР, а не только из редуцированных временем детско- юношеских грёз.

Но я поотвелклась на 70-е. Самые, кстати, сытые и благополучные годы совка.

В начале 80-х застой стал просто отстойным. Зато в конце 1980-х – радужные надежды.

В 1990-е – период хоть и скептической, но эйфории.

2010-е – налицо тугой замес из наследия 1970-х и остатков радости 1990-х. Те, кто жадно ждал перемен – адаптируются. Что понятно: решительные шаги (протест, отъезд) – по определению для немногих, а жить-то надо и, значит, надо признавать окружающую жизнь полноценной и нормальной. Иначе получается, что неполноценен и ненормален ты…

При этом большинство как-то плохо и уже с тревогой представляет, куда мы идем. И от тоски и повсеместного советского формата дежавю сограждане опять погружаются в сон.

«Новый День – Челябинск» в контакте, Одноклассниках и *Facebook

*

Что будет дальше? Я могу говорить только о культурной стороне дела. В этом отношении Россия – безусловно, Европа. И поэтому с европейским, вообще с западным, европейско-американским миром Россия и должна соразмеряться и себя соотносить. Культивируя лучшее, исправляя дурное. Причем, не нужно обелять черное в родных осинах, съездив на каникулы во Вьетнам, к примеру: дескать, в очень многих местах живут хуже, чем мы, и устроено многое хуже. Давайте планку выравнивать. А то у нас стандарты виляют, как в аттракционе «Американские горки». Как о литературе – Чехов и Достоевский рядом с Кафкой и Джойсом. Как о музыке – Рахманинов и Шостакович – гордость ХХ века. Коснись же уровня жизни и свобод – Бангладеш и Гана. На этом параноидальном бреде дурные гос-менеджеры и поддерживают идею о наличии «своего пути». Нет у России никакого «своего пути», кроме общепринятого пути европейско-американской цивилизации. Со «своими», разумеется, извивами – такими же своими, какие есть у любых испанцев или датчан.

Не нужно ностальгировать и жалеть об империи – в той или иной форме. Ну да, молодость, детство, здоровые и сильные папа- мама и прочие утраченные метафизические категории – всегда акварельки. Но у этой пасторали были и чудовищные мелодии и формы. Нужно по своей горизонтали добиваться улучшения и продвижения. Раз уж вертикаль у нас негибкая и неэффективная. Как-то не хочется в хтоническую – то прОпасть. И потом, возвращаясь все к той же философской категории отсутствия серого у русских: они же «не наши – то» все из бывших «наших» – украинская сестра, братец Узбекистан и т.д., и т.п.

В Лондоне половина богатеев – тоже «наши», беглецы-воровайки. Франция после 1920-го вообще обрусела наполовину… Ну, не получилось на этапе позднего совка создать из частей распадающегося геополитического пазла нечто вроде «ихнего» Евросоюза. Так у них в Евросоюзе тоже не все гладко.

Попытка не пытка. К тому же у нас есть замечательная монополия на орудие массового объединения. Может, недостатков у «этой страны» больше, чем достоинств. Но мощное объединительное орудие есть. И работает оно – великое и могучее, куда эффективнее силовых угроз. Это орудие – русский язык, который взлетел в статусе после распада СССР, превратившись из языка межнационального общения во внешнеполитического переговорщика: эстонцу с киргизом в 21-м веке объясняться проще всего по-русски…»

Челябинск, Марина Краенко

* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.

© 2017, РИА «Новый День»