Экономист и историк Сергей Ясинский анализирует тренды российской политики:

«Руководство РФ и Генеральный Штаб Вооружённых Сил делают угрожающие жесты в сторону Запада, в первую очередь, США. Анонсирован и фактически произведён выход из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) и заявлено о начале разработки новых, гиперзвуковых, ракет средней и меньшей дальности. Общественности представлены образцы (точней, их изображение) новых вооружений: «Авангард», «Сармат», «Кинжал», «Циркон» и т.д. В начале марта официально заявлено о новой программе подготовки Вооружённых Сил РФ к войне – как ответ на якобы разработанную Пентагоном стратегию «Троянский конь».

Под «троянским конём» Генеральный Штаб подразумевает население России, недовольное положением дел и желающее его улучшения. Тут имеется в виду, что Пентагон хочет и будет использовать это недовольство в своих целях, формируя внутри РФ свою «пятую колонну».

Ну, в общем-то, это не новость: такие речи ведутся в стране многие годы – каждый раз, когда недовольство населения вырастает до заметных масштабов.

Руководству страны политически выгодно представлять дело так, что это недовольство инспирировано врагами России, теми же США, тогда как, якобы, на самом деле население поддерживает российскую власть и всем довольно.

Новое здесь в том, что в исполнении Генерального Штаба эта идея открывает возможность для применения Вооружённых Сил внутри страны против населения России (что запрещено).

Официально военная доктрина РФ носит оборонительный характер, однако начальник Генерального Штаба Герасимов в своём докладе использует формулировки: «стратегия активной обороны», «комплекс упреждающих мер по нейтрализации угроз безопасности государства», «концептуальные подходы по нейтрализации агрессивных действий», а также заявляет о подготовке к масштабной, а не локальной войне. То есть концепция предполагает возможность нанесения превентивного удара и выхода российской армии за пределы страны. Также в числе мер «активной обороны» упоминается и противостояние «троянскому коню» – то есть недовольному населению.

Но то, что нынешний режим развяжет полноценную войну против блока НАТО настолько маловероятно, что этой угрозой можно спокойно пренебречь. Российская армия не обладает ресурсами для этого, а военно-промышленный комплекс не способен самостоятельно произвести никаких значимых вооружений. Существуют разве что отдельные единицы вооружений для испытаний, и, как можно понять из скудной информации, иногда проникающей в СМИ, эти испытания часто оказываются неудачными. Российская армия, в принципе, может иметь в резерве большое количество различного оружия, но всё оно – старое и не способное на равных соперничать с современным вооружением стран, объявленных потенциальным агрессором.

В реальном боевом столкновении оно проиграет по своим характеристикам, и войска, использующие его, будут просто уничтожены. Для примера можно вспомнить, как была уничтожена иракская армия во времена Саддама Хусейна – в течение нескольких дней, не сумев оказать сколько-нибудь серьёзного сопротивления армии США. И стоит учесть, что с тех пор боевые возможности американской армии только увеличились.

Поэтому открыто на самом деле режим заинтересован в бесконфликтном сосуществовании с Западом, поскольку только отсутствие прямой угрозы для западной цивилизации позволяет ему продлить своё благополучие.

Если же начать войну (или хотя бы убедительно изобразить начало), то Запад будет вынужден – вопреки своему нежеланию – принять меры. И в число мер, конечно, войдут не только военные операции, но и, например, конфискация имущества, счетов, аресты членов российского правящего слоя на Западе. То есть произойдёт полное разрушение прежнего образа жизни российской «элиты». Российские власти потеряют всё, не приобретя ничего.

Исходя из этих соображений, можно говорить о том, что задачей руководства РФ в данном случае является не подготовка к войне, а донесение до Запада своей угрозы, попытка напугать или хотя бы заставить задуматься о возможности войны. То есть это политика сдерживания, в условиях, когда противопоставить противнику реально нечего.

Дополнительный смысл в военной эскалации может обнаружиться в том, что этим путём Генеральный Штаб наращивает своё влияние на руководство страны, и обеспечивает финансирование себе и военно-промышленному комплексу.

Так как экономическое положение внутри страны ухудшается, денег становится всё меньше, и различные группы правящего слоя уже ведут активную борьбу за распределение бюджетных средств в свою пользу. Военные и ВПК тоже хотят получить свою долю пирога, а для этого необходимо серьёзное обоснование своих претензий. И такая возможность есть: внешняя обстановка вполне позволяет военным заявить о своих желаниях и рассчитывать на их удовлетворение. Поэтому логично, что они этой ситуацией пользуются. А раз так, то им имеет смысл и сыграть на страхах режима перед внутренней угрозой.

Ещё в начале военной кампании в Сирии президент РФ высказался в таком духе, что мы, мол, может там долго тренироваться. И тогда же возник вопрос: тренироваться для чего? Теперь, похоже, становится ясно, что он имел в виду.

В Сирии российская армия отрабатывала методы борьбы против повстанцев – то есть против населения страны, которое, будучи доведённым до отчаяния, взялось за оружие. Армия использовала там авиацию для бомбардировки городов и отдельные группы спецназа для выполнения специальных операций в тылу противника. Это меры контрпартизанской войны в городских условиях.

Решится ли режим использовать армию против населения России? «Тренировка» в Сирии должна была поддерживать войска в состоянии психологической готовности к таким операциям. Обычные учения – даже приближенные к боевым – никогда не могут дать руководству уверенность в том, что войска готовы к выполнению подобных задач. Только в настоящих боевых условиях можно убедиться, что войска подчиняются. Есть ли теперь такая уверенность у руководства?

В Сирии, действительно, авиация бомбила мирное население, но будет ли она это делать в России? Наземные войска были немногочисленными, и ограничивались небольшими по масштабу действиями. В России понадобится гораздо большая по численности армия, и неизвестно, как она себя поведёт в собственной стране, действуя против собственного народа. Правящий режим не может быть уверен в лояльности армии: что если она повернёт оружие против него?

Он и не уверен. Например, Северный Кавказ – лишь небольшая часть страны, но ради того, чтобы не допустить там обострения ситуации, режим идёт на любые компромиссы. А использование армии в масштаб всей страны (или значительной её части) – это гораздо хуже. Это огромный риск: такого джина загнать обратно в бутылку будет невозможно. Вместо своего укрепления, режим получит утрату легитимности и потерю власти.

Власть знает о реальной военной, экономической и политической ситуации, поэтому стремится избегать любых реальных опасностей для себя, принимая угрожающий вид, только когда полностью уверена, что за это ей ничего не будет. И это означает, что серьёзных оснований опасаться начала войны нет. Вся эта история – лишь благовидный предлог для распила бюджетных средств».

Москва, Сергей Ясинский

© 2019, РИА «Новый День»