Свердловские власти все еще не назвали место нового мусорного полигона и сортировочного комплекса, куда повезут отходы из Екатеринбурга и городов спутников. О том, почему его держат в секрете, когда уральцев будут заставлять сортировать мусор дома, насколько вырастут тарифы на ЖКХ, а также про то, как свердловская пенсионерка обманула Путина, в интервью «Новому Дню» рассказал министр энергетики и ЖКХ региона Николай Смирнов.
– В конце июля Владимир Путин подписал документы, которые ужесточают правила в области сортировки мусора. Например, предприятия, которые не просто выбрасывают мусор, а собирают его раздельно, должны будут вести учет. Как это будет организовано?
– В ближайшее время мы ожидаем принятия подзаконных актов, которые разъяснят действия для каждой категории предприятий. Но, зная объем контейнера, не так сложно организовать учет. Думаю, это даже не ежемесячная, а ежеквартальная отчетность будет. Дождемся постановления правительства.
– Не очень ясно – обязанности сортировать отходы для предприятий не будет? Наступает обязанность учитывать их, если сортировка уже проводится?
– Да, если вы не сортируете, для вас ничего не меняется.
– Но это странно: компаниям, которые практикуют экологичный подход, усложняют жизнь – дополнительная бумажная работа...
– Это еще один шаг, чтобы вывести бизнес обращения вторичных материальных ресурсов из тени. Потому что существуют организации, которые забирают отходы, но не легализуют процесс – черная зарплата, уход от налогов. Ну, и наладить учет полезных фракций. Есть парадокс в ряде субъектов РФ – количество переработанных отходов больше количества, отправленного по документам на переработку.
– Есть ли у вас видение, как форсировать процесс сортировки мусора? Люди сами должны организоваться, провести собрание собственников, убедить УК, что они хотят баки для раздельного сбора, и только тогда – может быть – им их поставят. Вам не кажется, что это слишком сложно? Может, имеет смысл как-то сверху это все… насаждать?
– Только не насаждать, а убеждать. Когда запустится МСК, это позволит перевести на промышленную основу сортировку и переработку. Потому что сейчас – ну отсортировали мы 100 кг пластика, а производителю надо стабильно десятки, сотни тонн. На МСК будет более глубокая сортировка, которая позволит давать эти объемы. Так что будут приняты решения, но позже.
– А что за решения? Вот в ЖК «Московский квартал» поставили баки под раздельный сбор одними из первых. Спрашиваю жильцов: «Сортируете?», а они: «Пусть бомжи сортируют». И люди бросают в контейнер для перерабатываемого мусора смешанный.
– Такой процент есть и в Европе, и в странах Юго-Восточной Азии, где уже много лет внедрена сортировка. Наша задача этот процент снизить до минимума.
– Как этого добиться? Ну не приставлять же к бакам надсмотрщика…
– Есть кнут и есть пряник. Кто не хочет заниматься сортировкой, к тому применят санкции финансового характера.
– Речь о санкциях ко всему дому? Но как вычислить того, кто не сортирует? Ведь могут косячить два-три-четыре человека из нескольких сотен.
– Это функции управляющей компании, как их вычислить, в том числе – путем установки камер у контейнерной площадки.
– Звучит как фантастика.
– Многие страны, включая ЮВА, решили этот вопрос. И мы идем по тому же пути. Вот увеличили штрафы за выбрасывание мусора в окно машины – до 200 тысяч. Все понимают, что надо применять меры к нарушителям. Одни скажут: «Бедненький, такой штраф огромный». А ты не нарушай – не будет наказания. Не выбрасывать мусор в окно машины или выбросить в нужный контейнер – большого труда не стоит.
– Я слышала, что дуальная система, которую практикуют в Екатеринбурге, не оправдала себя – в контейнеры для сортируемого мусора бросают и смешанные отходы… Теперь будет новый эксперимент, поставят контейнеры под каждый вид?
– Я бы не сказал, что она показала себя с плохой стороны. Я считаю, что дуальное разделение – на сортируемые и несортируемые отходы – должно быть базовым, первичным, даже если в перспективе будет переход на более мелкое деление. Первый шаг – научить людей отделять органику от неорганики. Это как минимум. А в ряде территорий действительно будет более мелкое деление. Это связано с тем, что появляются предприятия, которые готовы закупать отдельно отсортированные фракции ТКО. Если в городе N появилось такое предприятие, у него есть запрос, например на один из видов пластика или макулатуру, будут появляться секции только под этот вид. Предприятие делает заказ регоператору: мы готовы такой-то объем каждый месяц забирать, и идет работа.
– Регоператору? Но, насколько я понимаю, обязанности в том, чтобы именно вторичные материальные ресурсы проходили через регоператора, нет? И порядка на рынке это не добавляет.
– Не согласен, тут все регламентировано. Если какие-то два юрлица между собой заключили договор и какую-то фракцию выделяют отдельно, то это уже не ТКО, а ВМР, и они обязаны об этом уведомить регоператора. Представим: переработчик пластика решил увеличить свои мощности, он заключает договор с управляющей компанией, со складом или с магазином, они ставят контейнер под пластик, и регоператор должен быть предупрежден, чтобы его не вывозить.
– Что-то подобное ведь было прежде – в Екатеринбурге и до реформы стояли сетки под пластик, но когда началась реформа, владельцы этих сеток не особо радовались.
– Потому что это был черный рынок. У меня во дворе появилась новая сетка под пластик – легальная, из нее вывозят.
– Где и когда начнется строительство мусоросортировочного комплекса? В январе вице-губернатор обещал, что ситуацию с выбором места для него «приземлят» через месяц, но этого не произошло?
– Вместе с концессионером мы изучили 27 потенциальных участков, после первичного отбора из них остались 13, а после более детального анализа – 7, которые оптимальны с экономической точки зрения, соответствуют экологическим нормативам, находятся на расстоянии не более 70 км от Екатеринбурга. Сейчас на этих семи участках проводятся изыскания на предмет залегания грунтовых вод. Если они будут обнаружены, и близко, то строить МСК и полигон там будет нельзя, если будут залегать глубоко, то потребуются дополнительные траты по гидроизоляции фундаментов и дна полигона. Парочку из этих семи уже «отодвинули», думаю, в этом году проинформируем концессионера о том земельном участке, где будем рекомендовать размещение полигона и МСК.
– Откуда взялась цифра 70 км? Ведь это не ближний свет – туда-обратно 140 км сгонять мусоровоз…
– Мы просчитывали это с учетом возможности уплотнения и перегрузки мусора в мультитоннажные грузовики на Широкореченском полигоне с тех территорий, которые ближе к нему расположены. Там сразу будет производиться частичная выборка полезных фракций, уплотнение и перегрузка, а уже оттуда большими машинами повезут на полигон.
– А слушания будут?
– Будет несколько этапов обсуждений. Где бы мы ни выбрали участок, будет отторжение, ведь люди согласны на МСК и полигон, но желательно не рядом с ними. Первый этап – объясним, почему выбрали именно этот участок. Второй этап – расскажем о том, какие технологии будут использоваться, когда будет предпроектная документация. Третий – после экологической экспертизы: пока ее не будет, не будет и стройки. Тогда мы сможем сказать: «Смотрите, все ваши замечания сняты». Это будет завершающий этап.
– Строительство комплекса и полигона повлияет на тариф?
– Повлияет на затраты – будем честны, в тарифе нет амортизационных расходов, которые будет нести сортировка, так что заводы будут предъявлять регоператору эти затраты. Конечно, изменение точки сбора также может повлиять на величину тарифа.
– ГСМ – самая дорогая составляющая тарифе.
– Шестьдесят процентов. Но надо смотреть, где эта точка (размещения полигона и комплекса) будет. Вполне возможно, что большая часть жителей Большого Екатеринбурга окажется в той части, которая будет расположена ближе к новому полигону и сортировке. Но я напоминаю, что рост тарифа может произойти, а вот рост платежа граждан ограничен постановлением губернатора Свердловской области, так что это будет уже задача органов власти – компенсировать затраты, чтобы они не легли на плечи жителей.
– Одна вещь у меня не стыкуется никак: если в 2026 году планируется завершить строительство нового полигона и комплекса, а в 2024 году будут заполнены лимиты полигона «Северный», куда будет свозиться мусор в эти два года? Будем 100% сортировать дома?
– Даже если будет 100% сортировка, что-то все равно пойдет на полигон. А вообще мы видим возможность увеличения лимитов «Северного», так что вполне может хватить до 2026 года. Кроме того, определен участок рядом с ним, который возможно будет использовать на период строительства полигона. Это резервная площадка. К примеру, произошел пожар на основном полигоне, и несколько часов, пока его тушат, мусор туда везти нельзя. Чтобы не было коллапса, резервный и пригодится. Кроме того, у нас полигоны ведь не только под ТКО используются, в регионе идет активное жилищное строительство, идут ремонты, снос ветхих зданий, так что тот участок, я уверен, будет использован в том числе для размещения и переработки строительного мусора.
– Насколько импортозависима коммунальная отрасль?
– Основная импортозависимость – это мусоросортировочные комплексы. Поскольку отрасль только появляется, производство многих компонентов не налажено. Разрыватели пакетов, ленты – есть, а вот оптическая сепарация вся импортная на действующих в России заводах. Но есть не только Европа, есть корейские, китайские, турецкие сепараторы. Во время «Иннопрома» было заключено соглашение между «Интертехэлектро» и Уралвагонзаводом об организации производства на УВЗ оборудования для сортировочных комплексов. Поскольку значительная часть оборудования уже стоит на заводах в нашей стране, большого труда не будет.
– А лифты?
– Тут проблем нет. Нишу заняли отечественные заводы – Щербинка, Карачаров, Нижний Новгород, белорусский Могилев. Да, на них лебедки производства Германии, Италии и Дании были, но они спокойно меняются на турецкие и китайские. Щербинка уже откатала на своих шахтах лебедки из КНР. Кроме того, Дом.РФ организует производство комплектующих для лифтов, которые заменят импортные.
– Стоит ли ожидать роста ставок по капремонту и вообще тарифов в сфере ЖКХ с учетом ситуации?
– В соответствии с федеральными нормативно-правовыми актами по установлению тарифов, жилищно-коммунальные услуги идут по схеме «инфляция минус», то есть рост тарифа должен быть ниже, чем индекс инфляции. Скорее всего, процесс будет идти параллельно – тарифы и ставка платы за капремонт будут расти, но в пределах индекса-дефлятора, а то, чего не хватает на ремонты коммуникаций, думаю, будет восполнять консолидированный бюджет.
– Как дела у пенсионерки из Краснотурьинска, которая на горячей линии с президентом пожаловалась на мэра Александра Устинова, что у него газ на даче есть, а у нее нет. Провели ей?
– Во-первых, у Устинова нет дачи ни в этом поселке, ни где-либо. Во-вторых, поселок вообще не газифицирован, но поскольку было такое обращение, губернатор Свердловской области Евгений Владимирович Куйвашев поручил разобраться, была разработана программа, так что газопровод высокого давления будет подведен к Медному Руднику, так называется поселок, уже в начале августа. Параллельно с этим строятся сети внутри поселка. Ближе к октябрю будет полностью газифицирована та часть, где проживает заявительница, правда, есть проблема – дом на ее участке не построен.
– Интересный поворот.
– Но мы рассчитываем, что когда она построит, она обратится к нам в рамках программы догазификации, и тогда мы сможем ее быстро подключить.
– А что касается догазификации? Сколько сейчас территорий и домов претендуют на это?
– Потенциал догазификации Свердловской области – 77,5 тысячи домов. Подано 43 тысячи заявок.
– Не так уж мало.
– Но из этих 43 тысяч принято всего 31 тысяча, т.к. 12 тысяч – либо подают с негазифицированных территорий, либо повторно подали, либо еще какая-то причина. То есть формально – 31 тысяча из 77. И важно понимать: чем больше заявок с территории придет, тем быстрее внутри населенного пункта проведут сети. Куда в первую очередь пойдут строители? Туда, где с улицы 2 дома заявились, или где 222? И деньги на эту программу есть. Заключено соглашение с Газпромом – единым оператором газификации, который выделяет средства. Мы уже получили 1,3 млрд рублей, плюс 850 млн – деньги наших газораспределительных организаций, плюс 400-500 млн из бюджета области. Суммарно – 2,5 млрд. Еще лежат заявки на 600 миллионов, а соглашение на 8 миллиардов – уже подписано. Так что главное – активность самих жителей, нужно нести заявки.
– А сколько у нас негазифицированных территорий сейчас?
– Порядка 23 тысяч домов, которые расположены в негазифицированных населенных пунктах. Но чаще всего это один-два-три-десять домов, небольшие деревни. И далеко не ко всем есть экономическая целесообразность, да и техническая возможность протянуть газ.
– Наверно, самый популярный нацпроект – «Комфортная городская среда», вовлеченность в этом году получилась огромная за счет противостояния Уралмаш-Академический, а кроме Екатеринбурга есть территории, где и люди были активны, и с реализацией проектов все удачно вышло?
– Каменск-Уральский – именно как комплексное развитие. Краснотурьинск. Еще Волчанск – там шикарно, сделали пруд, пустили рыб. Или вот в Реже сделали сквер возле исторического музея. Именно в парке, показав историю развития города. В Алапаевском районе тоже сделали парк со стадионом, и прекрасно сделали. В Верхней Туре, кстати, в конце прошлого года запустили парк Здоровья, сделали профессиональное футбольное поле. Обязательно съездите в Верхний Тагил.
– Всегда хотела там побывать.
– Я серьезно. Там благоустройство на семь с лишним га: набережная, площадь Победы и сквер. Плюс дополненная реальность сделана: стоят стойки, к ним подходишь с телефоном, наводишь камеру – а там комната с портретами всех ушедших на фронт из Верхнего Тагила. На набережной, где спортивный блок, волейбольная площадка, можно тоже камеру навести – и откроются правила игры в волейбол. Ближе к набережной можно через дополненную реальность увидеть животных, которые обитают в Свердловской области.
И так у нас везде. Возьмите любой город, и я расскажу вам, что там хорошего.
Екатеринбург, Екатерина Норсеева, Семен Саливанчук
Отправляйте свои новости, фото и видео на наш мессенджер +7 (901) 454-34-42
© 2022, РИА «Новый День»