На фоне украинского конфликта информационная политика России почти не изменилась. Такие понятия, как «пропаганда», «пиар» и «агитация» – игра словами, за которой скрывается желание донести свою позицию. Такое мнение в интервью NDNews высказал историк, публицист, политолог Юрий Гиренко в рамках спецпроекта «Кремлевская пропаганда: что это такое?»
Строго говоря, в информационной политике России в связи с украинским кризисом никаких глобальных изменений не произошло. Те же установки, которые работали два года назад, продолжают работать и сейчас.
Если что-то и изменилось, то не в информационной политике, а в политике более высокого порядка. Изменились отношения с Западом и Украиной и, соответственно, поменялись установки во внешней политике России (внутренняя осталась практически той же).
Если говорить о «кремлевской пропаганде», то это вопрос терминологии. Когда ваш оппонент говорит то, с чем вы не согласны, вы обвиняете его в пропаганде. В свою очередь, когда говорите вы, оппонент тоже называет вас пропагандистом. «Пиар», «пропаганда», «агитация» – все это игра словами. На самом деле каждый субъект политического процесса старается всеми имеющимися у него инструментами провести свою точку зрения.
Конечно, можно называть это «государственной пропагандой» – когда, например, президент и правительство стараются донести свою позицию и сделать ее популярной. Поэтому это вопрос терминологии. По существу, у нас с Америкой и Европой в этом смысле нет особых различий. Однако у российских властей больше возможности влиять на информационное пространство, чем у немецких, французских или американских – так сложилось, на это есть и экономические причины. Но все они ставят перед собой одни и те же задачи.
У нас есть и СМИ, не ориентированные на власть, но им не удается сделать себя уважаемыми, авторитетными и популярными в широких кругах. Не потому, что на них давят – просто они крутятся вокруг сюжетов, которые широкой публике не слишком интересны.
Про профессионализм я даже не говорю – с этим беда везде, и у власти, и у оппозиции.
Если мы говорим о прямом «лобовом» воздействии на массовое сознание, конечно, телевидение еще долго будет наиболее эффективным средством донесения информации. Если же говорить о формировании каких-то более сложных конструкций, смыслов, то Интернет дает больше возможностей – но с ним и работать сложнее. В Интернете происходит разговор именно с теми людьми, которые занимаются формированием смыслов.
Вопрос в том, какая ставится задача. Если нужно обеспечить отношение общества к какому-то конкретному факту, телевизор вне конкуренции – его смотрят почти все. Газеты мало кто читает, Интернет для многих людей – сложная вещь. Радио слушают автолюбители – и то, в основном, музыкальные программы.
Если же необходимо сформировать долгосрочную установку, то здесь телевидение не очень эффективно. Те, кто думает, редко смотрят телевизор. А если и смотрят, то сильно фильтруют – с ними надо вступать в разговор и приводить аргументы (на которые трехминутный телевизионный сюжет не способен по определению). Телевидение – очень динамичная форма, в ней не разговаривают, а дают яркие картинки. А для формирования долгосрочного отношения мало эмоционального воздействия, нужно еще и рациональное. В этом смысле Интернет в перспективе гораздо богаче, чем телевидение.
Москва, Софья Метелкина
Москва. Другие новости 10.06.15
В Кремле недовольны разгулом пропаганды в России. В СМИ стало мало объективной информации и аналитики, – считает Сергей Иванов. / Алексей Фененко: В информполитике РФ появились некоторые новшества. С англосаксонской аудиторией работать стало бесполезно. / Михаил Нейжмаков: Путин реализовал запрос общества на «наш ответ Вашингтону». Сейчас пропаганда учитывает взгляды более широких слоев населения, чем при Ельцине. Читать дальше
© 2015, РИА «Новый День»