В России пока не сформировался запрос на альтернативную повестку и качественный медиа-рынок. В этой ситуации «кремлевская пропаганда» будет продолжать эффективно влиять на массы. Такое мнение в интервью NDNews высказал политолог, политический обозреватель ТАСС Михаил Захаров в рамках спецпроекта «Кремлевская пропаганда: что это такое?»
Если мы говорим о такой категории, как пропаганда, и понимаем под ней подачу информации (правдивой, полуправдивой или лживой) с целью повлиять на общественное мнение, то этим занимаются буквально все PR-специалисты, сколько их есть на территории РФ и вообще в мире. Любая пресс-служба, будь это даже Pepsi, Coca-Cola или British American Tobacco – все они в той или иной степени стремятся исказить информацию для того, чтобы получать какую-либо выгоду. Это тоже можно считать пропагандой, так или иначе.
Что касается этого странного определения «кремлевская пропаганда», то оно носит, безусловно, довольно негативные коннотации, посему очень ограниченно для употребления в качестве термина. Если мы называем нечто однозначно плохим, то мы можем просто не разглядеть за деревьями леса.
Безусловно, существуют некоторые методы воздействия, которые использует власть для формирования благоприятного общественного мнения. Здесь работает не только Кремль, но и правительство, и МИД. То есть, много разных органов, включая довольно закрытые в информационном плане силовые органы, которые стремятся донести что-то о себе, о своей работе, что они не просто работают, а делают что-то на благо граждан.
Не всегда, кстати, получается – если вы спросите у среднестатистического гражданина, как он относится к депутатам или полицейским, то вряд ли вы получите однозначно положительный ответ в 90% случаев.
Что касается властной пропаганды в узком смысле слова, т.е. действительно «кремлевской» – по освещению деятельности президента и вообще положения дел в стране, преимущественно через телевизор и государственные СМИ, то здесь ситуация немного другая. В этом сегменте заметна более эффективная подача информации – что можно наблюдать по рейтингам первых лиц, хотя бы.
Есть разные замеры того, насколько эффективен Рунет – сколько пользователей читают новости, сколько из них получают новости преимущественно из Интернета. Не готов опереться наверняка ни на одну из цифр, но то, что мне попадалось – телевизионная повестка затрагивает примерно 50% людей, которые интересуются тем, что происходит в России и в мире. Любая нетелевизионная альтернативная повестка (газеты, интернет) интересует примерно 15-20% аудитории.
Соответственно, Интернет может являться довольно мощным способом ведения каких-либо информационных кампаний, но он несравним по силе с телевизором. Интернет более тонкий инструмент в этом смысле, потому что, как мы помним, митинги на Болотной собирались в Facebook* и отчасти «ВКонтакте». Вот вам и способы влияния через Интернет, когда буквально 3-4-мя довольно массовыми медиа и одной группой на Facebook* собирают несколько десятков тысяч человек на площади. В этом смысле информационная технология работает и через Интернет.
Другое дело, когда нужно провести электоральную кампанию и привлечь потенциального избирателя, который, может, и не хочет идти в избирательный участок. Сделать это исключительно посредством Интернета будет довольно сложно. Здесь срабатывают другие механизмы: если нужен максимально возможный охват аудитории, то лучше использовать телевизор. Если нужен охват довольно массовой группы, определенно настроенной, то можно использовать Интернет-способы продвижения. Вопрос – какие? Если в телевидении все понятно (ты размещаешь рекламный блок в телепередачах), то в Интернете – куда бежать? Одни читают новости на «Яндексе», другие на Rambler, третьи на «РБК», четвертые открывают у себя в гаджете «Ленту.ру» и т.д.
Медиаполе в каждой стране разное – в США и Европе оно тоже неоднородно. В США более видна партийная принадлежность того или иного медиа. Например, BBC просто не имеет права симпатизировать той или иной партии. В то время как CNN или CNBC вполне могут показать, кому они симпатизируют в ходе избирательной кампании. Не то, что бы они напрямую призывают голосовать за республиканцев или демократов, или не голосовать – они себе такого, естественно, не позволяют. Но отличие американского медиарынка от британского очевидно.
В Японии, кажется, существует всего 5 национальных газет. Напомню, в Японии живет больше народа, чем в России. Приблизительный тираж их газет от 8 до 12 миллионов. В России у самых массовых общественно-политических газет («КП» и «МК») – тираж 800 тысяч. В «Российской газете» заявленный тираж очень большой, но ее столько не читают; а вот за «КП» и «МК» можно поручиться – сколько заявлено, столько приблизительно и читают.
Ландшафт медиа в каждой стране уникален – отсюда и средства донесения, и методы политической борьбы, методы воздействия на общественное мнение разнятся от исторических условий и бизнес-мотивов. В принципе, отличаются методы – у нас они все-таки потопорнее, сказывается советское наследие. Теленовости оставляют часто гнетущее впечатление на людей, которые помнят советскую эпоху. Известный анекдот: «Все о вожде и немного о дожде» (как говорили о программе «Время»).
Но аудитория не сильно этим раздражена – иначе бы она перестала смотреть теленовости давным-давно. С другой стороны, население хорошо воспринимает те месседжи, которые посылает власть. Покуда нет запроса на альтернативную повестку, покуда эта «кремлевская пропаганда» работает – зачем от нее отказываться? Никто от нее и не откажется.
Среднестатистический россиянин способен критичнее воспринимать информацию. Это история про старый перестроечный анекдот: чтобы в холодильнике появились продукты, надо подключить его к телерозетке. Когда есть нечего, а в телереальности говорят, что продуктов полно и мы вот-вот построим коммунизм, это входит в диссонанс, и в таком случае люди перестают верить телевизору и получает развитие гиперкритицизм. В таком случае ищут площадку, на которой будут говорить только правду – пусть даже эта правда будет заключаться, что полстраны вымерло от голода (хотя умерло два человека, и не от голода, а от холода) – он будет скорее верить этому.
Что касается более критического подхода – зависит от того, насколько среднестатистический россиянин готов платить за телевидение. Насколько я помню результаты опросов, среднестатистический россиянин считает, что это «общественное благо». Покуда он так считает, он будет потреблять ту информацию, которую ему предоставляют бесплатно. Как только появится массовый потребитель информации, тогда появится и рынок информации, и потребитель будет ее заказывать. В этом случае появится рынок масс-медиа, который будет удовлетворять запросы потребителя.
Пока наши медиа работают на рекламодателя, на собственника, на власть – но абсолютно не работают на потребителя, потому что он не платит. СМИ должны платить своим сотрудникам зарплату, им нужно создавать контент, отправлять журналистов в командировки, арендовать офисы и пр. Это сложный, трудоемкий и довольно дорогой производственный процесс. Потребитель должен заказать информацию, и если она ему не понравится, он пойдет и купит ее в другом месте. Но если потребителей на всю страну не хватает даже на то, чтобы прокормить «Дождь»…
Есть СМИ, которые живут за счет подписки, торгуют ценной информацией (например, агентства Bloomberg и Reuters). В основном, это дорогая, элитарная биржевая информация. Японские газеты выживают за счет огромного тиража; это касается и Южной Кореи, и отчасти Китая – т.н. «феномен Дальнего Востока», когда многомиллионные тиражи, и не нужно ползать на коленках перед представителями власти или рекламодателями. У них другие ограничения редакционной политики, но это другая история. В России распространена совершенно иная практика, когда местная пресса не в состоянии работать без поддержки региональных властей.
Москва, Софья Метелкина
Москва. Другие новости 04.12.14
Дмитрий Стешин: Там, где есть интересы Запада, наступает «информационный фашизм». «Свобода слова» существует только для внутрироссийского употребления. / Илья Константинов: Пропаганда при Брежневе была «травоядной» по сравнению с современной. Слепое доверие может смениться на огульное отрицание. / Андрей Окара: Пропаганда в России использует «hard power». Интернет стал альтернативой «интеллигентской кухни». Читать дальше
* Продукты компании Meta, признанной экстремистской организацией, заблокированы в РФ.
© 2014, РИА «Новый Регион»
Публикации, размещенные на сайте newdaynews.ru до 5 марта 2015 года, являются частью архива и были выпущены другим СМИ. Редакция и учредитель РИА «Новый День» не несут ответственности за публикации других СМИ в соответствии с Законом РФ от 27.12.1991 № 2124-1 «О Средствах массовой информации».