Строили имения, крышевали бордели и называли города в свою честь: как жили высшие чиновники на Урале (ФОТО)
22 января 1934 года первым секретарем Свердловского областного комитета ВКП(б) назначили Ивана Кабакова – это первый руководитель Свердловской области в ее нынешних границах. Он руководил регионом во времена индустриализации, когда в область направлялись огромные суммы на строительство заводов, жилья и так далее. Однако предприятия годами не сдавались, рабочие продолжали жить в бараках, а местный вождь и его приближенные этого как будто не замечали. В Москву шли рапорты об успехах, строились огромные особняки для властной верхушки, обкладывались данью заводы. Недавно рассекреченные документы показывают, как вчерашние крестьяне и рабочие превращались в развращенных коррупционеров.
Особняки на острове
Уроженец Нижегородской губернии Иван Кабаков прибыл на Урал в 1928 году. Подхалимы сразу провозгласили его «вождем уральских большевиков». Сыну крестьянина, имевшему за плечами только начальное церковно-приходское образование, доверили управление огромной Уральской областью в период ее индустриализации. В нее входили современные Челябинская, Тюменская, Пермская, Свердловская, Курганская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Нененецкий автономные округа.
Для отдыха от тяжелой работы Иван Кабаков решил построить себе дом. Для него «вождь» выбрал тихое место – остров Репный на Шитовском озере под Верхней Пышмой. Рядом строили еще две дачи – для приближенных Кабакова.
Создавались они по типу роскошных дворянских имений и оборудовались в греческо-итальянском стиле «с широкими барскими замашками», пишет в книге «Империя товарища Кабакова» старший научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН Андрей Сушков. В это же время строители верхнепышминского медеэлектролитного завода жили в землянках, отмечает историк.
На острове разбили аллеи силами заключенных и женщин из окрестных поселков, а мужчин мобилизовали на лесозаготовки, уложили 13-километровую дорогу от пирса до дач. Для подведения к домам электричества по дну озера проложили морской кабель. Мебель покупали в Москве и Ленинграде. Отдых первого лица региона оберегало несколько кордонов охраны.
Откуда брали деньги
В начале 1930-х годов в регионе создали две организации – Хозяйственное управление (при облисполкоме и горсоветах) и Лечкомиссия (при обкоме и горкомах партии), они выплачивали денежные пособия на отдых и лечение, обеспечивали партийных функционеров продуктами питания, строили дома.
Хозупр, например, строил имения на Репном острове, занимался их обслуживанием. Стоимость одного только оборудования дач и дома отдыха проверяющие определили в 258 тысяч рублей. Еще сотни тысяч уходили на питание.
«Большое количество продуктов и промтоваров распределялось бесплатно в виде так называемых посылок. Только за первые восемь месяцев на такие посылки было израсходовано более 230 тысяч рублей. В распоряжении больших начальников были мясные изделия, окорока, колбасы, сыры, масло, икра, конфеты и шоколад, мандарины, сухофрукты, печенье», – отмечает историк Андрей Сушков. При этом средняя зарплата в стране в 1933 году составляла 125 рублей в месяц.
Деньги в организации поступали как легальным, так и нелегальным путем. Можно выделить четыре основных источника, обеспечивавших красивую жизнь уральских вождей.
- Областной бюджет. В 1933 году Хозяйственное управление из государственных фондов получило 4,5 миллиона рублей.
- Незаконное изъятие денег со строительства промышленных предприятий и гражданских сооружений. Верхушка областной власти буквально обложила данью десятки предприятий, в том числе «Уралцветмет», «Уралмаш», «Уралэнерго», ВИЗ, полевской «Уралосновхим». Расплачивались преимущественно деньгами и товарами, предназначенными для материально-бытового обеспечения рабочих, включая жилищное строительство. В ответ руководители получали «откаты»: возможность с семьями бесплатно проживать на элитных дачах и в домах отдыха.
- Областные торгово-снабженческие организации. Хозупр покупал у облснаба по заниженным ценам продукты (муку, крупу, мясо, рыбу, консервы, сыр) вне плана, то есть магазины, а значит, и потребители, недополучали эти товары. При этом часть купленного перепродавалось с наценкой промышленным предприятиям.
- Сверхплановое финансирование, которое каждый год выделялось постановлениями президиума облисполкома, а также распоряжениями председателя облисполкома Василия Головина и секретаря облисполкома В. Степанова – приближенных Кабакова. Таким образом в 1933 году чиновники получили 1 миллион рублей.
Город Кабаковск
Свердловские подхалимы старались отличиться и соревновались между собой за право присвоить имя Кабакова учреждению, заводу и даже городу. Переименовали Надеждинский, Верх-Исетский и Синарский труболитейный заводы. А в 1934 город Надеждинск (сейчас – Серов) стал Кабаковском.
Одним из организаторов этого был еще один приближенный «вождя» – Михаил Кузнецов, который знал его еще с Тулы, где Кабаков работал ответственным секретарем губернского комитета партии.
При этом Сталин требовал от подчиненных подбирать кадры не по личному знакомству, а по деловым признакам. Об этом он говорил на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937, где присутствовал Кабаков. Иосиф Виссарионович распекал первого секретаря Казахского крайкома ВКП(б), бывшего секретаря Уральского обкома ВКП(б) Левона Мирзояна: «Что значит таскать за собой целую группу приятелей с Урала, которые также коренным образом не связаны с Казахстаном? Это значит, что ты получил некоторую независимость от местных организаций и, если хотите, некоторую независимость от ЦК. У него своя группа, у меня своя группа, они мне лично преданы», – говорил Сталин. Кабаков к лидеру страны однако не прислушался и продолжал назначать «своих» на высокие должности.
Бордель в Кушве
Чиновники рангом пониже старались не отставать от областного начальства. В самом центре Кушвы рядом с райисполкомом был организован публичный дом. Постоянными посетителями злачного места были председатель Кушвинского горсовета Александр Бессонов и другие государственные служащие.
Хозяйка притона – мадам Вандер Беллен, имея покровителей, демонстративно повесила над домом красный фонарь. В борделе работали и несовершеннолетние, например 15-летняя девочка.
Местные органы власти знали о публичном доме, о его посетителях, но серьезных мер не принимали. На заседание бюро райкома партии Бессонова пожурили, но не вынесли никакого взыскания.
Такая политика подрывала партийную дисциплину. «Рядовые члены партии находили оправдание для своих антикоммунистических поступков, заявляя, что «ответственные», мол, не то делают, и им прощают», – пишет старший научный сотрудник Института истории и археологии УрО РАН Сергей Воробьев в статье «Кушвинское дело»: повседневная жизнь районной партийной номенклатуры в конце 1920-х годов. Корреспондента, написавшего об этом притоне и разврате местных чиновников, отстранили от работы.
Когда публичный дом все-таки закрыли, а руководителей сняли, новые власти открыли другой бордель. При этом схожая картина наблюдалась не только в Кушве. «В Тагильском округе помимо Кушвинского дела возникли Верхотурское дело, Лобвинское дело, Лялинское дело, Ивдельское дело, Синячихинский пьяный разврат (Алапаевского района)», – отмечает Сергей Воробьев.
Неподобающее поведение подрывало авторитет власти в глазах людей: в 1920-х годах «пьянство провинциального начальства зачастую носило откровенно вызывающий характер, превращаясь в образ жизни, в одну из фундаментальных характеристик облика советской власти на местах», – резюмирует историк.
Факты коррупции, недостойного поведения чиновников в 1930-е годы выявляли сотрудники государственной проверяющей комиссии. Ими пользовались органы НКВД во время следствия по делам уральских чиновников. После документы были засекречены. Доступ к части из них историки получили недавно. В рассекреченных материалах исследователи открыли картины кумовства и взяточничества в среде чиновников на Среднем Урале.
Репрессировали Кабакова, Кузнецова, Головина в 1937 году – их судили за подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли и сельского хозяйства. А почти через 20 лет, в 1956 году, – реабилитировали.
«Новый День» выражает благодарность за помощь в работе над публикацией старшему научному сотруднику Института истории и археологии УрО РАН, кандидату исторических наук Сергею Воробьеву; старшему научному сотруднику Института истории и археологии УрО РАН, кандидату исторических наук Андрею Сушкову; сотрудникам Государственного архива Свердловской области, Центру документации общественных организаций Свердловской области.
Екатеринбург, Никита Кондрашин
© 2022, РИА «Новый День»